Дела у Гриши шли немного лучше, он был задействован в нескольких театральных постановках, а также принял разовое участие в раскрученных теле-проектах. Но в этот момент, он не мог думать о карьере, так как в его жизни намечались серьезные события. Они со Златой решили пожениться. Об этом пока никто не знал, кроме их родителей и близких друзей.
Злату тяготила Москва, и она рвалась в спокойную Вену. "Мы будем жить там!" -говорила она, "Твоя карьера движется понемногу, ты лишь поменяешь свое географическое положение. Ты будешь также доступен для любых предложений", - убеждала его Злата.
Гриша беспрекословно ее слушался. Да и перспектива переехать в Европу, казалась ему весьма радужной. Но Степан был иного мнения. "Я не буду говорить о том, что жениться в таком возрасте - это глупо и рано, но твоя идея уехать из Москвы, когда дела стали налаживаться, не кажется мне хорошей", - предупредил он брата. "Ты только в начале своего пути, запомни, актеры имеют свойство быстро забываться своими зрителями. Жизнь на Западе отворотит тебя от актерской карьеры, придется зарабатывать на жизнь, содержать семью", - рассуждал Степан.
Грише такой прогноз казался слишком уж пессимистичным. Он верил в лучшее, верил Злате, которая убеждала его, что переезд не повлияет на его карьеру. "Ну а что касается театра, то ты как-нибудь обойдешься без зайчиков и котиков в детских спектаклях!" - говорила Злата. "Пусть предложат тебе серьезные роли, а потом будем разговаривать! Все уже узнали, на что ты способен, ты свой талант не на мусорке нашел!" - уговаривала Злата Гришу менторским тоном. И тот посчитал ее мнение единственно правильным. Степан же, убедившись, что настаивать бесполезно, капитулировал со словами: "Мое дело - предупредить!"
Итак, Гриша со Златой строили планы по женитьбе, из за чего, из Вены были вызваны златины родители.
Ничего не подозревающая Чаяна пыталась справиться с любовью и отсутствием Гриши в своей жизни, делая вид, что уже забыла его. Она не писала ему больше, не досаждала просьбой о встрече. Но где-то внутри, она была уверена, что Гриша вернется, если не в качестве возлюбленного, то хотя бы друга, что стоит только запастись терпением и подождать. Это придавало ей сил жить дальше и надеяться на лучшее. Тем временем, инстаграм Григория пестрил романтичными публикациями об их со Златой любви.
Весть о скором браке Златы и Гриши, Чаяна приняла внешне холоднокровно. Валя внимательно следила за реакцией дочери, и, видя ее румянец, измененный взгляд и дрожащий голос поняла, что Чаяна пребывает на грани отчаяния. Валентина очень боялась, что та может натворить что-то очень плохое. Но девушка пыталась взять себя в руки, и, сказав: "Все в порядке, мама", вышла из комнаты и заперлась в ванной. Там, включив душ на всю мощь, она бесконечно рыдала, обливая пылающее лицо водой. Боль съедала ее изнутри, она была опустошена и беспомощна. Она не знала, что делать, как ей дальше жить.
Словно чувствуя состояние дочери, Валя пыталась поговорить ней. Но женщина знала, что ничего, никакие слова не подействуют. Чаяна, даже, если будет слушать, не примет их. Как можно успокоить влюбленное раненное сердечко юной девушки? Она злилась на Гришу с одной стороны, за то, что заставил так страдать ее дочь. Но, с другой стороны, она понимала, что это жизнь, просто такова жизнь, и ничьей вины в этом нет. Валя молила бога, чтобы тот послал Чаяне какой-нибудь фильм или проект, который мог бы отвлечь ее, но, как назло, режиссеры и продюсеры молчали, лишь обещая скорые невидимые перспективы.
9.
Впервые, за столько времени, Гриша позвонил Вале с одной единственной просьбой. Он оповестил ее о том, что они со Златой подали заявление в ЗАГС. Они отмечают это событие в ресторане, вместе с родителями Златы. Он попросить Валю последить за дочерью, чтобы та не натворила что-нибудь на горячую голову. Валя ощущала себя так, словно ей бритвой провели по сердцу. Но, собравшись, она пообещала Грише, что ничего не произойдет, и что с Чаяной все будет нормально.
Вале пришлось говорить с дочерью на эту тему. Чаяна слушала ее отсутствующим взглядом и опустошенным сердцем.
- "Не беспокойся, мамочка", - сказала она хриплым голосом, "Мне уже все равно, я думаю только о поступлении в училище и о моей работе. Гриша меня больше не волнует...".
Валя видела, что Чаяна врет..., врет, но хочет сама поверить в эту ложь. Она обняла дочь, положила ее голову на грудь.
- "Моя девочка... Моя русалочка... Все будет хорошо...".
Чаяна молчала, только ее слезы оставляли на блузке матери увеличивающееся мокрое пятно.
* * * *
Приближался этот важный и ответственный день. Гриша сильно волновался, ведь ему предстояло встретиться со своими европейскими родственниками. Он усиленно повторял этикет поведения за столом, репетируя перед зеркалом улыбку и манеру держаться. Все было готово, был заказан столик в ресторане "Пушкинъ", куда молодожены должны были прибыть после ЗАГСА.
Вечерело. Валя пришла с работы усталая и разбитая. Она торопилась домой сделать что-нибудь вкусненькое и устроить "доченьке" маленький праздник. Придя, она не обнаружила Чаяну дома. Зато в комнате дочери на глаза Вале попалась наполовину опустошенная бутылка волки. Женщина почуяла неладное. "Господи, неужели?!" - пришло ей в голову. "Пушкинъ... Он говорил, что в Пушкине..." - пролепетала она и выбежала из квартиры.
* * * *
Была зима. Девушка вышла из такси, и, покачиваясь, приближалась к ресторану. Валил снег, который таял на ее лице, обволакивая мокрые от слез, ресницы. Ее распущенные длинные волосы клеились к лицу, закрывая собой вид. Но она продолжала идти, видя только мигающие огни заведения, которое она возненавидит на всю жизнь.
Ее легко пропустили, несмотря на то, что не было приглашения. Администратор - молодой парень, сразу узнал ее, и со словами: "А, Марютка! Добро пожаловать! Конечно, как же Григорий будет без тебя на таком важном вечере?", проводил ее в зал. Она быстро вошла, даже не взглянув на него.
- А я был уверен, что они с Гришей будут парой, но не получилось..., - поделился администратор с товарищем своими наблюдениями.
Она напрягла предательски плывущее зрение, пытаясь найти его в шикарном зале. Наконец, она уловила знакомые силуэты Гриши, Степана, Златы и взрослой супружеской пары явно заграничного вида.
Опьяненная водкой и своей бесконечной болью, она подошла к ним, лучезарно улыбаясь.
- "П-поздравляю!" - проговорила она, вспрыснув. Она стояла над ними и наблюдала, постепенно вытягивающееся лицо Златы, и бледнеющую физиономию Гриши.
- Что ты тут делаешь? - спросил он растерянно.
Она засмеялась и хмельным голосом продолжала:
- Я? Я пришла тебя поздравить, дурашка! Ты знаешь, фаны... они такие фаны, все знают! Они вычислили ваше тайное место, представляешь? - сказала она хихикая.
- Боже, да она напилась вдрызг! - вмешалась возмущенная Злата.
