- Так что там об угрозе с севера? – Рэнг поспешил сменить тему.

- Про угрозу с севера… – Жанна ненадолго замолчала, успокаиваясь после гневной тирады. – Не знай я, что мой сынишка стал так хорош в бою… Эх, какую ересь я сейчас несу. Мужчина Партанента и в бою… Так вот, я бы не отпустила бы его в Пареенд в такое время. Но вы все закалённые в боях опытные искатели приключений, да ещё и участвующие в турнире сильнейших. Я отпущу его с вами. Но помните, что вы обещали уберечь моего Монсэльмчика, – воительница вновь грозно нахмурила брови. – И я бы хотела, чтобы это обещание вы не забывали.

- Не забудем, конечно! – хором ответили Мала, Ринэя и Нирн.

- Слишком жутко забыть о таком обещании, – тихо пробормотал Винченцо.

- Подскажу я вам путь один безопасный, как можно по Хорсу пройти, – продолжила тем временем Жанна. – Ходила я там раньше. Ни чудовищ, ни бандитов вы не встретите. Почти. Может пара случайно объявиться. Конечно, крюк вам сделать придётся, но лишних неприятностей избежите.

- Будем только благодарны за вашу помощь, – учтиво ответил старый маг.

- К тому же, в Хорсе находится одна из великих арен, так что искатели приключений с неё почти наверняка странствуют ещё где-то в этих краях. Вы там будете не одни, кто привлекает внимание своей силой, – закончила воительница Партанента, доедая куриную грудку в левой руке и чертя маршрут на предоставленной Монсэльмом карте правой.

- Можно один вопрос? – начал Нирн. – А почему вы не участвовали в турнире? Вы бы легко прошли даже не на второй этап, а сразу на третий.

- Спасибо за оценку, – усмехнулась Жанна, – но есть одно «но». Помните, что наградой станет титул Защитника Пареенда?

- Естественно! – кивнула Ринэя.

- Я не стала участвовать, потому что недостойна его, – закончила воительница.

За столом мгновенно смолкли все разговоры. Принцесса была потрясена. Впервые на её памяти хоть один человек сказал, что недостоин такого громкого титула.

- По-вашему, синьорина Жанна, те две воительницы, которые ушли в Вендецию, были достойны? – спросил Винченцо.

- Нет, – покачала головой Жанна. – Но они и не победили. Жозефина слишком любила власть и грезила мировым господством, а Аннет была законченной идиоткой, которой нынешние властители вертели, как хотели. А я… я слишком люблю Родину. Защитник Пареенда принадлежит всему миру. И у него не должно быть привязанности к одной стране, равно как и тёмных страстей. Гордыни, сладострастия, чревоугодия, ярости, алчности, зависти и мстительности.

На последнем слове плечи Малы дрогнули. Рэнг задумчиво поскрёб затылок и посмотрел в глаза Жанны.

- Ты перечислила семь самых страшных грехов нашего мира, олицетворением которых, в соответствии с учением о Великом Свете, являются Каригор и его Князья Тьмы. Но ими в той или иной степени подвержены все люди.

- Это верно, – задумалась и Ринэя. – Если подумать, то все мы вытворяли или желали чего-нибудь запретного, – принцесса хлопнула себя по животику. – Я вот покушать и поспать люблю.

- Не страшно поддаться соблазну в малости. Страшно превратить это в привычку, – Мала почти дословно процитировала архона из подземелий Золотой Ветви.

- А что олицетворяет Князь Тьмы Шпион? – спросил любопытствующий Винченцо.

- О таких вещах не говорят вслух, юноша, – сдавленно начал Рэнг. – В любом случае, мне сие неведомо. Лишь об одном Князе Тьмы известно почти всё. Химера, называемый именем Алгер Гурейворс, олицетворяет неутолимую жажду крови и убийств. Сведений о других Князьях никто так и не раздобыл.

- Глупо полагать, что о носящем прозвище Шпион будет известно каждому встречному, – усмехнулась Мала.

- Да и глупо всё это, делать их олицетворением чего-либо. В тёмных сочетаются все грехи в разной степени, – старый маг пожал плечами.

- В любом случае, подумайте над этим. Достойны ли вы? – Жанна посмотрела сначала на мабирийку, а затем на Ринэю. – Хотя я считаю, что жизнь расставит всё по местам. Если вы окажетесь недостойными этого высокого звания, то не сможете одержать победу.

- Довольно идеалистичное суждение, – усмехнулся Винченцо.

- Но в чём-то она права, – не согласился Нирн. – Обуреваемый страстями не сможет узреть всей картины. Он будет блуждать в тенях, пока не окажется повергнут тем, кто видит весь свет этого мира.

- Ещё один идеалист, – снова усмехнулся плут и проныра. – Вам не кажется, что мы засиделись? Пора бы и в путь-дорогу.

- Верно! А то третий этап турнира не за горами, а мы тут прохлаждаемся! – Ринэя решительно вскочила с места. – В путь же, друзья!

- Погодите, – голос Рэнга вернул её с небес на землю. – Это в ваших книжках искатели приключений бросались в путь сразу же после пылкой речи. А здесь, ваше высочество, не обессудьте, но вещи нужно собрать, да и костюм постиранный выгладить. Да вес содержимого мешков между всеми распределить, да…

По мере перечисления голова Ринэи опускалась всё ниже и ниже.

Матиас Светловзор печально вздохнул, снимая тяжёлую парадную мантию верховного жреца Великого Света, которую тут же унёс служка. Только что верховный произнёс пылкую и внушительную речь, должную внушить храбрость в сердца доблестных воинов Пареенда и умиротворение в души мирных жителей. И у него получилось. Матиас умел говорить громко и убедительно. Только сейчас он сам не верил в свои слова.

- О Великий Свет! Доколе будет продолжаться это безумие? – по старческой щеке скатилась одинокая слеза. Только из левого глаза. Правый уже давно был лишь безжизненным кусочком плоти.

- Мне самому это не нравится, ваше преосвященство, – прозвучал сильный голос человека, бывшего последней надеждой Пареенда.

- Ксангорф! – Матиас обернулся к великому ревнителю чести. – Ты же видишь! Последние воины, которые уходят сейчас на фронт! Это же совсем дети!

- Чудовища теснят нас, – герой опустил голову, стыдясь взглянуть в глаза верховному жрецу. – Простите, но у меня ничего не выходит. Едва я появляюсь и помогаю воинам отбросить тварей с одной стороны, как они начинают атаковать с другой. Их лидеры сразу же сбегают и прячутся, чтобы после моего ухода снова начать наступление.

Матиас рухнул в своё кресло, пытаясь отдышаться – старик страдал одышкой после любой физической нагрузки. Даже стоять и читать речь разваливающемуся от старости Светловзору было тяжело. Сейчас они находились в зале, известном как Ступень Благочестия. Это была обитель верховного жреца. Мраморные белые колонны, лазурного цвета расписной потолок, синие и зелёные ковры на полу, статуи древних светлых богов ручной работы, дабы люди не забывали былых защитников.

И, конечно же, резное кресло светлого дерева, поставленное специально для Матиаса из уважения к возрасту верховного жреца. Обычно в этом зале истинные правители Пареенда принимали гостей стоя, в знак равенства всех перед богами и Великим Светом. Но едва ли дряхлый старик смог бы выдержать такие каждодневные испытания сейчас. Достойных преемников, обладающих хотя бы половиной силы его святой магии, пока не находилось. Потому Светловзор всё ещё находился на своём посту и отчаянно искал кого-нибудь, кто заменит его. Старик уже был готов возненавидеть своё место.

- Клянусь, что едва эта история с турниром закончится, я оставлю пост верховного жреца, – Матиас грустно усмехнулся. – Должен прийти кто-нибудь энергичней и моложе такой старой развалины как я. Но пока нужно что-то предпринять самому.

- Есть только один способ заставить демонов отступить, – вздохнул Ксангорф Ликид.

- Неужели… – Светловзор поднял взгляд на ревнителя чести. – Но Ксангорф, это же то, чего добивается Шпион! Если мы отправим экзорцистов прочь из столицы, то мы не сможем защититься от Князя Тьмы!

- Я понимаю это. Но если мы не начнём действовать, защищать будет нечего, – Ксангорф стиснул кулаки. – Вчера я видел разорённую деревню. Все жители были убиты. Эти ублюдки не пощадили даже младенцев и насадили их тела на пики. Обычно вид этих разрушений привёл бы к росту боевого духа солдат, но они измотаны постоянными стычками, где демоны почти всегда остаются победителями и теснят нас всё дальше и дальше.