— У меня не было время. Найл и я пошли...спать прошлой ночью, - говорю я, думая о сексе, который у нас был сразу после салюта, — И я не могла сказать вам, когда он был в машине.

— Так вот почему ты хотела, чтобы мы поехали с вами. — приходит к выводу Джейк, скрещивая руки. Я киваю, даже не отрицая этого.

— Давайте вернемся к гребанным ювелирным изделиям от Картье, пожалуйста? — говорит София, взяв мою правую руку. — У моей тети есть один из этих браслетов, и он... около пяти тысяч фунтов! А кольцо, наверное, даже больше. У этого парня не в порядке с головой, я клянусь.

Я смотрю вниз. — Я знаю, я так и сказала ему. Я имею в виду, это так приятно и все такое, но мне неудобно принимать такие дорогие подарки.

— Что ты подарила ему? Кроме своей киски, конечно же. — спрашивает Джейк.

— Ничего. Вот почему мне жаль. Но он сказал, что я сделала ему много бесценного за последние шесть месяцев. Такие как счастье и любовь-

Джейк прикрывает свой рот рукой. — Найл Джеймс Хоран на самом деле сказал это? Я не могу поверить.

— Да! — говорю я. — И он был серьезен. Очень даже.

— Хочешь знать, что я думаю? — спрашивает София.

— Ой, просвети меня. — говорю я, подняв брови.

— Я думаю, что парень пиздецки влюблён в тебя уже с давнего времени.

Джейк фыркает. — Да ладно, Шерлок.

-

Следующие два месяца проходят чертовски беспокойно. От складывания и подготовки для универа, до встреч и прогулок с группой. Я чувствую, что я едва могу дышать, но в хорошем смысле.

Мои родители должны были отвезти меня в универ в час, но моя мама думает, что это на самом деле ее день, потому что она не может найти достойную пару обуви.

Пятнадцать минут спустя, мои родители и я наконец-то садимся в мою машину и отправляемся в Лондон.

Мы добираемся до Королевского колледжа часа через три, и я уже могу сказать, что моя мама вот-вот заплачет, хотя мы даже ещё не в общаге.

Я использую карту Кампуса, чтобы найти здание общежития, и милая дама за стойкой протягивает мне мой ключ №23 на втором этаже.

— Я не могу поверить, что мой ребенок останется здесь на следующие три года. — плачет мама и обнимает меня, как только я поворачиваюсь, чтобы спросить их, что они думают о моем общежитии.

Моя мама душит меня в объятиях, и папа возвращается, после того как относит мои вещи в комнату. Это не большой номер, потому что мне придется делить его с кем-то еще ( мне довольно интересно узнать, кто это), но это нормально. Мне нравится, потому что я смогу украсить его так, как захочу.

Мой отец берет книги и другие тяжелые вещи, что бы расположить их на полках, и мама заправляет кровать для меня, когда я раскладываю свою одежду в гардероб.

Мы заканчиваем примерно через час, и мои родители почти душат меня до смерти своими объятиями. Их поезд через тридцать минут, поэтому они уходят через пять минут.

Я отправляю фото Найлу в Снапчате и спрашиваю, где он находится. Он отвечает минут через десять, сказав, что он тоже раскладывается в своем общежитии, и спрашивает какой у меня номер комнаты.

Дверь внезапно открывается, и кудрявая девушка входит, неся три чемодана и пыхтя о том, что они тяжелые, и что ей никто не помогает.

— Ты в порядке? Позволь мне помочь. — говорю я и встаю с постели, чтобы помочь ей с ее вещами.

— Да, дерьмо. Спасибо. — она улыбается, протягивая мне две коробки.

Я помещаю их на пол рядом с ее кроватью и сажусь.

— Так как тебя зовут? — спрашивает она, а я помогаю ей разложить вещи.

— Рене, но все зовут меня Рей. Ты?

— Даниэль. — улыбается она и пожимает мою руку. — На кого ты собираешься учиться?

Я помещаю одно из платьев на вешалку. — Журналистика. А ты?

— Психология.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. — Ты говоришь так, как будто не хочешь этого?

— Ну, мои родители заставляли меня изучать психологию, поскольку они оба психологи. Они не согласны с моими амбициями стать танцовщицей.

— Танцовщицей? Вау. У меня две ноги левые.

Она смеется и протягивает мне наволочку, чтобы надеть ее на подушки.

Когда мы заканчиваем, я делаю фото комнаты, размещая в Instagram, а затем она спрашивает, хочу ли я выйти на улицу и проверить приветственную неделю деятельности и студенческих клубов.

— Конечно. Дай мне только переодеться. И, возможно, принять душ.

Я принимаю душ и надеваю джинсовые шорты и майку, после чего мы выходим.

Я вижу Найла, как только он входит в здание и идет к даме за стойкой регистрации.

— Эй, малышка. — улыбается Найл и тянет меня в объятия, прежде чем поцеловать в макушку. — Ты уже устроилась?

Я киваю. — Ой, извините. Это Даниэль – моя новая соседка.

— Привет. — Найл улыбается и пожимает ей руку. — Я Найл — ее парень.

Даниэль смеется. — Поняла.

— Мы как раз собирались выйти на улицу и проверить кампуса. — говорю я Найлу. — Хочешь пойти с нами?

— Конечно. — кивает он.

Он оборачивает руку вокруг меня, в то время как мы начинаем идти к выходу.

Мы проверяем каждый клуб студентов, и Даниэль подписывается на танцы (я тоже, просто, чтобы показать поддержку, хотя я знаю, что меня выгонят на прослушиваниях), Найл подписывается на футбольную команду, и я регистрируюсь в университетском журнале.

— Вы оба такие милые. — говорит мне Даниэль, как только мы возвращаемся в общагу.

— Кто? Найл и я? — улыбаюсь я.

— Да. Он так добр к тебе. Я скучаю по моей бывшей девушке.

— Почему вы расстались?

Она пожимает плечами и садится на кровать, потянув ноутбук на колени. — Потому что она хотела учиться в Ирландии, и я не люблю отношения на расстоянии.

— Ох... не знаю, смогу ли я пережить длительные отношения на расстоянии.

Даниэль наклоняет голову в сторону. — Я думаю, что вы бы смогли.

— Правда? — спрашиваю я. — Почему?

— Ведь от того, как он смотрит на тебя, я могу сказать, что он действительно без ума от тебя.

Я краснею. — Перестань.

— Нет, правда! Ты должна увидеть его, когда он смотрит на тебя, пока ты не видишь. Такая любовь может выжить любую дистанцию.

-

— Ты готова? — кричит Найл кричит из-за двери, теряя терпение.

— ЧЕРЕЗ МИНУТУ! — отвечаю я, проверяя волосы в зеркале.

Я надела нежно-голубое платье и золотые каблуки для нашего четырехмесячного юбилейного ужина. Я проверяю макияж, прежде чем, наконец, поворачиваюсь и прошу Даниэль сделать несколько снимков.

После я открываю дверь и, наконец, вижу Найла, которого не видела целую неделю, с тех пор, как начались занятия.

Он одет в черный костюм, белую рубашку и черный галстук, и, конечно же, черные Vans.

— Ты выглядишь... потрясающе. — дышит он и шагает ближе, чтобы поцеловать меня.

— И мне... совершенно противно. — Даниэль смеется. — Я иду в паб вниз по улице, так что после того как вы закончите, то можете присоединиться ко мне.

Я киваю и хватаю свой клатч. — Хорошо, увидимся позже.

Найл кладет руку на мою поясницу и ведет меня к лифту, потому что нет никакого способа, что я смогу спуститься по лестнице на этих каблуках.

— Перерыв по техническим причинам ? Вы что, издеваетесь? — говорю я, когда вижу вывеску на дверях.

— Мы спустимся по лестнице, все нормально.

— Как я должна спуститься с лестницы на шести дюймовых каблуках? — дуюсь я.

— Иисус, я возьму тебя.

Найл вдруг поднимает меня и несет в свадебным стиле к лестнице.

— Найл, блять, не надо! — кричу я, когда он случайно ударил меня головой об стену. — Какого хрена ты делаешь? Остановись!

Он опускает меня вниз, как только мы подходим к двери, и я чувствую себя немного неловко, потому что Йесмин (администратор общежития) наблюдает за нами с тех пор, как мы спустились вниз.

— Давай, принцесса. — дразнит он, открывая дверь, и помогает мне выйти первой.

Мы едем в его машине в дорогой ресторан, в котором он заказал столик, и я не удивляюсь, когда он заказывает дорогую бутылку вина, чтобы начать вечер. На данном этапе наших отношений я перестала удивляться и поражаться, и просто привыкла к тому, что у него есть деньги, которые он просто любит тратить. Иногда на меня.