Очень хотелось уложить обеих разом - и того, что у трапа, и курильщика. Но всё-таки превозмог желание. Окурок полетел за борт, курильщик вернулся в рубку, я кивнула Сашке. Тихо хлопнул "винторез". Вахтенный дернулся и обмяк на стуле. Я рванула к трапу. Не знаю, побила какой рекорд или нет, но через несколько секунд, уложив труп у борта, я уже сидела на его месте. От дюны хромал Пашка.
Вдруг дверь из недр корабля открылась и вышел длинный худой тип. Я притворилась спящей. Мужик сказал, закуривая сигару, на английском с жутким акцентом:
-Иди спать, моя очередь дежурить.
И вдруг, бросив сигару, схватился за автомат - увидел подходящего Пашку. И свалился, получив сразу две пули от меня и Сашки. Тяжело дышащий Пашка добрался наконец до корабля. Я ему указала на стул, "бизон" и дверь - мол, держи под прицелом. Он кивнул.
Мы ухитрились это проделать абсолютно тихо, тип в рубке, похоже, не встревожился. Я достала зеркало на раздвижной палочке и оглядела рубку. Тот тип один, сидит, положив ноги на штурвал и просматривает журнал с девочками. И очень-очень увлечён. Когда я вошла, он бросил на меня лишь затуманенный взгляд. Преж?де чем он сообразил что здесь не так, я оказалась рядом и впечатала рукоять ТТ ему в висок. Руки-ноги связала завязками, на рот - кусок скотча. Глянула евойный журнальчик и отбросила в сторону: журнал был не с девочками, а с мальчиками. Журнальчик разворотом лёг как раз под нос пленному. Я фыркнула. Пусть лежит для поднятия духа.
Дальнейшее оказалось просто. Я заходила в каюту, скручивала очередного члена экипажа и шла дальше. В одной из кают был шум. Я осторожно заглянула. Здоровенный мужик, если и не косая сажень в плечах, то три четверти точно, избивал маленькую хрупкую девушку. Развлекался, кажется долго - на девушке живого места не было, и не первый день - старые ссадины соседствовали со свежими. Избивал медленно и со вкусом, получая от этого сильное удовольствие. Девушка лишь скулила после особо сильного удара. Ненавижу подобных ублюдков, демонстрирующих свою "самость" на слабых и беззащитных. Этого урода мало было пристрелить, его надо было изувечить, чтобы сам перед смертью понял, какого это, когда тебя избивают, а ты не можешь ответить. Я сунула пистолет в кобуру. и вошла в каюту:
-Эй, герой, а со мной не хочешь подраться?
Верзила развернулся и оскалился в ухмылке. Больше он ничего не успел: мой ботинок впечатался ему между ног. Удар получился точным и мощным. Глаза верзилы полезли наружу, руки опустились к размозжённым яйцам, губы сложились в трубочку, готовясь завыть. Но не успел. Следующий удар пришёлся как раз в пасть, разбивая губы и выбивая зубья. Несколько минут я месила его как куклу. Верзила просто не успевал не то что атаковать, но даже защищаться. Когда он понял, что надо убегать, было поздно - с переломанными ногами не бегают. От последнего удара верзилу вжало в угол койки. Я сделала к нему шаг, верзила понял и затрясся. И - завершающий удар, отправивший ублюдка к заждавшимся чертям в ад.
Из-под койки донеслось завывание. Я нагнулась и заглянула. Девушка, сжавшись в комочек, забилась в самый угол и с ужасом смотрела на меня, не ожидая ничего хорошего. Я сделала ей знак вылазить, подошла к шкафу и вынула рубашку, которую и дала появившейся девушке. Это очень удивило девушку, похоже, давно ей ничего не давали, а только отбирали. А уж когда я дала ей здоровенный мируканский ревОльвер 45-го ка?либра её мучителя, девушка была вообще донельзя шокирована. Ей, похоже, вообще в первый раз доверили оружие. Она упала передо мной на колени и порывалась целовать мне ноги. С трудом мне удалось поднять её, но она не хотела от меня отходить.
Заглянула в машинное отделение. Пусто. Похоже, я повязала всю команду. Осталось носовое отделение.
Павел встретил меня упрёком:
-Чего ты так долго возилась? А кто это с тобой?
-Спасла её, - объяснила я. - Один придурок развлекался, избивая. Ну я тоже немного развлеклась. Пошли в носовой отсек.
Только мы вышли на палубу, к в дюнах началась пулемётная стрельба длинными очередями. Сашка из "печенега" кого-то гасила, гиену, кажется. А Пашка, вместо того, чтобы залечь за какой-нибудь железякой, рванул вперёд. И само собой нарвался на очередь из автомата. Бах! - грохнуло как из пушки. Это выстрелила и своего ревОльвера девушка. Отдачей её опрокинуло на палубу. Зато её противника попаданием швырнуло обратно в носовой отсек, он там даже кого-то сбил с ног. Двое попыталось вылезти, но я их аккуратно сняла.
Тем временем девушка кинулась к Павлу и посмотрела на меня. Я достала перевязочный пакет. Девушка покачала головой и на пальцах показала: мало, надо ещё. Я достала ещё один и, пошарив в разгрузке Павла достала ещё два. Взяв пашкин нож, девушка разрезала одежду и начала весьма умело перевязывать Павла. Очень хорошо перевязывала, между прочим.
Когда я подошла к спуску в носовой отсек, оттуда донёсся дикий крик на немецком почему-то:
-Эй вы, слышите меня? Отвечайте, вашу мать, слышите?!
-Слышу, слышу! - отозвалась я, доставая две свето-шумовые гранаты "Факел-С".
-Я требую свободного выхода! - продолжил кричать урод.
-Требовать ты можешь что угодно, - согласилась я и забросила гранаты.
Грохнуло и сверкнуло изрядно. Я съехала по поручням вниз и пристрелила находившегося в шоке банди?та. Потом огляделась. Справа и слева были по четыре камеры, в каждой по десять-двенадцать девочек и девушек. Кроме последней, там было всего шестеро, среди них и Катя. Пока девки не опомнились, я вытащила Катю наружу и снова заперла камеру.
Вы поймите меня правильно, я вовсе не жестокая, мне было жалко этих несчастных пленниц, но мне вовсе не нужно, чтобы они носились по кораблю, грабили мою... нашу добычу. В общем, сидели столько времени, посидят ещё несколько часов.
-Сашка, как дела? Тебя не съели? - спросила я, выходя наружу. - Мы всё, корапь зачищен!
-Я невкусная! - ответила Сашка. - Вижу вас. Что с Павлом?
-Тяжело ранен, попал под очередь, - сказала я. - Хватай манатки и дуй сюда. Займёмся самым приятным делом на войне: сбором трофеев.
Когда я подошла к Павлу, девушка-азиатка, правильно поняв мой взгляд, развела руками и, сложив ладо?ни, подняла взгляд к небу. Мол, надеемся на бога. Ну хоть что-то, вздохнула я и погладила девушку по голове. Та обхватила мою ногу и прижалась головой.
-Как тебя зовут? - спросила я по-английски, девушка не поняла.
Я повторила вопрос на немецком, на китайском, на арабском, наконец, наверное от отчаянья, на французском. Когда-то французский был мировым языком, как сегодня английский. И тут девчонку прорвало, застрочила как из пулемёта. Звали её Воен, было ей почти двадцать лет от роду, она была из Лаоса. Сюда её семья переселилась почти три года назад. Год назад на поселение, где жила её семья, напали бандиты, многих убили, многих угнали в рабство, а её увёл с собой один из бандитов, натерпелась всякого. Там ею пользо?вались все бандиты, она там научилась перевязывать и лечить раны. Дней десять назад на базу бандитов напала другая банда, всех перебили, а её и ещё пару девушек захватили и продали сюда, тут она попала тому садисту. А сегодня её освободила госпожа, великая воительница. Ну, я бы тоже её увела: очень красивая девица!
Я увидела идущую к кораблю Сашку, нагруженную аппаратурой. Внезапно из-за дюн мелькнул свет фар. Я подобрала автомат Павла, а Воен взяла свой ревОльвер.
-Сашка, пулемёт! - сказала я. - К нам "гости"!
Сашка завозилась, её угораздило поверх оружия надеть всю аппаратуру. А из-за дюны выскочил грузовик и помчался на Сашку. Я выпустила пару очередей, но толи мимо, толи легко ранила, грузовик и не думал сворачивать. Тут бабахнул револьвер Воен. И опять она попала! Грузовик пошёл юзом, проскочил мимо Сашки и остановился в метрах двадцати. Из кабины выскочил какой-то хлыщ, и кинулся бежать. Тут я уж не сплоховала.
-Сашка, ты как? - спросила я.
