– Что это? – не столько сказал, сколько прохрипел Васечкин.

– Эсто вьехо мапа, – как бы подтверждая, сказал индеец.

– Старая карта?

– Си, амиго. Карррта. Эль мапа муэстра лос тезорос эскондидос эн. Карррта показывать, где лежать лос тезорос.

Сердце у Васечкина внезапно перестало стучать и замерло.

– Лос тезорос? – прошептал он. – Сокровища?

– Си, амиго. Сокррровища. Лос тезорос тут.

Колумбиец ткнул пальцем в карту.

– Эсте уна исла, – сказал он.

– Это островок, – машинально перевёл Васечкин.

– Си, амиго. Исла Ла Торре.

– Это он так называется – Ла Торре?

– Си. Ла Торре. Эсте Ислас дель Росарррио.

– Острова Росарио…

– Си. Это острррова близко от Каррртахена.

– А это что? – спросил Васечкин, показывая на крестик, нанесённый на указанном островке.

– Тезоррро.

– Клад?

– Си, амиго. Ты очень умный чико. Тут эль рррока…

– Скала?

– Си. Эль рррока походить на эль торре.

И Пабло Ломас изобразил руками нечто большое и возвышенное.

– А-а… Эль торре – это башня, – догадался Васечкин. – Так скала называется, правда? Вердад?

– Си, вердад.

– Ясненько. Отсюда и название острова, да?

– Си, сеньор. Эль рррока, и тут, – индеец снова ткнул в карту, – дос пальмерррас.

– Чего тут ещё? – не понял Васечкин.

Пабло Ломас поднял руку, показал два пальца и снова повторил со значением:

– Дос пальмерррас.

– Две пальмы? – осенило Васечкина.

– Си, амиго. Комо эсте. Вот так.

И Пабло Ломас соединил пальцы на двух руках, демонстрируя крест.

– Дос пальмос эль крррузадос.

– Две скрещённые пальмы?

– Си. Тут зарррыть тезоррро.

– Тут клад?

– Си, ми амиго.

– Ясно. И кто его там зарыл?

– Фрррэнсис Дрррейк. Пирррата. Ми фамилиа….

Но тут индеец неожиданно осёкся, лицо его окаменело, и он остекленевшим от страха взглядом уставился куда-то за спину Васечкина. Васечкин обернулся.

На Переходном мосту, около вольера с Хуанито, стояла очередная толпа экскурсантов. Среди них Васечкин мгновенно выделил одетого в длинное пальто и меховую шапку смуглого человека лет сорока с чёрными тонкими усиками, в котором легко узнавался иностранец. Человек этот в свою очередь пристально смотрел в их сторону.

– Асесино! – помертвевшими губами прошептал индеец. – Эль эс эн асесино!

«Асесино… – быстро промелькнуло в голове у Васечкина, – знакомое слово… в каком-то фильме недавно слышал… про Джеймса Бонда, кажется… а-а… вспомнил!»

– Убийца? – ужаснулся он. – Вы уверены? Пабло Ломас ничего не ответил. Он судорожно оглядывался по сторонам в поисках места, где бы можно было укрыться.

Экскурсия у вольера в это время двинулась дальше. Усатый, однако, не торопился следовать за всеми. Он единственный остался на месте.

Васечкину показалось, что глаза его насмешливо блеснули.

– Может, полицию позвать? – спросил он у индейца. – Хотите?

Пабло Ломас по-прежнему не сказал ни слова. Он, очевидно, решил, куда ему бежать, и начал вставать со скамейки.

Васечкин быстро оглянулся на усатого и успел увидеть, как именно в эту секунду тот приложил к губам какую-то трубку и дунул.

Пабло Ломас коротко охнул, схватился за шею и, так и не успев толком выпрямиться, снова грузно осел на скамейку.

– Вам плохо? – прошептал Васечкин. – Что с вами?

Пабло Ломас посмотрел на него и судорожно сунул Васечкину в руку тряпичную карту.

– Прррятать! – прошептал он. – Твой теперрр! Теперрр ты владеть тезорррос!

Больше индеец ничего не сумел сказать, глаза его стали закатываться, и он стал медленно заваливаться на Васечкина.

– Помогите! – в отчаянии завопил тот. – Человеку плохо! На помощь!

Экскурсия, которая как раз проходила мимо, тут же приняла живейшее участие в происшедшем. Васечкин только успел сунуть карту в карман, как их уже обступила плотная толпа.

Пабло Ломаса уложили на скамейку, вызвали скорую.

– Ты его знаешь, паренёк? – спросил какой-то мужчина у Васечкина. – Вы вместе, что ли?

– Нет, мы только что познакомились, – честно ответил Васечкин, у которого зуб на зуб не попадал от ужаса.

У него было странное чувство. Казалось, что всё происходит, как в тумане. И люди в этом тумане двигались, словно в замедленном фильме. Он, конечно, много чего повидал и в антарктической Эргонии, и в Южной Африке, не раз сам оказывался на краю гибели, но чтобы преступление происходило вот так, посреди белого дня, при всём честном народе…. С такой вероломной жестокостью он ещё не сталкивался.

Васечкин проглотил застрявшую в горле слюну и с опаской оглянулся.

Но усатый исчез, на Переходном мосту уже никого не было.

Вокруг царила обычная тревожная суета, сопутствующая подобным происшествиям. Сердобольные женщины подложили Пабло Ломасу под голову сложенные шарфы, чтобы ему было удобно лежать, кто-то пытался делать ему искусственное дыхание, но всё оказалось бесполезно. Индеец в себя не приходил.

Вскоре появились санитары с носилками. Пабло Ломаса переложили на них и понесли к «скорой», которая уже ждала неподалёку.

Васечкин машинально поплёлся за ними. Туман в его голове наконец полностью рассеялся, и он уже было двинулся к врачам «скорой», чтобы рассказать им, что произошло на его глазах, как внезапно откуда ни возьмись прямо около машины появился усатый.

Васечкин словно окаменел. Хотел было шагнуть вперёд, но не мог, так и прирос к месту.

Усатый тем временем что-то энергично стал объяснять врачам, что именно, Васечкин не слышал. Затем усатый вытащил из кармана какой-то документ, то ли паспорт, то ли что-то ещё, показал докторам, после чего уселся в машину, рядом с лежащим на носилках Пабло Ломасом. Там он склонился над бедным индейцем и вроде как участливо провёл рукой по его лицу, а затем, как показалось Васечкину, что-то быстро выдернул у него из шеи. После чего якобы дружески погладил неподвижного индейца по груди.

– Он его ощупывает… Хочет карту найти! – догадался Васечкин.

Он преодолел сковавший его страх и ринулся вперёд с целью разоблачить коварного убийцу.

Усатый, видимо, что-то почувствовал, так как поднял голову и пристально посмотрел на приближающегося Васечкина. Потом сделал странный жест – поднял вверх палец. То ли это означало, что он, так же как и индеец, узнал Васечкина, то ли это был знак предостережения.

Васечкин на секунду резко остановился от неожиданности. Потом двинулся дальше, но этой секунды оказалось достаточно. Он опоздал. Один из санитаров, сидящих в машине, протянул руку, захлопнул дверцу, за которой остались Пабло Ломас и усатый убийца, и «скорая помощь» тут же укатила.

Толпа вокруг быстро рассеялась.

Васечкин безнадёжно посмотрел вслед уехавшей «скорой» и растерянно побрёл дальше, пытаясь осознать всё, что сейчас произошло у него на глазах. В таком состоянии его и обнаружили Петров и Маша, находившиеся в весёлом возбуждении.

– Ты куда пропал, Васечкин? – заорал Петров. – Тебе кое-кто привет передавал.

– Кто? – тихо спросил Васечкин, с трудом возвращаясь к обычной жизни.

– Дед Пихто! Белые медведи, ясно кто! – заржал Петров. – Поиграться с тобой хотели!

– Вот как… – то ли спросил, то ли просто уточнил Васечкин.

– Ты чего такой потерянный? – поинтересовалась Маша, заметившая его необычное состояние. – Ты, случайно, не заболел?

– Ты чего, Васечкин? – удивился и Петров, тоже наконец обративший внимание на то, что его лучший друг полностью потерял свой обычный задор. – Случилось чего?