— Заткнись, — шикнула она, отдавая бутылку обратно.

— И кто из нас ещё извращенец? О чем думала, мм? — приблизившись, Чимин сладко прошептал ей на ухо.

— Уж точно не о тебе, — тихо прошептала она. — А о всех тех придурках, что судят человека по тому, что видят и слышат. Они совершенно не понимают, что происходит. Им лишь дай повод посплетничать.

— Разве ты не была такой же? — Лиса медленно поворачивает голову и тут же встречается с хитрыми глазами Чимина. И его лицом, что находится слишком близко к её.

Блондинка просто отбирает у него бутылку, вновь припадая к горлышку. Чимин наблюдает, как жадно она выпивает, и одновременно слегка удивляется этому.

— Мило, — хмыкает он, взяв в руки ту же бутылку и намереваясь тоже выпить, как вдруг, ничего не объясняя и не говоря, Лиса просто громко вздыхает, хватает парня за воротник рубашки, и прежде, чем он успевает опомниться, впивается в губы. Опешивший Чимин автоматически поднимает руки вверх, но спустя пару секунд до него доходит что и как, и он слепо опускает из рук бутылку на стол, располагая ладони на щеках Лисы и притягивая её ещё ближе, углубляя поцелуй.

Вдруг, двери той самой комнаты открываются, и на пороге появляется мужчина.

— Лиса, вот ты… где, — он замирает, успев заметить, как его дочь страстно целуется в компании с кем-то, перед тем, как парочка быстро отстранилась друг от друга. Чимин подрывается и встает на ноги. Лиса неловко опускает голову и тоже поднимается. — Так… Лиса, вижу, тебе уже пора домой. Быстро в машину, — в приказном тоне говорит отец, и блондинка тут же послушно выходит из комнаты, убегая по коридору на выход. Джису, которая стояла неподалеку и увидела её, провела взглядом девушку и подозрительно сощурилась. После этого оттуда же, откуда и минуту назад выбежала Лиса, вышел её отец, а после и неловко улыбающийся Чимин.

— Что там уже случилось… — любопытство заиграло, но вряд ли Джису узнает об этом что-то.

Лиса уселась, и машина тронулась. Целую дорогу она прокручивала этот неловкий момент в голове снова и снова, и ей вдруг стало так смешно, что она не сдержалась и залилась смехом, прикрывая ладошкой рот и откинувшись на спинке кресла.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — послышалось обеспокоенное от водителя.

— Да… Всё хорошо… — закивала она, не прекращая смеяться.

Да уж, до чего неловкая и глупая ситуация…

***

[тот же вечер]

На лбу выступал холодный пот, ладони отчаянно сжимали белую помятую простынь, а тело то и дело сотрясалось и дрожало. Хотелось что есть силы кричать, но с уст срывался только еле различимый шепот и хрип. Разум затуманивала черная «пелена» не самых приятных воспоминаний, которых так не хотелось испытывать ещё раз. Кошмары длились уже долго. Дженни видела все самые ужасные моменты своей жизни. Издевательства в школе, смерть Хёри, безумная улыбка маньяка, то убийство, которое видела собственными глазами, смерть мамы и вновь слёзы, слёзы, слёзы. Не прекращающийся поток самый ужасных воспоминаний всё прокручивался в голове вновь и вновь.

Наконец, бедная Ким разлепляет глаза, хватая ртом воздух, и резко поднимается, принимая сидячее положение. Страх всё ещё заполняет всё внутри, а в голове туман. Она оглядывает темную комнату. Замечает, что на часах 00:30. Понимает, что всё это сон, и потихоньку начинает успокаиваться. Сердце всё ещё бешено стучит в груди, а руки дрожат. Она сминает край одеяла и тянет повыше, прикрывая аккуратную грудь в нижнем белье. В голове тут же проносится сегодняшняя ночь, а тот самый кошмар тут же испаряется, будто бы и не было.

Дженни чувствует, как всё тело неприятно ломит и ноет. Она прикусывает губу, зажмуривается, а после медленно поворачивает голову и застывает. Рядом лежит полуголый Юнги. В глаза тут же бросается оголенная широкая спина и бархатная белоснежная кожа. Парень спит на животе, руки под подушкой. Тихое сопение будто успокаивало, и Ким, наконец, окончательно приходит в себя и расслабляется, продолжая изучать спящего брюнета взглядом. Волосы слегка растрепаны, спина то опускается, то поднимается, заставляя сосредоточить своё внимание на небольшой ранке чуть выше лопатки. Это ранение от пули. Кажется, шрам останется навсегда, словно воспоминание о той ужасной ночи.

Не сдержавшись, Дженни касается кончиками пальцев этого участка кожи и проводит вниз, но и это, казалось бы, почти невесомое касание, заставило Юнги проснуться и моментально схватить Ким за руку, толкая её и мигом наваливаясь сверху, вжимая в кровать. В её глазах читается испуг, а в его - ярость.

— Ю-юнги… — не ожидая такого, Дженни замирает, испуганно глядя в глаза Юнги, который, тяжело дыша, уставился на девушку, всё ещё больно сдавливая её ладони.

— Что ты… — к нему будто приходит осознание происходящего, хватка ослабевает, а взгляд меняется. — Что ты делаешь?

— Ничего… — так же тихо отвечает она, уже вместо страха в глазах читается беспокойство. Он отреагировал слишком бурно всего лишь на одно касание. Он будто чувствовал опасность в этот момент, но это была всего лишь она. И сейчас он понял свою ошибку. Он испугал её.

— Прости, — он наконец окончательно отпускает руки Ким, располагая их по обе стороны от лица, но слезать с тела не собирается, чувствуя, как она с каждой секундой напрягается всё сильнее.

— Что с тобой? — тихо спрашивает, с любопытством рассматривая его лицо.

— Я накинулся на тебя… Это просто плохой сон. Я слишком напряжен, — он сжал челюсти, вспоминая мерзкое лицо маньяка, которое видел в очередном плохом сне.

Надо же, им даже кошмары снятся одновременно. Но почему именно сейчас? Они провели ночь вместе и, казалось бы, нет ничего прекраснее, но мысли и внутренние переживания всё равно дают о себе знать.

— Сильно испугалась? — на лице Юнги расцветает легкая улыбка, а глаза то и дело бродят по лицу девушки, опускаясь ниже на шею, ключицы и виднеющуюся лямку бюстгальтера.

— Не сильно, — Дженни чувствует, что с каждой секундой обстановка становится всё напряженнее, а её щеки уже давно порозовели. — Эм, Юнги, ты… Не мог бы слезть, пожалуйста? — вежливо попросила она, чувствуя ужасное неудобство.

— Зачем? Мне и так удобно, — будто издевался Мин, даже и пальцем не повел, чтобы исполнить просьбу смущенной Ким. — А тебе нет? — получив в ответ отрицательный кивок, он только ухмыльнулся, продолжая изучать её игривым взглядом. — А ещё пару часов назад тебе, вроде как, нравилось вот так вот лежать подо мной.

Дженни замирает, слыша такое. Ей так и хочется прямо сейчас ударить обнаглевшего и слишком пошлого парня по плечу, оттолкнуть и уйти как можно быстрее и подальше от этого парня.

— Зачем ты так, — забавно хмурится она и поспешно отводит взгляд. Юнги едва сдерживает смех, прикусывая губу и продолжая рассматривать девушку.

— Ну я ведь правду говорю, — его взгляд опускает ниже, вновь рассматривая участок тела, прикрытый одеялом, который так и хочется сдернуть, что Юнги и спешит сделать, но рука Дженни его останавливает.

— Что ты делаешь?

— Да ладно, не будь такой недотрогой, — ухмыляется он.

— Юнги, не надо. Дай мне уйти. Я боюсь, что скоро вернется тетя и застанет нас в… таком виде, — Дженни становится страшно от одной только мысли об этом. Она жалостливо цокает и тут же скидывает руки Мина от себя, поднимаясь с кровати и собираясь как можно быстрее смотаться к себе, но Юнги тут же прерывает все действия, хватая за руку и возвращая её в лежачее положение.

— Я разве разрешал уходить? — приподнимает он одну бровь, воззрившись собственническим взглядом.

— Но, Юнги…

— Не волнуйся, — перебивает он её. — Мама на ночном дежурстве, и вернется только утром. У нас есть время, — он опускается к губам и сладко целует. — К сожалению, я слишком долго ждал. Я не могу так просто насытиться тобой, — шепчет он сквозь поцелуй.

Второй раз уже не будет таким нежным и невинным, как первый. На сей раз он не станет себя сдерживать. Он и правда ждал слишком долго. Он хочет доставить удовольствие не только ей, но и себе.