Она выслушала с джокондовской улыбкой и согласилась:
– Si, ничего особенного.
– Вот да, – с чувством подтвердила я, несколько расстроенная нашей стандартной обыкновенностью, и осторожно поинтересовалась: – Мы вторглись в твои владения?
– Люблю этот дом. Славно, что здесь снова живут люди, – задумчиво сказала она, глядя в сторону. – Рада, что у вас всё хорошо.
Я почувствовала, как жар опалил не только щёки, но и лоб. Наверняка она передвигается по всему зданию, в том числе и в нашей спальне, и могла самолично удостовериться в том насколько у нас с Чарли хорошо.
– Меня звали Рамона, – вдруг сказала она. У меня даже дыхание пресеклось, когда дошёл смысл фразы. Призрачная фигура стала прозрачной, почти невидимой.
– Не уходи! – торопливо воскликнула я. – И… прости если я что-то делаю не так. Никогда не встречала таких, как ты. Расскажешь о себе?
Она глядела куда-то в сторону.
– Я упала…
Голос, тихий, шелестящий, отдавался множественным эхом, как в моих кошмарах, но сейчас это не напугало.
Призрак, и так полупрозрачный, бледнел на глазах, таял, растворялся в воздухе. Я в отчаянии повернулась лицом к комнате и повторила:
– Не уходи.
– Люди, – прошелестела пустота, – люди-люди-люди…
Когда голос затих, я ещё несколько минут простояла совершенно ошеломлённая этим коротким диалогом. Из ступора меня вывел голос Чарли.
Я выглянула в окно, и муж помахал мне рукой. Он приехал не один: рядом шла девушка в джинсах и яркой цветастой блузке. Показалось, что она моя ровесница, возможно даже младше. Я обрадовалась: не ожидала, что Чарли найдёт помощницу так быстро.
Сбежала на первый этаж как раз тогда, когда они входил в холл. Чарли наскоро познакомил нас и начал показывать дом. Мы ходили по комнатам, он быстро тараторил по-испански, что-то рассказывая и объясняя. Я тащилась хвостом, чувствуя себя довольно глупо. Хорошо хоть, что он обратил на это внимание, и стал обращаться не только к девушке (её звали Пилар), но и ко мне. Муж то держал меня за руку, то приобнимал за талию. Я всё равно не понимала ни слова, но почувствовала себя уверенней.
Девушка мне понравилась: аккуратная, симпатичная, она выглядела серьёзной. К сожалению, от работы она, похоже, отказалась, и Чарли снова уехал, простившись со мной такими жаркими поцелуями, что я даже смутилась, что это происходит на глазах у юной девицы.
Глава 2
Остров принадлежал второй жене отца, которую я совершенно не помнил. Я немного знал о своей мачехе: отец не любил говорить о ней. Нетрудно было догадаться, что дамочка, мягко говоря, со странностями. Официально она считалась здоровой, но я не сомневался, что у бедной женщины были летучие мыши в колокольне. Достаточно одного взгляда на её дом! Мрачное сооружение, безнадёжно дорогое и неудобное, похожее скорее на персональный монастырь. Конечно, Рамона вовсе не сидела там безвылазно, а вела активную светскую жизнь, насколько это позволяли её средства. А они позволяли! Она ни в чём себе не отказывала.
Отец умел себя подать. Полагаю, хитрая испанка вышла замуж, рассчитывая на его состояние, когда промотала собственное. Он не верил в это и долго не терял надежды что-то найти: если не деньги, то хотя бы драгоценности. Я ненавидел этот нелепый и мрачный дом, но первое время после её смерти мы приезжали сюда каждый год. Отец разобрал всю мебель, простучал стены, но так и не обнаружил сокровищ покойной жены. Чёрт разберёт, куда эта полоумная всё запрятала!
Отчаявшись, отец прекратил бесплодные поиски, переписал бесполезное европейское имущество на меня и уехал на родину. Именно там, работая в нотариальной конторе, он ознакомился с завещанием г-на Гальперина. Русский миллионер, потеряв в аварии жену с сыном, изменил завещание в пользу внебрачной дочери, проживающей в России. По словам отца, Гальперин проходил лечение у онколога и выглядел не слишком хорошо. Я допускал, что он может прожить ещё долго, но не мог надеяться на это. Надо было спешить.
Не знаю, рискнул бы я поехать на розыски неизвестной девушки в непредсказуемую страну, но отец выяснил, что Лиза учится во Франции. Это был шанс. Я уволился и взялся за разработку золотой жилы.
Боялся, что наследница будет бегемотихой с мордой, похожей на упавший мясной пирог, но девица оказалась маленькой, тощей и блёклой как моль. Стандартные джинсы, простенький свитер, совершенно неприметное бесцветное лицо – второй раз не посмотришь. Хоть бы красилась, что ли…
На Рождественских каникулах Лиз отправилась на экскурсию по замкам Луары. Там я к ней и подкатил. Познакомиться оказалось легко. Она ничего из себя не строила, и была рада поболтать: не терпелось поделиться впечатлениями. Наши отношения развивались легко и естественно.
Рождество – замечательная пора, будто специально созданная для новых встреч, окутывающая романтической дымкой со смолистым ароматом праздника. Вышло так, что я не только влюбил Лиз в себя, но и сам увлёкся не на шутку. Вот уж чего не ожидал! Весной мы поженились. Решение не заглядывать вперёд, а жить текущим моментом и просто радоваться жизни пришло само собой. Я даже подумывал о том, чтобы оставить всё как есть, надеясь, что эта простушка, когда придёт час, разделит со мной бремя богатства, но быстро понял: это слишком ненадёжный путь. Лиз понятия не имела, кто её отец. Кто знает, как она поступит, узнав о наследстве!
Вскоре после свадьбы я привел Лиз к нотариусу и написал завещание в её пользу.
Я предполагал, что она сама решит сделать ответный жест, но ей это в голову не пришло. Пришлось довольно толсто намекнуть.
– У меня ничего нет! – она даже покраснела от смущения.
– Ну мало ли! Найдёшь на дороге бриллиант размером с кулак, – она прыснула, – или получишь наследство от двоюродной тётушки из Австралии, – тут я испугался, что это звучит слишком похоже на правду и быстро продолжил, – или наши начинания принесут плоды, и ты станешь миллиардером.
Она потёрла кулачком кончик носа, вероятно чтобы спрятать улыбку, и серьёзно ответила:
– Да, ты прав, я не сообразила. В таком случае, надо оформить бумагу и для меня.
Когда мы вышли на улицу, она долго глядела под ноги, будто разыскивая обещанный бриллиант, а потом чмокнула меня в щёку и с чувством сказала:
– Знаешь Чарли, я тебе очень благодарна. Я, по сути, нищая, но ты всегда даёшь мне понять, что это преходяще и вообще не важно.
– Деньги это наживное, – легко отозвался я. – Вместе мы справимся со всем.
Я выставил дом на торги, но за годы никто так и не польстился на непрактичную постройку, а продавать громадное сооружение за бесценок не хотелось.
Сейчас это оказалось кстати. Чтобы лишить жену всех контактов достаточно уехать на остров, а там уж подвернётся удобный способ избавиться от неё. Мало ли, что может случиться!
Не зная, чем можно заманить Лизу в заброшенный дом, я лишь в общих чертах описал это место, но жена внезапно загорелась энтузиазмом, выдвинула идею привлечения туристов и встретила мою всецелую поддержку. Всё складывалось прекрасно.
Говорят, что вернувшись туда, где провёл детство, человек часто удивляется, как всё будто уменьшилось: необъятные пространства оказываются маленькими двориками, широкие магистрали – узкими переулками, но этот дом будто вырос за те годы, что я его не видел, и подавлял меня величественной мрачностью и пустотой. Одно утешение, Лиз проявила неожиданную хозяйственную хватку, преображая его на глазах. Я с удивлением понял, что затея с туристами, совершенно неподъёмная и бредовая на первый взгляд, вполне может осуществиться и даже принести дивиденды.
Мрачный вид дома и ходившие в городке слухи о том, что место «нечистое» должны стать дополнительными приманками. Пожалуй, и впрямь стоило развернуть дело: неизвестно, сколько протянет отец Лиз.
Мне нравилась атмосфера уюта, которую создавала жена, казалось привлекательной перспектива иметь собственное дело, которое могло оказаться весьма прибыльным, но оторванность от людей вгоняла в тоску, а сама Лиз начала безумно раздражать. Меня бесило всё – от вечно растрёпанных волос до манеры таскать кроссовки с юбками. Я говорил себе, что надо ещё потерпеть – и улыбался жене. Старался почаще вывозить её в город: надо было демонстрировать наши замечательные отношения, да и на людях приветливость давалась проще.
