— Я не знаю. Посмотрим фильм. Зайдем в кафе. Пойдем ко мне.

— Ну, я определенно не могу вернуться домой, потому что моя мать еще не ушла на работу.

— Здорово. Я отвезу нас в торговый центр.

Я вздыхаю.

— Что, если мои родители узнают?

— Они не узнают.

— Как ты можешь быть так уверен?

Он поднимает бровь.

— Я Найл. Я найду способ.

— Ну, ладно.

Я закрываю свой шкафчик и сообщаю Софии, что я ухожу. Она смотрит на меня, потом на Найла, а затем обратно на меня.

— Ты уверена?

Я киваю.

— Мы все еще идем сегодня в четыре?

— Да.

— Отлично, я позвоню тебе, когда буду выходить.

Я целую ее в обе щеки, после чего следую за Найлом, прямо перед тем, как звенит звонок.

— Что будет в четыре?

Я запаниковала.

— А... София и я собираемся, эм... Она собирается купить контрацептивы и хочет, чтобы я поехала вместе с ней, поскольку она никогда не делала этого раньше.

Найл хмурится, но ничего не говорит. Мы садимся в машину, и вскоре, благодаря его сумасшедшему вождению, мы приезжаем в торговый центр, который только открылся.

— Старбакс? — спрашивает он, и я киваю.

— Конечно. Ты забыл, с кем разговариваешь? — смеюсь я.

Он улыбается и держит двери кафе открытыми для меня, после чего следует за мной внутрь. Два человека за кассой смотрят на нас раздраженно, вероятно, мечтая о том, чтобы их работа не начиналась так рано.

Я заказываю карамельный латте, и он заказывает американо, после чего мы садимся за столик в углу.

— Найл?

— Хм?

Он поднимает взгляд со своего стакана.

— Ты мне доверяешь?

— Да, конечно.

— Тогда скажи мне, почему тебя не было в школе последнюю неделю?

— Скажи мне, почему ты выбежала на прошлой неделе из класса? — ответил он тем же.

— Я сказала тебе. Почему ты не можешь поверить мне?

— Потому, что я знаю тебя. И ты врешь.

— Как ты можешь сказать, что я вру?

— Потому, что ты слишком хороший человек, чтобы врать кому-то в лицо, так что всякий раз, когда ты лжешь, ты смотришь на мои губы и нос. Куда угодно, но не в глаза.

— Может быть, мне просто нравится твой нос. Или, может быть, я просто хочу поцеловать тебя.

Ну, оба утверждения верны...

— Видишь, я знаю тебя достаточно хорошо, и я знаю, что ты не говоришь такие вещи, не имея причин.

— А какие причины? — спрашиваю я, подняв брови и наклонившись ближе.

— Ты пытаешься скрыть тот факт, что ты лжешь мне прямо сейчас.

— Я – нет!

— Я все еще не верю тебе.

— Ты такой утомительный.

Он пожимает плечами.

— Как и ты, Рей.

— Ладно. Если я скажу тебе, почему я выбежала из класса, ты скажешь мне, почему тебя не было в школе?

— Конечно.

Я смотрю ему в глаза.

— Я выбежала из класса, потому что мне было плохо.

Он прикусывает губу.

— Хорошо. Я верю тебе.

Теперь я чувствую себя плохо, из-за того, что я наврала ему, но он просто не заслуживают этого испуга за мой срок, пока я не буду полностью уверена.

Мой телефон жужжит в кармане. Это сообщение от Перри в нашей whatsapp беседе, где она пишет, что ее семья уже въехала в Манчестер, так что они должны прибыть достаточно скоро, и мы должны будем где-нибудь встретиться после школы. Они посещали их бабушку в больнице, чтобы убедиться, что она в порядке.

— Так? — спрашиваю я, вернув свое внимание на Найла.

— Так что?

— Почему тебя не было в школе? Я имею в виду, если тебе неудобно об этом говорить, тогда...

— Нет, это не так.

Я поднимаю брови.

—Я был в больнице.

— Что?

Мое сердце начинает биться быстрее, и я напоминаю себе, что он буквально прямо передо мной, и это означает, что он, должно быть, в некотором роде, в порядке.

— Зачем? Ты в порядке?

— Моя мама увидела это, — объясняет он и тянет рукав его правой руки, чтобы показать мне следы от горизонтальных шрамов до локтя.

Мое сердце тонет в яме живота, и я чувствую, что я хочу плакать, но я стараюсь не показывать этого.

— Почему?

— Почему она увидела их?

— Нет, зачем ты сделал их.

Он пожимает плечами.

— Мои родители ссорились очень громко, так что моим бабушке и дедушке пришлось забрать Эдди и Лилли на несколько дней. Плюс, у меня были некоторые проблемы с бессонницей. Этого всего слишком много и мне пришлось.

Я кладу подбородок на ладонь и смотрю на его руку. Мне интересно, больно ли это, и как, и почему, и где.

— Поэтому она отвезла тебя в больницу?

— Я переодевался в своей комнате, когда она пришла и сказала, что мы должны поехать на вечеринку Записывающей Студии отца, но потом она увидела шрамы и они отложили все это на две недели. Как-будто это большое дело, — мямлит он.

— Это большое дело. Я бы тоже беспокоились, — я делаю короткую паузу. — Где ты был?

— Манчестерский Центр Психического Здоровья.

— О-о.

— Да. Они поставили меня на 'суицидный присмотр', — говорит он, фыркая.

— Это не то, над чем нужно смеяться.

— Как будто бы я когда-нибудь покончил бы с собой.

— Ну, все так и думали, судя по шрамам, — говорю я, и прохожусь по руке пальцами, после чего опускаю рукав вниз, потому что я не могу смотреть на них больше.

— Я бы никогда не убил себя. У меня есть брат, сестра, о которых нужно заботиться, мои друзья... и ты.

— Я? — спрашиваю я, удивляясь.

— Да. Кто хотел убедиться, что ты в безопасности и счастлива? И кроме того, если кто-то другой поцелует тебя, это заставит меня перевернуться в могиле.

Я стараюсь не улыбаться, но с треском проваливаюсь.

— Я не должна была улыбаться.

— Эх, не позволяй этому добраться до твоей головы, — говорит он, подмигивая.

— Я не обещаю, — шучу я в ответ, радуясь, что мы снова вернулись к себе.

Он проверяет свой телефон после этого, и мы делаем небольшой перерыв, просматривая наши сообщения и ленты.

— Перри возвращается сегодня, — говорит он.

— Я знаю, я читала.

Он смотрит вверх и делает глоток своего кофе, прежде чем возвращается обратно к своему телефону. Перри присылает мне Снап, где она сидит на водительском сидении, она и ее семья, все улыбаются.

Я посылаю ей в ответ с Найлом и со мной, написав, чтобы она не фотографировалась во время вождения.

Я получила еще один в ответ, в этот раз видео, где она снимает дорогу. А потом еще один, где она улыбается и ее родители немного встревожены, с текстом 'вы ребят такие милые! вы должны быть вместе'.

Я делаю фото с улыбкой и отправляю ей, прежде чем я открываю whatsapp, чтобы рассказать ей, как идет ситуация с Найлом, так как она всегда хочет знать, что происходит.

Сообщения не прочитаны, поэтому я блокирую свой телефон и смотрю на Найла.

— Ты хочешь сходить в кино?

— На что?

— Я не знаю, что-нибудь.

— Конечно, — улыбаюсь я.

—Здорово. Давай возьмем чего-нибудь поесть.

— Прямо сейчас? — спрашиваю я в панике. Я всегда чувствую себя странно, когда нужно есть при Найле, почему-то.

— Нет, что-нибудь для кино. Всегда больше удовольствия покупать вещи из продуктового магазина и съесть их в кино. Но если ты голодна прямо сейчас, то мы можем...

— Нет, нет. Это нормально. Я имею в виду... Я хорошо позавтракала, — лгу я с улыбкой, стараясь смотреть ему в глаза, пытаясь не выглядеть подозрительно.

Он, кажется, поверил мне, так мы делаем путь к ближайшему продуктовому магазину и накупаем много сладостей и закусок, которые я запихиваю в свой рюкзак.

Мы идем на ужасную романтическую комедию, но мы просидели ее, целуясь и смеясь над клише в частях, и мы даже не заметили, что все закончилось, пока кто-то не прочищает горло позади нас, сообщая нам, что кино закончилось, и что они собираются подметать.

Вот что происходит, когда вы целуетесь с кем-нибудь в кино и теряете счет времени.

После фильма мы пошли на фуд-корт и решили взяли немного еды, и, прежде чем мы успели сделать это, то поняли, что уже почти три, и это значит, что школа закончилась и я должна встретиться с Софией на автобусной станции в 3:15.