Эрнст Теодор Амадей Гофман
Серапионовы братья
Роман
Перевод с немецкого А.Соколовского
под ред. Е.В.Степановой, В.М.Орешко.
Роман "Серапионовы братья" знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А.Гофмана (1776 - 1822) - цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов - Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе. Перевод А.Соколовского заново отредактирован и сверен с оригиналом.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ОТ РЕДАКЦИИ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Первое отделение
ФЕРМАТА
ПОЭТ И КОМПОЗИТОР
Второе отделение
ЭПИЗОД ИЗ ЖИЗНИ ТРЕХ ДРУЗЕЙ
АРТУСОВА ЗАЛА
ФАЛУНСКИЕ РУДНИКИ
ЩЕЛКУНЧИК И МЫШИНЫЙ КОРОЛЬ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Третье отделение
СОСТЯЗАНИЕ ПЕВЦОВ
АВТОМАТ
ДОЖ И ДОГАРЕССА
Четвертое отделение
МЕЙСТЕР МАРТИН-БОЧАР И ЕГО ПОДМАСТЕРЬЯ
НЕИЗВЕСТНОЕ ДИТЯ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Пятое отделение
ВЫБОР НЕВЕСТЫ
ЗЛОВЕЩИЙ ГОСТЬ
Шестое отделение
ДЕВИЦА СКЮДЕРИ
СЧАСТЬЕ ИГРОКА
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Седьмое отделение
СИНЬОР ФОРМИКА
ВИДЕНИЯ
Восьмое отделение
ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ СОБЫТИЙ
КОРОЛЕВСКАЯ НЕВЕСТА
ОТ РЕДАКЦИИ
"Стой! Вот кафе-Руаяль. Приветливого человека, что стоит в дверях зовут Байерман. Вот это хозяин... Войдем. Заведение отменное; впереди - самая превосходная берлинская кофейня, за ней великолепная ресторация. Место встреч элегантных, образованных людей. Здесь можно часто увидеть интереснейших личностей. Но кто это там за столом, вон тот маленький юркий человечек с вечно подергивающимся лицом, с движениями забавными и в то же время жутковатыми? Это советник апелляционного суда Гофман, написавший "Кота Мурра""... - и добавим, вслед за Генрихом Гейне, "Эликсиры Сатаны", "Фантазии в манере Калло", "Ночные рассказы", "Крошку Цахеса" и, разумеется, "Серапионовых братьев".
Уроженец столицы Восточной Пруссии Кенигсберга, Эрнст Теодор Амадей Гофман, последнее имя он сам прибавил вместо данного ему родителями имени Вильгельм в честь Амадея Моцарта, прожил недолгую, но удивительную жизнь. Прусский судейский чиновник, музыкант, композитор, театральный художник и капельмейстер, знаменитый писатель и ночной гуляка, завсегдатай берлинских кабачков, он в собственной жизни воплощал ту романтическую загадочность, противоречивость и двойственность, которой так часто наделял своих героев. Автор веселых зингшпилей и злых карикатур превращался на несколько часов в день в аккуратного государственного советника прусской администрации в Варшаве, а за спиной безудержного остроумца и фантаста из знаменитого берлинского погребка Люттера и Вегнера маячил советник апелляционого суда "с холодным спокойствием и серьезностью, определяющими его деятельность как судьи..."
Гофман поздно начал писать - вначале большая часть колоссальной творческой энергии отдавалась им музыке. Образ его героя, неистового музыканта, эксцентричного капельмейстера Крейслера, - это сам Гофман, воплощение его творческого "я", свободного от земных забот и гнета житейских обстоятельств. Да можно сказать, и все его творчество - это странствия по собственной душе, ее тайникам и закоулкам, это сотворение из ее материала другого, параллельного мира, где все, абсолютно все, до зеркальности точно такое же, как и здесь, кроме одного, - там может случится все что угодно...
Знаменитые его, ставшие литературной легендой "Серапионовы братья", собственно говоря, и не совсем роман. В конце жизни создает Гофман этот причудливый букет из новелл и сказок, обрамленный единой "рамкой", историей молодых литераторов-романтиков, называющих себя Серапионовыми братьями и читающих друг другу свои фантастические истории. Принцип их творчества и есть гофмановское творческое кредо - реальность самой безудержной фантазии.
Из всех сюжетов "Серапионовых братьев", пожалуй, именно эта рамка вовсе не выдумка, а история кружка, что сложился вокруг самого автора. В Серапионов день 14 ноября 1818 года было отпраздновано основание союза Серапионовых братьев, в который кроме него вошли литератор Контесса (Сильвестр), друг Гофмана Хитциг (Оттмар), врач Кореф (Винцент) и писатель Адельберт Шамиссо, только что вернувшийся из кругосветного путешествия. Позднее включен был и Фуке, автор знаменитой "Ундины", сюжет которой Гофман переложил в романтическую оперу. Этот кружок, ставший вскоре столь же знаменитым, как и застольная компания в погребке Люттера и Вегнера, не был объединен общей литературной программой. Здесь читали друг другу свои творения, спорили...
Увековечив собрания членов кружка, Гофман воспользовался их несхожестью и вложил в уста "серапионов" фантазии самого разного свойства. Зловещие истории о преступных гипнотизерах, вампирах, роковых предзнаменованиях как будто предвещают и сегодняшний бум "ужасов", светлые же детские сказки возвращают в мир чистоты и невинности, но, пожалуй, лейтмотивом всего произведения звучит тема художника, творца этих прекрасных или безумных фантазий.
Некоторые рассказы и сказки Серапионовых братьев стали, как, скажем, "Щелкунчик и мышиный король", почти хрестоматийными, многие же, в русском переводе, ныне практически неизвестны. Но даже хорошо знакомые, вернувшись на свое место в этой "романтической энциклопедии" Гофмана, подобно драгоценному камню в дорогой оправе, приобретут законченность и блеск совершенства...
СЕРАПИОНОВЫ БРАТЬЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Первое отделение
- Нет, как ни придумывай, а горького убеждения, что прошлое никогда, никогда не вернется, нельзя ничем ни прогнать, ни уничтожить! Напрасен труд бороться с неодолимой силой всесокрушающего времени! Туманные картины канувшего в вечную ночь минувшего, наполняя наше существо, дразнят и мучат его, как тяжелый сон, и неужели, глупцы, можем мы мечтать восстановить мыслью в прежней свежести ту частицу нашего "я", которая существовала когда-то? Покидая на долгое время любимую женщину или дорогого друга, мы теряем их навсегда, потому что никогда при новом свидании не найдем ни себя, ни их похожими на то, чем мы были прежде.
