— В общем, как у меня с тобой. Несостоявшаяся двойня. Правда мы с папой забеременели сами, — горько вздохнула Фригг. — Так бывает. На всё воля Господа.

Слышать последнее от нерелигиозной матери, как и то, что у Тора мог быть брат или сестра-двойняшка было крайне удивительно.

Один обнял жену, та сквозь слёзы улыбнулась и сказала, что новая жизнь — лучший подарок для них, ведь они уже успели примириться с тем, что родных внуков не дождутся. Ей хотелось бы спросить и о Локи, но, зная их историю, она побоялась ругаться со своим сыном, не желая рисковать, испытывая на себе его праведный гнев.

Через какое-то время, собрав с пола осколки, мать уединилась на кухне, и, проверив, что ей точно не будет слышен их разговор, Один задал вопрос сыну о его чувствах к Лафейсону.

— Не хочу лезть не в своё дело и надоедать старческими советами, но по тебе не заметно, что ты слишком уж счастлив.

Одинсон тяжело вздохнул и ответил отцу:

— Да, я люблю его до сих пор. Просто, тут всё словно в дешёвом романе, знаешь, — он поднял глаза к потолку и закрыл их. — Я подумал, что может быть лучше уж просто жить, пусть и без него. Все эти его… Ну, ты же знаешь Локи, — Тор уставился на отца в надежде, что тот поможет ему, и не надо будет подбирать самому слова объяснения.

— Ты всегда был таким достойным мальчишкой, честным, справедливым, а мы с мамой так гордились тем, что в свой переходный возраст ты отличался от ровесников сознательностью и душевным равновесием, — Один покачал головой и подсел рядом с сыном. — Ты, наверное, не помнишь… Тебе лет пять было, когда мама была особо успешной на сцене и у неё появился, — он задумался, пытаясь подобрать нужные слова, — поклонник. Да, поклонник. Молоденький, из балетных. А твоя мама… Она же просто богиней была, я же сам влюбился в неё, как мальчишка, увидев на одном из выступлений, — отец рассмеялся и сжал колено Тора.

— Помню я всё, пап.

— Ну и хорошо. В общем, в тот момент, когда она слишком уж разошлась на одной из репетиций… Ничего там, конечно, не было, — поспешил добавить Один, — но я сказал ей на ухо, что, если ей хочется, я готов её отпустить, потому что люблю. Не угрожал ей ничем, не говорил, что тебя она больше не увидит, понимаешь?

Одинсон кивнул, вспоминая тот самый момент, когда мама целых полгода за отцом разве что на цыпочках не ходила.

— Они — творческие люди, сын, тебе ли не знать? И я не жалею ни об одном дне рядом с твоей матерью, хотя лёгким её характер никто бы не назвал, но уж ты-то, раз с Локи прожил почти двадцать лет, должен был отдавать себе отчёт в происходящем? Жизнь-то одна, а если любишь, как можно вообще заставлять себя держать это в себе?

— Я не знаю, — обречённо ответил Тор, — поначалу я ему голову открутить хотел, да и эти его извинения… Понимаешь, каждый раз он добивался того, чтобы я делал первый шаг к примирению, я устал, я поверил, что он изменился, а потом опять и опять…

— Но ты любишь?

— Люблю.

— Ладно, — Один решил, что с сыном они в этот раз ни к чему не придут, раз тот в столь солидном уже возрасте решил занять себя душевным садомазохизмом, — просто не забывай, что мы не будем жить вечно. Когда рядом с тобою и в старости любимый человек, по крайней мере, есть кому стакан воды подать, — он дружелюбно улыбнулся, пытаясь отшутиться, хоть глаза его оставались грустными. И это не укрылось от сына.

— Сомневаюсь, что за этим стаканом не пришлось бы бегать мне, — отозвался Тор, и отец нахмурился, осознавая, что это не лучшая точка для финала их сегодняшнего разговора.

— Твоя любовь, сынок, как и моя. Опека и забота. Ну, уж такая твоя мама — обычная земная женщина, и я всегда уверен был, что, как ты говоришь, «за стаканом придётся бежать мне», а смотри, как вышло. Разваливаться первым-то начал я. Но я не имею в виду, что лишь ради того, чтобы не остаться в одиночестве на старости лет, ты должен вцепиться в Локи мёртвой хваткой. А вот надо ли бежать от человека, который не может без тебя, если и ты сам до сих пор его носишь в своём сердце?

========== Глава 99. Старый друг ==========

— А где Пеппер? — удивлённо спросил Клинт припозднившегося Энтони.

У него была та ещё ночка, поскольку Лора и дети неожиданно сильно разболелись, и ночью даже пришлось вызывать для мелких врача, поскольку температуру сбить самим не удавалось. Он даже собирался взять выходной, но ни вероятно загулявший в очередной раз Старк, ни гиперответственная Вирджиния не были доступны.

— Думал, она уже здесь, — также удивился Тони.

— Ты ведь не рассказал ей про Джима, я надеюсь?

— Блядь, — Тони закатил глаза, — только в общих чертах. Вроде как умалчивать о подобном было бы нечестно, и я рассказал. Думаешь, она уже у него?

— Думаю, что надо срочно лететь следом, — Бартон укоризненно покачал головой. — Ты ведёшь себя порой хуже, чем маленький ребёнок, — добавил он. — Ты же в курсе её чувств? Как ты мог вообще?

— Ну, мы же взрослые люди, — попытался защититься Энтони, покупая билет онлайн и тут же проходя регистрацию.

— Ну, конечно, особенно ты, — Клинт сделал глоток успевшего подостыть кофе, но бодрости так и не почувствовал.

— О’кей-о’кей, я полечу, видел твоё письмо про «бронхитиков» по дороге. Ты тут справишься, — он махнул в сторону двери, намекая на кабинеты подчинённых, — или к семье отпустить?

— Справлюсь, Лоре получше, так что она — там, а я — здесь. Просто спать очень хочется, — пробубнил в чашку с кофе Клинтон. — И ещё, Тони… Будь помягче с Роуди, спрячь свой длинный язык в задницу, или я тебя пристрелю, понял? — серьёзно спросил Бартон.

Тони подумалось, что именно с таким видом отец семейства должно быть занимается воспитанием своих отпрысков на пару с супругой.

— Хорошо, папочка, — убирая в портфель рабочий ноут, серьёзно ответил Старк.

— Нет уж, хватит с меня двоих, тебя усыновлять мы точно не готовы, — слегка улыбнувшись, несмотря на грустные новости, отбил Бартон. — Береги Пепс! И Роуди…

— Понял-понял, зануда. На связи! — добавил перед выходом Старк.

Клинт и сам был готов сорваться к Джиму в тот же момент, как узнал о несчастном случае. Именно с ним Роудс говорил, когда готовился к операции. Бартон продолжал тесное общение с другом, раньше, разумеется, в основном на расстоянии, а уже после возвращения в Большое яблоко, их встречи стали гораздо более частыми, но ни о Тони, ни о Вирджинии оба старались без лишней необходимости не заводить речь.

Хотя Клинтону до сих пор было не понятно, почему Роудс, расставшись с супругой, даже не смотрел в сторону Вирджинии, влюблённой в него с самой школьной скамьи.

***

— Он сейчас спит, — в просторном холле больницы Старк чувствовал себя не в своей тарелке и расслабился, увидев притулившуюся к подлокотнику дивана Пеппер.

— Ты поела? Что-нибудь принести? — заметив круги под глазами подруги и её посеревшую кожу лица, не смог не проявить заботу Тони.

— Ничего не хочу, — грустно ответила Пепс.

— Ты его видела уже? Когда прилетела?

— Ночью, — односложно сказала она, зевая от усталости, проведя последние несколько часов под дверями палаты.

Проявивший неожиданное сочувствие медперсонал позволил ей остаться, отметив состояние женщины, несмотря на то, что часы посещений давно прошли.

— Эй, ну иди ко мне, — Энтони присел рядом, предложив своё плечо, но Пепс уже не хотела менять позу и засопела через пару минут, устроив голову на подлокотнике, успев пробормотать, чтобы Старк её разбудил, как только можно будет зайти к Джиму.

Тони в относительной тишине отделения, прерываемой лишь редкими разговорами персонала, думал, что все те годы, что они с Роудсом конфликтовали из-за какой-то ерунды, были, откровенно говоря, потеряны.

Казалось бы, что ему стоило воздержаться хотя бы от комментариев в сторону теперь уже бывшей жены одноклассника, но он не мог… А зачем? И сам себе ответить на этот вопрос он сейчас был не в состоянии…

Дежурный доктор, выйдя из палаты Джима, кивнул Тони и сказал, что пациента можно посетить, но стараться толпами здесь не собираться и ограничивать свои визиты по времени.