После завтрака дети позвали его купаться. Они все весело резвились в тёплой воде пруда, не подозревая о том, что так мучило Бориса. Серёжа научился плавать и старательно демонстрировал отцу свои успехи. Танюша весело плескалась у самого берега. Ольга с тихой радостью смотрела на детей и мужа, думая о том, что вот наконец-то счастье вернулось в их дом, и теперь всё у них будет хорошо и спокойно.
Был конец августа, жара уже спала. Солнце грело тепло и ласково. Но в воздухе уже чувствовалось приближение осени. Так бывает в конце лета, когда ещё всё расцвечено зеленью, но в порывах ветра, движении облаков по небу уже ощущаются те осенние ноты, которые так волнуют душу, напоминая о том, что всё хорошее и радостное так быстротечно и не за горами холодная зима, а там опять ожидание следующего лета. Ольга сидела в кресле на берегу, и в тот момент ей хотелось только одного: чтобы этот день никогда не кончался, чтобы всегда было лето и чтобы Борис вот так весело резвился с детьми.
Борис решил поговорить с Ольгой после обеда. Они шли по саду, взявшись за руки. Он вел её к той самой беседке, где они договорились всегда обсуждать самые главные проблемы своей жизни и где восемь лет назад он сделал предложение. Ольга села на скамью, нехорошие предчувствия одолевали её. Она видела ночью страшный сон и теперь боялась, что он сбудется. Это беспокоило и тревожило. Борис, стоя перед ней, начал свою речь издалека. Он говорил, что он слабый и плохой человек. Он не достоин ни Ольги, ни детей, что он часто не знает и сам, чего же он хочет от жизни. Ольга слушала, не перебивая. Борис подробно рассказывал о своих недостатках и наконец перешёл к главному, сказав, что очень виноват перед ней и детьми, но обстоятельства сложились так, что он должен оставить семью и уйти к другой женщине.
Ольга побледнела, но ничего не говорила. «Лучше бы она кричала, ругала меня», – думал Борис. Но Ольга только спросила: «Кто она?» Борис ответил: «Ты её всё равно не знаешь, но напрасно ты думаешь, что она молода, хороша собой. Оля, она всего лишь очень богата, а ты знаешь, я всегда хотел жениться на очень состоятельной женщине, я мечтал ни в чем себе не отказывать, купить огромный роскошный дом, ездить по всему миру, играть в карты – одним словом, ощущать собственную полную свободу и власть над другими людьми. Оля, только деньги могут дать эту власть. Я не смогу сам достичь таких высот, а помочь мне некому, остается только одна возможность – жениться на богатой». – «А как же я, как дети?» – тихо спросила Ольга. «Мы разведёмся, я устрою всё легко и быстро, я оставлю вам дом в Москве и ежегодную ренту, а взамен прошу у тебя только одного – собственной свободы».
Ольга слушала и ничего не понимала. Или она сошла с ума, или мир перевернулся. Только сегодня ночью они были близки, как могут быть близки только страстные любовники, а теперь муж говорит с ней о разводе. Он оставляет их ради какой-то старой и страшной женщины, которую она не знает и не желает знать. У Ольги кружилась голова. В этой жизни у неё кроме детей оставались только два близких человека – это Борис и Наталья Дмитриевна, и вот Борис хочет уйти, бросить, предать её. Ольга порывисто встала и сказала: «Детям я всё объясню сама когда-нибудь, не сейчас, а тебя я прошу рассказать всё Наталье Дмитриевне и сегодня же уехать в Москву». Она вышла из беседки и торопливыми шагами пошла к дому.
Разговор с матерью был проще и короче. Он сказал ей, что полюбил другую женщину и хочет жениться, а женитьба на Ольге была ошибкой в его жизни. Наталья Дмитриевна тоже не смогла скрыть своего удивления, но мать есть мать, она успокоила себя тем, что так Борису будет лучше, что мальчик и так переживает разлуку с семьей и не надо упрекать его ни в чем. Раз он так решил, значит, так надо. Она только благословила его и тихо заплакала.
Борис уехал, не дожидаясь ужина, он коротко попрощался с детьми, сказав, что у него много дел в Москве и скоро они опять увидятся, потому что им надо будет идти в гимназию.
После отъезда мужа Ольга заперлась у себя в спальне и два дня не спускалась вниз. Наталья Дмитриевна и дети очень беспокоились за неё, но она сказала, что плохо себя чувствует, что ничья помощь ей не нужна, она ничего не сделает с собой, что ей просто необходимо самостоятельно справиться со своей бедой. Дети ничего не понимали. Наталья Дмитриевна только сказала им, что родители поссорились и маменька тяжело переживает это, но скоро всё образуется.
Через два дня Ольга спустилась к завтраку. Это была уже совсем другая женщина: взгляд её потух, был обращен куда-то внутрь себя, а на лице было выражение страдания и боли. Надо было что-то делать, как-то жить дальше, искать средства, чтобы учить детей, да и просто кормить семью. Ольга решила, что, если Борис так с ними поступил, надо просто вычеркнуть его из своей жизни.
Она переговорила с управляющим, подробно расспросила его о делах в имении, какие виды на урожай пшеницы и смогут ли они выгодно продать её. Она объяснила, что ситуация в семье резко изменилась и теперь ей придется содержать всех на собственные средства, ни на кого не рассчитывая. Петр Яковлевич выложил перед Ольгой все бумаги и начал подробно и понятно объяснять все тонкости ведения хозяйства. Порядок во всех бумагах был образцовый, и она поняла, что управляющий делал всё, что в его силах, чтобы приумножить их капитал. Он объяснил ей, что и как они могут сейчас продать, чтобы выручить больше денег.
Ольге было необходимо уехать на несколько дней в свой родной город. Детей она оставила с Натальей Дмитриевной.
Утром она пришла на могилу родителей, рассказала им о своем горе и долго и безутешно плакала, как будто они могли ей чем-то помочь или успокоить. С кладбища она шла уже уверенной походкой человека, знающего, что и как надо делать дальше.
Женщина встретилась с близкими друзьями отца, те охотно помогли и советом, и деньгами. Ольгу интересовало, сколько она сможет получить за дом в Москве и что она сможет купить на вырученные средства в родном N. Получалось, что можно будет купить неплохой дом в центре и еще останутся средства. Ей объяснили, что, поскольку дом в Москве покупал Борис на своё имя, им надо оформить ряд бумаг, чтобы перевести дом на неё. Ольга охотно вникала во все подробности, ей даже начинала нравиться эта новая жизнь. Нравилось решать все проблемы самой.
Она вернулась в имение совершенно другой: это была решительная, деловая женщина, которая сможет защитить себя и детей. Их отношения с Натальей Дмитриевной нисколько не изменились, несмотря на то что она была матерью её бывшего мужа. Она рассказала ей, что решила уехать из Москвы, купив дом в родном N., и предложила Наталье Дмитриевне жить с ними. Та сразу и охотно согласилась. Все вопросы с переездом надо было срочно решать, потому что детей ждала учеба в гимназии.
Приехав в Москву, Ольга потребовала от Бориса как можно быстрее перевести дом на её имя. Всё было сделано в течение двух недель, после чего она быстро и очень выгодно продала этот дом, к немалому удивлению Бориса. Он не ожидал от Ольги такой деловитости. Да и вообще он просто не узнавал свою жену. От прежней тихой, восторженной барышни не осталось и следа, перед ним стояла решительная женщина с твёрдым взглядом, умная и знающая все тонкости законов о продаже недвижимости.
Дело было сделано в рекордно короткий срок. В родном городе ей уже подобрали уютное жилье, оставалось только переехать. Все вещи были собраны. Ольга прошлась по пустым комнатам, прощаясь с домом, который так и не успел стать для неё родным и близким, и с той своей прежней жизнью, в этом месте проведённой. Для неё начинался совершенно новый этап, не на кого было больше надеяться, оставалось только рассчитывать на собственные силы и умения.
В сентябре дети пошли в гимназию. Танюша, – в ту самую, где когда-то учились Ольга и Татьяна Николаевна, а Серёжа – мужскую.
Ольга с упоением занялась благоустройством нового дома, в ней снова проснулась хозяйка. Она контролировала ремонт дома, обустраивала комнаты, будучи и архитектором, и дизайнером одновременно. В доме было тихо и уютно, он выходил окнами на небольшую малолюдную улочку. Около дома была лужайка и несколько плодовых деревьев. Во дворе детям сделали качели и построили маленькую беседку, где летом можно было пить чай.
