— Ты не там, где я, — продолжала я, принюхиваясь. — Ты не готов открыться. Я достигла той точки, когда я понимаю, что я не могу тебе помочь. Только ты можешь это сделать.

Он ничего не сказал. Он просто слушал, и боль на его лице жгла меня.

— Это правильно, — сказал я, сдерживая крик. — Я оттолкнула тебя. Я взяла тебя, однако, ты не можешь дать мне то, что я хочу, и я понимаю, что ты захватили весь мой мир. Я ... Я даже не знаю, кто я.

— Ты станешь удивительной…

Я кивнула.

— Пройдет время. И... может быть, в один прекрасный день, после того как ты уйдешь, мы увидим друг друга снова и на разных условиях. Может быть... мы сможем снова дружить, и это будет как раз то, что нужно. Друзья. Но не сейчас.

— Мы можем попытаться. — Он прижимал меня, умоляюще. Его рука скользнула к моему лицу, и его палец погладил мою губу.

— Я хочу, чтобы ты была со мной. Я хочу, чтобы вы вернулась. Я буду заботиться о нас. Я ... Я сделаю все, что нужно. Просто пойдем со мной. С группой. Это будет новый старт. И мы будем друзьями. Настоящие друзья, Лия. Пожалуйста.

Я грустно улыбнулась, и отдернула его руку от моих губ, кивая к нему.

— Нет, потому что это будет означать, что ты не можешь прикасаться ко мне так, Картер.

Его челюсть напряглась, и он покачал головой в отрицании.

— Мне необходимо делать это. Я болен.

— Мы зависели друг от друга двумя различными способами, и мы должны найти самих себя, — сказала я ему. — У меня есть будущее здесь, а у тебя там. Вот так оно и должно быть. Это единственный способ, которым это будет работать. В противном случае, мы будем разрушать все, что у нас есть, пока не останется ничего, но это плохо, и я не хочу, чтобы это произошло.

Я закрыла глаза, чтобы остановить слезы. Даже через сомкнутые веки они нашли выход. Я слышала его дыхание, жесткое и прерывистое, и когда он снова обнял меня, я уткнулась в него, снова пряча лицо у него на груди.

— Ты говоришь до свидания, не так ли? — прошептал он. — Черт, ты говоришь, что мы сделаем, когда я уйду, да?

— Только сейчас.

— Я не могу жить без нас, Лия.

Я вытерла еще одну слезу.

— В этом и проблема, Картер.

Я понимала, что я не могу показать ему, что он хотел большего. Я не могла заставить его. Может быть, в конце концов, я просто была не таким человек, чтобы сделать это. Может быть, когда-нибудь, он будет встречаться с девушкой, которая откроет ему глаза и ему захочется большего.

Отпустить было единственным путем, чтобы спасти нас.

Ему нужно следовать своей мечте, и мне нужно было следовать моим.

Это было трудно, и мы собирались быть потерянными в начале, но, если мы научимся смотреть внутрь, мы могли бы проложить наши собственные пути. И, возможно, в один прекрасный день эти пути пересекутся. В любом случае, это не точка. Смысл в том, чтобы работать над собой. Научиться любить себя, прежде чем мы полюбим кого-то другого.

Я скучаю по нему. Я, наверное, буду любить его всегда. В конце концов, я получила суровый урок, и это изменит меня навсегда.

Безответная любовь всегда заканчивается сердечной болью.

Глава 22

Я помню наше прощание, словно это было вчера.

Это было горько.

Мы провели вместе две недели, пытаясь продлить окончание нашей дружбы. Я могла чувствовать его внутреннюю борьбу. Его волнение передавалось ребятам. Они собрали свои вещи и собирались улетать рано утром.

Надежда на лице Картера постоянно всплывает в моей памяти.

Так же на нем отражалось большое горе.

Выйдя из прихожей, направляясь к джипу Рима, где сидели остальные ребята, Картер взял меня на руки и крепко обнял. Некоторое время он ничего не говорил. Все, что имело значение, уже было сказано. Я слишком устала от слов.

Потом он отстранился. Он взял мое лицо в свои руки и посмотрел на меня сверху вниз.

Впервые за всю свою жизнь, я наблюдала, как слеза скатилась из его глаз.

— Я не знаю, возможно, я совершаю ошибку, — прошептал он. — И проблема в том, что я, скорее всего, опоздал. Ты всегда была мудрее меня, Лия. Более зрелая. Я ревную тебя к этому. Всегда была стойкой и всегда верила в меня. Я никогда не забуду этого. Ты единственный человек, который когда-либо смотрел на меня и видел то, чего я стою. Я буду думать о тебе каждую минуту. Я ...

Он остановился и сделал несколько вдохов.

— Все хорошо, — прошептала я.

Он сухо кивнул, и когда я отступила на шаг назад, он сделал шаг вперед и наклонился к моему лицу. Он поцеловал меня, тихо и медленно. Мне казалось, что это наш первый поцелуй. Настолько захватывающий, чтобы заставить мою кровь бежать быстрее, но достаточно короткий, чтобы понять, что это конец.

— Увидимся, — сказал он мне убежденно, отклоняясь назад, чтобы посмотреть на меня.

Я заставила себя улыбнуться, когда он отвернулся. Я заметила панику в его взгляде, и все внутри меня сжалось. Я заставила себя остаться на месте, не обращая внимания на то, что мое сердце просило его остаться. Это больная потребность внутри меня всплыла на поверхность, умоляя удержать его. Это было моей ошибкой.

Но я не ошибалась. Нам это было нужно.

Он забрался на переднее сиденье рядом с Римом, и не смотрел на меня, когда пристегивал свой ремень безопасности. Он смотрел прямо перед собой, в то время как Рим просигналил мне и помахал рукой.

Я помахала в ответ и смотрела, как они отъезжали.

Картер забрал мое сердце с собой, и пройдет еще очень много времени, прежде чем эта рана затянется.

— Ты правильно сделала, — сказала мне Мелани позже, в тот же день. — Ты отпустила его, потому что он не был готов. Это было очень самоотверженно с твоей стороны.

— Я слишком долго была эгоисткой, — ответила я, уже завернутая в теплое одеяло, чтобы согреться. — Пришло время для него, чтобы начать жить по-другому.

— Как ты думаешь, он все равно будет бить людей в лицо за то, что они идиоты?

Я грустно улыбнулась.

— Я уверена, что он уже сейчас готов с кем-нибудь подраться.

Картер

Прошли месяцы, прежде чем я понял, что она имела в виду под своим желанием чего-то большего.

Годы прошли, прежде чем я узнал, что она имела в виду любовь.

И, в конце концов, я понял, что был полным ебаным куском дерьма, согласившись отпустить ее.

Конец первой книги

Немного о второй книге

Пролог

Картер

Первое, что я почувствовал, это обжигающе холодная вода у моих ног.

Мои глаза распахнулись, но я ничего не видел. Я быстро заморгал и попытался покачать больной головой, чтобы прояснить ее. Но все было черным.

Я был в истерике, крутился всем телом, чувствуя себя скованным и напуганным. Я пытался понять все это, но я был слишком дезориентирован отсутствием каких-либо мыслей. Я не мог понять. Мой мозг не реагировал. Я чувствовал себя глупым и потерянным, пытаясь собрать все воедино в полной темноте.

Я услышал звук скрипящего металла над моей головой, и ледяная вода поднялась выше, достигая уже моего бедра. Мое сиденье. Я был на гребаном сиденье. Я начал вспоминать. Мои руки дрожали, когда я попытался расстегнуть свой ремень. Что, черт возьми, происходит?! Я не знал. Я открыл рот и закричал, когда истерия внутри поднялась до заоблачных высот.

Я не могу видеть!

Я не могу видеть, блять.

Я не знал, что я делаю.

Я даже не мог расстегнуть свой ремень безопасности.

Я чувствовал себя в ловушке.

Я беспомощный, и я собираюсь умереть прямо здесь.

— Здесь я нашла тебя, — сказал знакомый голос, в котором узнал бортпроводницу, которая предлагала мне арахис перед взлетом.

Джули.

Она сказала, что ее так зовут.

Это было облегчением для меня.

Ее руки коснулись моих, и я услышал, как ремень расстегнулся.