Шику держал наготове свое журналистское удостоверение и карточку аккредитации и по первому же требованию протянул их крупному мужчине в полицейской форме. Тот внимательно прочитал документы и уставился на Шику:

— Какое вы имеете отношение к этим документам?

— Прямое! Я и есть Шику Мота — репортер «Коррейу». — Шику протянул руки за документами, но схватил вместо бумажек пустоту.

— Вам придется задержаться. — Полицейский вызвал по рации охрану и оттеснил Шику от прохода в здание.

Шику сначала рассмеялся, пытался поговорить с парнем по-свойски, уж этим искусством он владел в совершенстве. Но неприступный охранник оставался неприступным, и как ни старался Шику, тот был неумолим. Не помогали и рассказы о споре с девушкой, о женском платье, напяленном с таким трудом, чтобы уломать любимую, и о… Шику заткнулся, бросив взгляд на лицо охранника — оно оставалось бесстрастным. Терпение иссякало, Шику дождался, когда у входа собралась изрядная толпа спешащих журналистов, попытался смешаться с ней и проникнуть внутрь резиденции. Охранник, расталкивая всех, кинулся за ним, образовалась давка, послышались свист, крики. И сквозь весь этот гвалт до Шику долетел знакомый голос, беспрестанно выкрикивавший его имя.

— Жулия! — Он рванулся и выкрутился из железных лап охранника.

Через толпу к нему пробиралась Жулия, заплаканная, смятенная, со спутанными волосами, но такая желанная и родная!

— Умоляю, Шику, прекрати комедию. Я… Я признаю себя проигравшей. Ты выиграл пари.

Шику не видел ни орущих стражников, ни летевших на него с дубинками и наручниками полицейских, ни Раула, пытающегося что-то им объяснить. Он видел только лицо — испуганное лицо Жулии с дрожащими губами. Среди невозможного шума он различал лишь ее тихий голос, все звавший и звавший его.

— Жулия, я люблю тебя!

— Что ты орешь? — Раул на мгновение оттеснил его от полицейских и прикрыл спиной. — Лучше сними с себя этот мешок! Я бессилен что-либо им доказать. — И тут же, повернувшись к лейтенанту полиции, быстро заговорил: — Неужели вы не узнаете его? Это же Шику Мота, самый лучший репортер «Коррейу». Вы же читали его статьи…

Лейтенант молча оттолкнул Раула, схватил Шику и приковал его к себе наручниками.

— Я не оставлю тебя! — Жулия крепко уцепилась за него. И сколько ни старались полицейские разорвать их руки, оттянуть Жулию, девушка стояла насмерть. Она лишь протянула им газету с нашумевшей статьей и свое журналистское удостоверение.

— Еще раз тронете меня — завтра же появится статья о ваших злоупотреблениях властью.

Лейтенант, злобно ухмыльнувшись, открыл дверь полицейской машины и помог Жулии усесться.

Их втолкнули в крошечную комнатку полицейского участка, отгороженную от длинного коридора толстой стенкой. Однако эта жалкая облупленная комнатка показалась Шику волшебным подарком судьбы. Он не сводил с Жулии глаз — и она смотрела на него безотрывно. Он протянул руки навстречу девушке — и она приникала к нему, он стал гладить ее волосы — и она склонила свою голову на его плечо. Он нежно целовал ее — и она отвечала ему тем же… Ни он, ни она не заметили, как нежность превратилась в ненасытную жадность, которую им обоим страстно хотелось удовлетворить.

Их вели по длинному коридору мимо зарешеченных камер, к решеткам которых прижались десятки заключенных, но Шику казалось, что они находятся в пустыне, и потому все эти любопытные взгляды, провожающие их, остались незамеченными. Шику остановился и крепко прижал к себе Жулию.

— Ты ведь станешь моей женой? — Шику на секунду оторвался от ее губ и посмотрел в ее затуманенные глаза. — Жулия Монтана! — Он легонько встряхнул ее. — Ты выйдешь за меня замуж?

Она не успела ответить, их оглушил хор заключенных, скандирующий только одно слово:

— Замуж! Замуж! Замуж!

Шику первым преодолел оцепенение и засмеялся, благодарно раскланиваясь во все стороны.

– Только в кошмарном сне такое может присниться. — Жулия тряхнула своими густыми волосами и посмотрела на Шику долгим взглядом — Мне делает предложение мужчина, одетый в женское платье. Предложение делается в полицейском участке, а свидетели — три десятка заключенных. Но самое любопытное то…

Жулия не успела договорить, конвоир обернулся и зычным окриком приказал им не задерживаться — комиссар заждался. Они вошли в кабинет комиссара, сияя счастливыми улыбками и держась за руки. В самом углу кабинета, у окна, спиной к двери, стоял мужчина.

— Ну что же, Шику Мота, придется вас отпустить. — В голосе комиссара явно читалось сожаление. За вас ручается такой уважаемый человек! — Комиссар кивнул в сторону «спины».

Человек обернулся, и Шику увидел перед собой бледное лицо Сан-Марино, на секунду остановившего свой брезгливый, высокомерный взгляд на желто-черном декольте. Но ровно через секунду Сан-Марино уже смотрел на Жулию.

— –По правде говоря, не ожидал тебя увидеть в полицейском участке, Жулия… — Сан-Марино повернулся к комиссару: — Надеюсь, все опросы решены, формальности будут немедленно улажены, и мой сотрудник может быть свободен?

Комиссар поднялся и подобострастно закивал. Сан-Марино молча прошел мимо Шику и вышел из кабинета, в котором Шику и Жулии пришлось задержаться еще часа на полтора: слово «немедленно», к удивлению Шику, оказалось на редкость растяжимым временным понятием.

Они вышли из здания полиции, когда темнело, и наступающим сумеркам Шику обрадовался вдвойне: во-первых, его фантастический наряд уже не так бросался в глаза, а во-вторых, он мог спокойно, без оглядки на прохожих, дать волю своим чувствам. Он остановился и крепко обнял Жулию.

— Ты еще не ответила мне на мое предложение, ты не сказала мне…

— Жулия! — Донесся из темноты знакомый голос.

Шику почувствовал, как напряглась Жулия. Он обернулся и увидел знакомый Мерседес, из которого появилась знакомая фигура его хозяина — Антониу Сан-Марино. — Садись, Жулия, я подвезу тебя! Сан-Марино подвел девушку к шикарной машине и распахнул перед ней дверцу.

Шику не расслышал слов, сказанных Жулией, он услышал звук хлопнувшей дверцы и увидел, как рванул места «Шестисотый».

— Шику, — услышал он за своей спиной тихий голос, – давай спрячемся, или я никогда не отвечу на твое предложение. Ты знаешь какое-нибудь совершенно дикое место, где нам не встретится ни одно живое, а главное, говорящее существо?

Шику молча кивнул, поднял руку, остановил машину и назвал свой адрес.

..Они лежали блаженно-усталые и с замиранием следили за сменой картинок на рекламном табло. Красно-голубые отсветы падали на знакомые предметы, умиротворенное лицо Жулии, незаметно превращая до боли знакомый мир в ожившую сказку.

«Неужели это я — Шику Мота? А рядом со мной — Жулия? Недосягаемая, словно божество. — Он потерся подбородком о ее плечо. — Нет, она не божество, она просто божественная, несравненная женщина. И она моя. И от этого я счастлив так, как никто и никогда не был счастлив». Шику повернулся на живот и стал медленно целовать свою возлюбленную — ее волосы, глаза, губы, шею, грудь, живот, бедра…