- Это было бы отлично. В изоляторе мне не очень то понравилось.

- Вообще, все было бы гораздо проще, если бы ты использовал свои способности на Гендо. Если тебе что-то для этого нужно, то я постараюсь это организовать.

- Спасибо тебе, Рицко, я постараюсь не подвести, если подвернется хороший случай. Мне нужна пара дней для отдыха и восстановления, а потом мы более подробно поговорим об этом: то, чем меня напичкали, очень плохо сказалось на моем организме.

- То, что твое сердце выдержало такую ядерную смесь, это вообще чудо. В ближайший месяц для тебя даже простые антибиотики будут смертельным ядом. Ладно, я на работу, постараюсь вернуться пораньше.

- Удачного дня. - Девушка встала из-за стола и пошла одеваться. Возле двери в комнату она обернулась и сказала: "С тебя ужин, как я вернусь!" Пошуршав вещами в шкафу, она забежала на кухню в одном лифчике и юбке, схватила со стола пачку сигарет и убежала обратно. Я же заварил вторую кружку чая и расслаблялся на мягком кресле в углу: надо же и отдыхать. Шуршание вещей и перестук баночек с косметикой в комнате продолжался еще минут пятнадцать. Второй раз девушка вышла из комнаты уже одетая и с красивым макияжем. Честно говоря у меня случился шок: я конечно знал, что у Акаги хорошие задатки, но то, что она НАСТОЛЬКО красивая, для меня оказалось открытием. Смесь европейских и японских черт, точно выверенный макияж и достаточно вызывающая одежда преобразили девушку капитально. Остановившись возле двери, Рицко бросила на меня мечтательно-непонятный взгляд и нажала кнопку открытия электронного замка, от ее взгляда у меня засосало под ложечкой. Элегантно поправив сумочку, ученая переступила порог, и не оборачиваясь, пошла прочь из дома. Автоматическая дверь с шипением закрылась, оставляя нас с Аянами наедине.

Рей опять мылась в душе: не знаю почему, но она обожала воду, и ощущения от прикосновений к своей коже. И даже в холодном душе иногда проводила по несколько часов. Ничем объяснить эту странность я не мог. Развалившись на кресле, потягивая теплый чай из кружки и слушая музыку на плеере, я впервые за долгие годы был счастлив: мои проблемы решаются без меня. Боль в мышцах медленно уходила, сменяясь приятной усталостью. Выключив музыку, я поискал на полках чего бы почитать, наткнулся на анатомическое пособие и погрузился в чтение. Шипение воды прекратилось и мокрые ступни Рей пошлепали по линолеуму: она со спокойной методичностью изучала новый дом. Сначала я чувствовал ее в комнате Акаги, потом она осматривала наши комнаты и кухню, наверняка запоминая расположение каждой вещи до миллиметра. Я сам не заметил, как провалился в полудрему, а книга упала на колени. Легкий шелест двери, невесомые шаги: Аянами принялась за гостиную. Она обходит комнату против часовой стрелки, шелест соприкасающейся с предметами интерьера маленькой ладошки, но вдруг все затихло. Открыв глаза наблюдаю странную картину: девочка держит в руках когтеточку и сосредоточенно вертит ее в руках, пытаясь что-то в ней найти. Подавляю смешок, но сдавленный хрюк все-же вырвался из моего рта. Рей, повернувшись ко мне, спросила: "К какому типу лабораторного оборудования относится этот прибор?" И тут плотину моего терпения прорвало: я ржал как безумный наверное минут пять, периодически что-то пытаясь сказать. Девушка недоуменно смотрела на меня, от смеха свалившегося с кресла. Холодный и растерянный голос был как ушат воды на голову: "Чему ты радуешься, Синдзи?" Встав, отряхнулся от кошачьих волос, в изобилии находящихся на ковре и подошел к ней:

- Рей, это не лабораторное оборудование, это просто кошачья игрушка.

- Доктор Акаги держит кошку?

- Да, кажется ее завтра должны доставить из ветлечебницы.

- Понятно. - Рей слишком задумчива и печальна, это меня пугает. Вчера я по неосторожности в угаре наговорил всякого, надеюсь что это не из-за этого. Ведь после моих слов она будто сникла...

- Аянами, что тебя беспокоит? Ты будто чего-то боишься. Если что-то не так, ты всегда можешь сказать мне.

- Почему ты не ненавидишь меня? Ты говорил что знаешь кто я, из чего меня создали. Остальные боятся меня: я чувствую их страх и злобу. Они ненавидят меня за то, что я другая. - Слезы в рубиновых глазах, полотенце и дурацкая когтеточка лежат у ее ног на полу, а тонкие пальцы комкают рубашку на моей спине. Я еще не видел ее настолько взволнованной и растерянной.

- Ты хочешь знать кто я? Хочешь узнать, откуда я знаю столько?

- Ты же говорил это доктору Акаги.

- Это была ложь. Хочешь видеть мою жизнь? - В ответ я услышал лишь тихое, почти неразличимое "Да".

- Хорошо, смотри. - Глаза в глаза, голубая сталь в рубиновый закат. Одни мысли, одни чувства, одна память на двоих. Рей нерешительно дрожит, боясь заглянуть туда, где ее ждут ответы на все вопросы.

Неуверенность сменяется любопытством, и моя память начинает раскрываться перед ней: первые буквы, прочтенные мной, улыбающиеся лица родителей на моем четырехлетии, чужие эмоции захлестывающие ее разум до краев. Потом была первая линейка в школе и первая драка. Маленький мальчик подходит к отцу и говорит: "Тому дяде больно и жить не хочется, а от тебя тепло." Первая медитация и тренировки, незнакомая музыка, которую тут никогда не услышат, и города, навеки погребенные под водой или запекшиеся радиоактивным тринититом. Смерть родителей, отдающаяся болью и теперь. Горе потери, годы одиночества, первая любовь и первый поцелуй. Вика, стучащая в дверь моей гостинки в поисках убежища, бурная ночь со сломанной кроватью и выстрелами, гремящими за окном. Потом война, боль, мертвые друзья, разорванные и превращенные в ошметки и я, оглушенный, стоящий в кровавой грязи и внутренностях, с кровью текущей из носа и рта. Бесконечные бои, умирающая Вика, и тот злополучный удар. Чудом уцелевшая гостинка, все усиливающаяся ноющая боль и клик мышкой, означающий старт аниме.

Она сама, точнее ее рисованный вариант, падение Синдзи в полуразрушенной квартире и ее улыбка в раскаленной капсуле после победы над Рамиилом. Потом шестнадцатый Ангел и слезы, едва видимые в LCL, смерть Каору Нагисы, семнадцатого Ангела. Стрельба в NERV, начало Комплементации: "Синдзи зовет меня." Огромная фигура с черными провалами вместо глаз, отрубленная голова, безумно смотрящая в никуда. Моя подготовка к ритуалу, отточенный нож, пробивающий сердце и пробуждение в поезде. Призрак, висящий в пустоте над асфальтом и бой в ангаре Геофронта.

- Ну вот, Рей, теперь ты знаешь кто я. И у тебя есть повод меня ненавидеть. - Ее губы беззвучно шевелятся, тело покрылось мурашками, а тонкие пальчики бессильно дрожат. Аккуратно поднимаю ее, помогая себе телекинезом, чтобы не нагружать раненную руку и несу ее на диван. Аянами безропотно принимает от меня одеяло, которым я укрываю ей ноги. Глянув на настенные часы, замечаю что мы почти два часа провели в моей памяти.

Устало откидываюсь на спинку дивана: руки дрожат а сердце колотится как бешеное. "Надеюсь она поймет, надеюсь она поймет, надеюсь она поймет - как мантру повторяю эти слова." Полные слез рубиновые глаза вдруг появляются перед моим лицом. Тихий сдавленный шепот-сипение, так непохожее на ее обычный голос:

- Почему? Любишь... Неужели?Картинка, я лишь картинка? - Ее губы дрожат, когда я накрываю их своими. Два тела, две души, так боящиеся друг-друга. Волосы Рей, мягкие, непослушные, голубой шелк в моих пальцах. Горячее тело в ледяной скорлупе, которая дала трещину. Отрываюсь, выныривая из омута страсти и желания:

- Нет, ты живая. Теплая, настоящая и нужная. Я люблю тебя, и так будет пока я жив. - Аянами отвечает, плача как умеет только она: без всхлипов и истерик. Слезы просто текут по ее щекам, а голос слегка дрожит.

- Мне еще никогда не было так больно. Наверное меня никто не любил. Но эта боль приносит мне радость. - Обнимаю ее покрепче, стараясь помочь унять ту бурю, бушующую в душе у девочки. Постепенно она успокаивается, расслабляясь у меня на руках. Первый шок прошел, и любознательность взяла вверх: Рей встала и пошла к библиотеке Рицко, сказав мне, что обязательно поймет, как так вышло, что я оказался здесь. Обложившись книгами, девушка принялась искать в них ответы на свои вопросы. Надеюсь, что это не приведет ни к чему плохому. Вспоминаю про свой долг перед самой Рицко, и по памяти набираю номер службы доставки: нужно заказать продукты и сладости для романтического ужина. Обещания нужно исполнять, даже если ты не знаешь, к чему это тебе приведет: кто не рискует, тот не пьет шампанское. Прошерстив кухню, подготовил все для приготовления еды и даже успел немного помедитировать, прежде чем в дверь позвонил курьер. Аянами отключилась от всего вокруг, сидя нагишом на полу в куче книг, с поразительной быстротой перелистывая страницы. Забрав заказ и расплатившись, пошел заниматься делом. Перекусив пиццей, пытаюсь выманить Рей из библиотеки с помощью ее любимых кальмаров в кляре, но она прочно погрязла в дебрях науки и на внешние раздражители не реагировала, отвечая только "нет", "потом" и "не хочу". Спрятав готовую еду в холодильник до лучших времен, принялся за приготовление романтического ужина. Через пять часов кулинарных мучений и насилия над личностью все было готово. Мне как человеку непривычному, сервировать всё это по правилам было очень тяжело, но я справился. Шампанское остывало в холодильнике, а розы вяли на столе в вазочке, найденной на шкафу. Свеча в подсвечнике-кошке стояла на по центру стола, готовые блюда ждали своего часа в микроволновке, а куча грязной посуды отправилась в посудомоечную машину, утробно урчащую возле раковины. Поставив будильник, чтобы проснуться ко времени приходя Рицко, я рассказал Рей что и как можно есть, после чего завалился поспать: мне срочно нужно отдохнуть, а из Аянами сейчас я и слова не вытащу...