Затем, справившись с раздражением, подобрался поближе и произнес замогильным шепотом:
- Специально на такой случай у меня завалялась парочка фамильных кладов.
- Ну, вот, теперь совершенно другое дело! - Воскликнула женщина, хлопнув в ладоши, - сразу как-то невыносимо захотелось о тебе поплакать.
***
- Ро-о-одненький ты мой! Да на кого-о-о же ты меня оставил?! Да зачем же ты меня-я-я-я покину-у-у-ул?! - оборвав душераздирающие причитания на пару секунд, женщина глотнула минералки, прокашлялась и многообещающе вдохнула, видимо, решив продолжить.
Сигизмунд, свернувшийся в клубок на надгробии, стоически продолжал дремать.
- Не верю! Ни единому слову не верю! - воскликнул призрак, прикорнувший было на собственном могильном камне, - сударыня, вы не могли бы завывать чуть более искренно? Мы уже битый час пугаем тут соседей, и всё без толку.
- Какая, к черту, искренность?! - Возмутилась женщина, - да кем вообще нужно быть, чтоб оплакивать такую скотину, как ты, на полном серьёзе?!
Она ткнула пальцем в его видавшую виды могилку. На надгробии старинным шрифтом, заметно потертым непогодой и временем, красовалась надпись:
ГОСПОДИ, ПРИМИ ДУШУ СЭРА КЕДРИКА С ТАКОЙ ЖЕ НЕУДЕРЖИМОЙ РАДОСТЬЮ, С КАКОЙ МЫ ЕЁ К ТЕБЕ ОТПРАВЛЯЕМ!
К тому же по дороге на фамильное кладбище сэр Кедрик коротко поведал ей историю своей жизни, дабы немного ввести в курс дела. Но даже краткого описания его подвигов и уже упомянутых "недоразумений" гостье вполне хватило, чтобы тихо-мирно начать седеть и познать первые симптомы паранойи.
- Черт бы вас побрал, душа моя! - взорвался призрак и попытался пнуть треклятый могильный камень, - ей-богу, вы так говорите, будто уверены в том, что уж на вашу-то могилку соберутся толпы желающих вас оплакать!
- И соберутся! - рявкнула женщина.
- С чего бы это, если вы сами никогда ни о ком не плакали?! - неприкаянная душа оставила дурацкие попытки хоть что-нибудь пнуть, порвать, разбить и, взбешенная донельзя, унеслась в сторону дома.
- Это я-то никогда ни о ком?! - взвизгнула женщина ему вслед, - да я!.. Да как ты вообще... Думаешь, если умер, так теперь тебе всё можно?!
И она тут же принялась вспоминать все-все похороны, на которых когда-либо присутствовала. Дабы отыскать в этих воспоминаниях неопровержимые доказательства своей искренности, чувствительности или хотя бы неугомонной слезливости. Ничего подобного! На похоронах она обычно умирала от скуки. И не только на похоронах. По правде сказать, она всю жизнь только и занималась тем, что умирала от скуки.
- Вот зараза! - рявкнула женщина, обратившись к оставленной Кедриком могиле, - чтоб ты сдох!
Резко развернувшись, она помчалась к дому, поминутно поскальзываясь и оступаясь на раскисшей от дождя дороге.
Как только шаги её стихли, Сигизмунд неохотно приоткрыл один глаз и подумал:
"Безнадежная затея! Слепому видно, что у неё нет и никогда не было души. Ох, сидеть нам тут ещё триста лет..."
***
Вокруг было всё ещё темно, но в окне уже можно было разглядеть самый краешек рассвета. Старинная, пропахшая пылью и небывалыми историями библиотека была не самым часто посещаемым местом в доме. Прямо скажем, семья Кедрика во все времена не сильно интересовалась литературой. Многие родичи вообще не подозревали о её существовании (библиотеки или литературы). Кедрик пользовался этим в детстве, удобно устроившись в дальнем углу, между вычурными книжными шкафами и небольшим арочным окошком с частым переплетом. Здесь уж тебя точно никто не достанет! Сиди себе, разглядывай старинные карты, на которых всё ещё так замечательно много мест, обозначенных словами "Здесь живут чудовища". Чего ж лучше! Никто не знает, где тебя искать.
- А я вспомнила, наконец, почему ты с самого начала показался мне ужасно знакомым, - сказала гостья, неожиданно появившись из темноты так, будто это она была привидением с многовековым стажем. Бесшумно присела на пол рядом.
- Я тоже тебя вспомнил, - кивнул Кедрик.
- Вот ты, значит, какая, моя душа? - хихикнула она в темноте. Тепло и немного смущенно.
- Угу, - снова кивнул призрак, почему-то тоже смутившись, и уши его замерцали как-то особенно ярко.
- Где ж тебя носило, зараза ты эдакая? - улыбнулась женщина задумчиво. Было ужасно непривычно и странно разговаривать с собственной блудной душой.
- Нигде, - Кедрик неопределенно пожал плечами, - бродил по дому, тебя ждал. Я же говорил...
- Ро-о-одненький ты... - продолжала она, всё вглядываясь и вглядываясь в темноту, - да на кого же ты меня оставлял... да зачем же ты...
И по щеке её покатилась слеза, самая что ни на есть настоящая.
Кот неслышно запрыгнул на подоконник. За окном, бледно-розовый и тихий, плескался рассвет.
"Чепуха какая-то! Я ж, вроде как, в переносном смысле про душу-то говорил!" - растерянно думал кот, но призрак уже исчезал, растворялся в первых лучах солнца, покое и мире.
