И даже сегодня мы пришли на показ не вместе. Он с утра уехал в офис, пообещав прислать машину за мной ближе к обеду – показ начинался в два часа. Мы договорились встретиться уже на самом показе – места для нас были зарезервированы.
Арнав уже был в зале, я выглядывала из-за кулис и видела его, а также пустующее рядом с ним кресло. Он звонил мне несколько раз, но я скинула ему сообщение, что пока занята и скоро буду.
Чувствую, будет буря…
- Так, вперёд! – скомандовали чуть ли не хором Тери и Дрэго, ориентируясь по каким-то неведомым мне признакам о готовности к выходу. Команда Тери слажено тронулась из комнаты к ведущему в зал показа коридору. Тери придержала меня за руку, когда я на ватных ногах пошла к выходу.
- Кхуши, ты выходишь, когда в зале вспыхнут экраны. Перед этим мы притушим свет, и ты сможешь встать в начало подиума. Запомни – вспыхивают экраны с изображением каталога, и ты начинаешь движение. Проходишь полукольцо, встаешь в правый ряд. Поняла? – она дождалась моего кивка и продолжила сама себе, – ну а замыкающей выйду я. Ну что, пойдём? – Тери цепко взяла меня за руку, справедливо переживая за самый слабый элемент в команде, и потащила меня через извилистые коридоры к завершающему этапу этой безумной гонки.
Софиты ярко вспыхивали, высвечивая очередного выходящего к публике члена команды Тери. По мере его или её продвижения к центру обращенного к публике полукольца подиума свет переливался оттенками сиренево-голубого, пока не отпускал человека из своей орбиты, притушаясь, и снова ярко вспыхивая на очередном вступившем на подиум. Я завороженно наблюдала за переливами света, медленно расслабляя напряжённые мышцы. Страх отступал, обдавая напоследок слабыми спазмами пустой желудок. С подиума не было видно зрителей, весь свет был направлен на скульптурную группу по центру зала, вокруг которой и располагался подиум. Создавалось впечатление одиночества идущего. Если бы не объявление комментирующего шоу имён и пары фраз о вкладе каждого проходящего подиум сотрудника. Если бы не зал, взрывающийся аплодисментами, когда, совершая пируэт – женщины, или коротко кланяясь – мужчины, разбивались на две шеренги, оставляя центральное пространство пустым для главного героя сегодняшнего дня.
… Дрэго подтолкнул меня в спину как раз тогда, когда я сделала первый шаг из темноты, мгновенно охваченная мерцающим светом, вступая на дорогу в том числе и своего триумфа. Тело неожиданно для меня налилось уверенностью, и я, раздвинув губы в улыбке, неспешно, следуя ритму музыки, двинулась к малознакомым мне людям. Возникло ощущение, что я иду целую вечность. Приятный мужской голос, назвав моё имя, рассказывал об оформлении мной каталога. Вспыхнувшие огромные экраны – несколько, я не считала – показывали мою работу, то приближая, то отдаляя текст и фото. Улыбка постепенно превращалась в искреннюю. Взвившиеся громким эхом благодаря хорошей акустике аплодисменты дарили приятное чувство общего признания. Не мне, нет. Но и мой крохотный вклад в триумфальный выход «Цветов души моей» в свет присутствовал. Уже подходя к отведённому мне месту в правой шеренге безликих в моих глазах от волнения людей, я почувствовала обжигающий взгляд, обволакивающий меня восхищением и теплом.
- Арнав? – мои губы шепнули его имя. Нет, я знала, что он сидит в зале, осознавала, что он видит меня, но я не ожидала хлынувшего от него потока таких эмоций…
Дойдя наконец-то на снова ставших ватными ногах до своего места, я выполнила ряд несложных пируэтов, демонстрируя представляемый наряд. Невидимый голос с восхищением вещал о достоинствах наряда, а затем озвучил моё описание «Танцующего с ветром». И всё это время я чувствовала на себе взгляд мужа, который, я уже это видела – сидел ровно напротив того места, где я в это время позировала щёлкающим фотоаппаратами журналистам.
Набравшись решимости, я чуть повернула голову, встречаясь с ним взглядом. Арнав аплодировал и… улыбался? Зазнайка улыбался?! Сердце изумлённо замерло, а потом, словно одумавшись, заколотилось с удвоенной силой, выплёскивая облегчение и радость. Пока я приходила в себя от испытанного шока, голос ведущего взвился, зазвучал торжественно, приветствуя Тери Свон. Я автоматически присоединилась к грянувшим аплодисментам, но всё моё внимание было приковано к элегантном мужчине, который встал с места чуть раньше, чем объявили о выходе дизайнера, и, не отводя от меня глаз, громко и размерено аплодировал – мне, открыто и тепло улыбаясь – мне, признавая достойной – меня... Достойной, а может быть, равной?
Я улыбнулась еще шире, отражая в улыбке грозившее расплескаться слезами трепетное и бесконечное счастье.
Как в тумане, повернулась, действуя согласно сценарию, к Тери, разрывая единение взглядов, но продолжая чувствовать восхищение своего мужчины каждой клеточкой певшего от радости тела, взлетевшей ввысь души.
Три дня до показа.
Арнав.
- Что за?! – я перевёл взгляд на Тери, которая, дав мне каталог, откинулась на спинку дивана, покусывая ту самую ручку из набора «Four seasons», – он на хинди?
- О! Простите, мистер Райзада.
Я поморщился, перебивая ее:
- Арнав, – она периодически скрыто насмешничала, называя меня мистером, хотя мы довольно быстро перешли на имена, умудрившись не столько подружиться – это было невозможно для меня по определению, но найти общий язык, будучи влюблёнными в своё дело. Хотя для нее перекос всё же был с бизнеса на дизайн. Я бы на месте её мужа нашёл ей толкового менеджера и разгрузил жену, сняв с неё управленческие функции. Виделось, что по натуре она творческий человек и на её личность негативно влияет то, что она разрывается между творчеством и бизнесом. Ну да, её дело.
Я еще раз пролистал каталог, удивляясь таланту оформителя. Прочитал выборочно несколько описаний нарядов. Просто потрясающе. Создаётся полное впечатление, что их составлял человек, не понаслышке знакомый с культурой моей страны. Слова были чёткими, красивыми, звучными, и при этом наполненными нужным смыслом. Ни прибавить, ни убавить. Я отложил каталог и взглянул на Тери, загадочно посматривающую на меня.
- Что? Вам явно повезло с оформителем. Боишься, что перекуплю у тебя талант? – я усмехнулся, откидываясь, как и она, на спинку кресла.
Тери смешно фыркнула и снова подтолкнула ко мне каталог:
- А ты посмотри, кто оформитель.
Я недоуменно нахмурился. Взял в каталог, листая в его конец, где обычно пишут оформителей.
- О! Нет! – нетерпеливая Тери вырвала у меня из рук увесистый журнал и открыла первую страницу, – Тут смотри, – ткнула ручкой в небольшой список имен.
Я подвинул каталог ближе, пробегая его глазами. И словно налетел на бетонную стену. С размаху.
«Оформитель и создатель текстов к каталогу – Кхуши Кумари Гупта».
Перечитал ещё раз. И ещё.
- Н-ну… Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада! – слова на этом закончились. Мыслей не было, было только безмерное удивление. – Кхуши? Это моя Кхуши?
Я снова открыл каталог, погрузился в чтение. Удивительные, очень ёмкие словесные конструкции. Красиво, грамотно, изыскано.
- Арнав. – Тери подтолкнула ко мне второй каталог, на английском языке. – Этот посмотри.
Я автоматически листнул первую страницу, на этот раз глаза подсознательно искали не слово – оформитель, а имя жены. Подсознание не подвело. Я думал, что достиг крайней степени удивления. Торопливо пролистал каталог, вчитываясь в те же описания, которые только что читал на хинди. Возможно, она просто перевела текст со словарём? Нет… Все описания были иными, именно составленными на английском языке, не переведёнными. Красивы и изящны. Абсолютно гармоничны.
- Ты серьёзно? – я смотрел на Тери, и словно сквозь неё, вспоминая измученный вид своей жены. Вспоминая слова Марии о том, что Кхуши работала целыми сутками. На меня накатила злость.
- Какого чёрта ты заставила мою жену работать на износ?! – я зло оттолкнул каталоги. – Ты видела, во что она превратилась за какой-то месяц с небольшим? Ты же все соки из неё выжала!
