«Просто пусть делает, что хочет», — думал он.

По прошествии такого количества лет старшие Одинсоны, пусть и без особого энтузиазма, но приняли их союз и, учитывая обстоятельства, были готовы аннулировать усыновление без упрёков, скандалов и какого-либо недопонимания с обеих сторон.

Мать, правда, не удержалась и всё-таки отметила, что, разумеется, взяв под крыло Локи, которому на тот момент было почти восемнадцать, относилась к нему именно как ко второму сыну, пусть и появившемуся в семье не в малолетнем возрасте. И просила и её понять, ведь вначале Фригг поразили их отношения с Тором. Даже не так, вызвали стойкую неприязнь и возмущение.

Но раз они столько лет прожили вместе, раз по-настоящему выбрали друг друга и обоих всё устраивало, было бы глупо противиться этим отношениям теперь, тем более, снова не видеть родного сына и пасынка годами из-за нелепых принципов ей не хотелось. Как впрочем и её супругу.

Локи бросил взгляд на любимого, тот же был таким холодным и отстранённым в этот момент, что Лафейсон невольно поёжился.

В один из ближайших дней он связался с Роуди, чтобы попросить того при возможности переслать ему личные вещи, оставшиеся в роковой вечер в клубе, на что Джеймс первым делом удивил его вопросом, помнит ли он, сколько наличности оставалось в его кошельке.

Локи был уверен, что, скорее всего, точно меньше сотни, и Джим даже как-то расслабился после этих слов. Дело в том, что вещи Лафейсона на следующий день занёс Барнс, объяснив, что раз шефа не было на месте после окончания шоу, а лишь у него в кабинете возможно мог бы быть сейф, Джеймс не решился оставлять брошенное без присмотра, будучи неуверенным, что ими не заинтересуется кто-либо из коллег или обслуживающего персонала.

Заглянув в бумажник Локи, Роуди, прекрасно помня о ликвидированных данных из базы полиции о Барнсе, вообще был сильно удивлён, что тот позаботится о вещах балетмейстера.

Лафейсон честно признался Роудсу, что, скорее всего, не сможет вернуться к работе в ближайшие несколько недель, поэтому согласился с заранее оговоренным порядком. Личных тем специально не поднимал никто из них. Джим искренне не хотел лезть в чужую личную жизнь, Локи же не желал в свою очередь обсуждать возникшие проблемы и сложности с кем бы то ни было. Он надеялся, что они временны, но по поведению Тора впервые было непонятно, чего действительно стоит ждать.

Джеймс на прощание сказал, что будет рад, если Локи захочет вернуться к работе, поскольку действительно считал его самым надёжным и талантливым в их сфере специалистом.

Двадцать шестого января, в день тридцативосьмилетия Локи, Тор сообщил за скромным семейным обедом, что ему необходимо съездить на юг Швеции по личным делам. Переглянувшиеся родители одновременно пожали плечами, а растерянный Лафейсон, получив категорический отказ от любимого в необходимости его сопровождении, остался в Стокгольме у Фригг и Одина, уже успев решить юридические формальности, никому не нужные больше, кроме него самого.

Прощаясь у ворот отчего дома, Одинсон бросил сухое «до встречи» и не позволил себя даже коснуться.

По красноречивым взглядам подошедших родителей было ясно, что тайну из конфликта делать уже и смысла нет, а Тор ещё и добавил, что не знает, как скоро его стоит ждать обратно.

После отъезда сына мама коснулась плеча застывшего на морозе пасынка и решила, что тому явно крайне необходимо выразить то, что камнем висит на душе. Лафейсон хотел было избежать тревожного разговора, но, поймав понимающий и внимательный взгляд Фригг, сдался.

О подробностях он умолчал, но не стал скрывать, что из-за своей очередной ошибки действительно боится теперь потерять Тора навсегда.

— Кольцо носишь только ты? — уточнила наблюдательная Фригг.

— Теперь только я, — кивнул Локи, закрывая глаза в материнских объятиях.

— Нет ничего невозможного, раз вы оба живы и здоровы, — сказала она, слегка покачивая его, словно малыша. — Он отойдёт и простит, я не сомневаюсь. Просто, знаешь ведь, если честно, именно из-за твоего дерзкого характера я надеялась когда-то давным-давно, что ничего у вас не выйдет. Не обижайся. Я просто переживала за сына. Сейчас я жалею о прежних словах и поступках, ведь и представить не могла, что могу потерять вас на такой долгий срок.

— Прости, — от переизбытка эмоций задушенно просипел Локи, — я никогда не был его достоин, я знаю, но любил и люблю его больше жизни.

— Как и я вас, — погладив пасынка по голове, добавила Фригг. — Просто дай ему время. Пусть придёт в себя. Так нужно.

Лафейсон кивнул, а мать предложила ему остаться пока у них и не придумывать даже никаких переездов, гостиниц или возвращений в Штаты.

О последнем Локи сейчас и не думал вовсе.

Тор прибыл в пригород Мальмё уже через девять часов. Он прошёл в доставшийся ему по наследству дом, расположенный рядом с бухтой Лома и закрыл глаза от усталости и сдерживаемых эмоций.

Настоящая старая зимняя Скандинавия… Всё, как в детстве, как он запомнил во время своих давних визитов сюда…

За участком присматривала соседка, которой всё это время Одинсон переводил необходимые для содержания имущества средства, а сам дом почти всегда пустовал, хотя пожилая леди и её супруг исправно выполняли свои обязанности и пользовались им только при одновременном приезде своих детей и внуков по большим праздникам, чтобы временно расселить в нём многочисленную родню.

Чисто, аккуратно, немного пыльно, но это вовсе не было проблемой, хотя и вся местная атмосфера намекала, что лучшего места для приведения в порядок собственных мыслей во всём свете не сыскать.

========== Глава 95. Стабильный две тысячи четырнадцатый ==========

Баки предполагал, что ближайшее время будет непростым и весьма напряженным, но и представить себе не мог насколько.

Если бы не помощь Чарльза и не всезнание и подготовленность Хилл, он бы точно сошёл с ума.

Конечно, не каждую ночь, но довольно часто возникали чрезвычайные ситуации: то недостаток реквизита, то нежелание танцоров прислушиваться к его мнению, то межличностные конфликты в коллективе… Слава Богу, он ещё не был обязан решать вопросы с недовольными клиентами, ведь среди них всегда находились те, кто жаждал чуть большего от танцоров, чем заявленный стриптиз, или же просто они были не удовлетворены предоставленными услугами.

За первый месяц отсутствия Лафейсона Баки даже пару раз лично пересекался по работе с Роудсом и почувствовал, что тот словно вовсе и не испытывал особого удовольствия от своего нового детища, хотя относился к клубу и всему происходящему в его стенах вполне серьёзно.

В середине февраля Джеймс и Мария предложили неплохо справляющемуся с работой Барнсу полугодичный контракт. Баки, уже предчувствуя этот вариант, тем не менее был не совсем к нему готов морально, но не думал, что в его положении вообще стоит от чего-либо отказываться.

Он согласился. Сумма озвученного гонорара вызвала трепет и у него, и у узнавшего о важной новости постфактум Стивена.

Правда, Барнс, осознавая, что выбранный Локи темп он поддерживать не в состоянии ни физически, ни психически, первым делом сократил число репетиций до двух в неделю и пока использовал прежние номера, периодически обсуждая новые идеи с Люком.

С марта он дважды в будни стал использовать зал со станком для своих мастер-классов по боди балету, надеясь, что правильная классическая хореография не будет лишней для его подопечных. Но после первой же тренировки понял, что названиями классических экзерсисов только путает в большинстве своём непрофессиональных танцоров, поэтому показывал всё сам, периодически лично подходя и корректируя движения своих подопечных. Необходимость в традиционных прогонах вечерних шоу, столь любимых Локи, временно отпала из-за отсутствия новой программы.

Роудс не подгонял, он почти полностью самоликвидировался, и его можно было застать в клубе лишь в редкие дни, правда, на работе чуть ли не жила Мария, на хрупких плечах которой лежало теперь практически всё.