Особый интерес представляют росписи «Станци делла Сеньятуры» (комната печати). Композиции фресок являются выражением четырех областей духовной деятельности человека. Так, «Диспут» представляет богословие, «Афинская школа» — философию, «Парнас» — поэзию, «Мудрость, Умеренность и Сила» — правосудие. Верхнюю часть каждой фрески венчает аллегорическое изображение фигуры, олицетворяющей отдельный вид деятельности. В углах сводов расположены небольшие композиции, близкие по тематике той или иной фреске.

Программа росписи этой станци построена на сочетании библейских и древнегреческих сюжетов. Переплетение мифологических, языческих и светских тем, использованное в украшении папских комнат, свидетельствует об отношении людей эпохи Возрождения к религиозным догмам. Фрески Рафаэля выражали приоритет светского начала над церковно-религиозным.

Однако из всех фресок, выполненных Рафаэлем для папской комнаты, самой совершенной является «Афинская школа», ставшая одним из величайших шедевров в истории живописи. Это произведение является образцом синтеза гуманистических идей Ренессанса и античной культуры. Его название достаточно условно, так как изображенные на нем философы не принадлежали к так называемой Афинской школе и были формально объединены художником. Таким образом, главной идеей фрески становится стремление человека к познанию.

В центре композиции представлены фигуры Аристотеля и Платона. В левой части изображена группа философов, среди которых выделяются Сократ и Алкивиад, последний облачен в шлем и панцирь. Основатель школы циников изображен свободно расположившимся на ступенях в центре группы. На первом плане художник разместил две симметричные группы: слева — с книгой в руках Пифагор, окруженный многочисленными учениками; справа — Эвклид, решающий на грифельной доске геометрическую задачу. За ними — Зороастр и Птолемей, оба держат в руках глобусы.

Внизу правой части, рядом с живописцем Джованни Антонио Содомой из Верчеллио, Рафаэль изобразил самого себя.

Характеры персонажей психологичны и разнообразны. Все они объединены настроением высокого духовного подъема, глубокой мысли. По предположению некоторых исследователей творчества Рафаэля, в образах философов он изобразил многих своих современников. Так, например, прототипом Эвклида является архитектор Браманте, а Гераклита — скульптор Микеланджело.

Работа Рафаэля над росписью «Станца д'Элиодоро» (комната подписей) длилась с 1511 по 1514. Сюжетами для нее послужили библейские легенды из истории папства, приукрашенные рассказами, в которых главное место отводилось божественному провидению и чуду. Свое название комната получила после завершения фрески «Изгнание Элиодора». В основе ее сюжета лежит повествование о сирийском полководце Элиодоре, желавшем похитить богатства, хранящиеся в Иерусалимском замке, однако ему помешал небесный всадник. Фреска служила напоминанием о том, как войска Папы Юлия II разгромили и с позором изгнали из Папской области французскую армию.

Однако это произведение не отличается силой выражения творческого замысла художника. Несколько более яркой и совершенной по композиционному строению является фреска «Месса в Больсене». Ее сюжет основан на истории о неверующем священнике, облатка которого окрасилась кровью во время проведения причастия. Свидетелями этого чуда в композиции Рафаэля стал сам Папа Юлий II и расположившиеся позади него кардиналы и стражники. Полотна отличает высокая степень естественности и натуральности в живописании героев.

Столь же выразительной является фреска «Изведение Петра», изображающая сцену освобождения апостола Петра ангелом. Особый интерес в ней представляют композиционное и цветовое решения, найденные автором. Художник воспроизвел ночное освещение, что усиливает драматический характер общей композиции. Раскрытию содержания и приданию большей эмоциональности произведению во многом способствует точно подобранный архитектурный фон: темница, сложенная из массивных кирпичей, тяжелый арочный свод, толстые прутья решетки.

Четвертая и последняя фреска в «Станце д’Элиодоро», впоследствии получившая название «Встреча Папы Льва I с Аттилой», была выполнена по эскизам Рафаэля его учениками — Джулио Романо и Франческо Пенни (1514–1517).

Вазари по этому поводу писал: «Чтобы сделать для них панели, столь же драгоценные, как и сама живопись, он вызвал из Монте Оливето, что в Кьюзури, около Сиены, фра Джованни из Вероны, великого в то время мастера перспективных изображений в деревянном наборе, который и соорудил не только панели под всеми фресками, но и выполненные в перспективе очень красивые двери и сиденья»^[6] Таким образом, украшенные комнаты, как и весь Ватиканский дворец, явились настоящим произведением искусства.

Со временем вокруг Рафаэля, ставшего невероятно популярным художником, сформировался большой круг учеников и подражателей, которые по эскизам мастера выполнили большую часть росписей «Станци д’Элиодоро».

Римский период в творчестве живописца отмечен высокими достижениями в области портрета. Он создал образы Папы Юлия II (1511), Папы Льва X с кардиналами Людовиком Деи Росси и Джулиано Деи Медичи (1518) и другие. Эти произведения надолго остались настоящим каноном в создании портретов особ высокого ранга. Кроме того Рафаэль написал множество портретов своих друзей, а также изобразил несколько человек, чьи имена остались для нас.

К середине первого десятилетия XVI века Рафаэль оказался центральной фигурой художественной жизни Рима. Возможно, в связи с этим многие знатные люди Италии желали видеть художника членом своей семьи и упорно этого добивались. «Бернардо Довицио, кардинал Биббиена, будучи его (Рафаэля) ближайшим другом, уже много лет как пытался его женить. Рафаэль же прямо не отказывал кардиналу в исполнении его желания, но всячески тянул, говоря, что он хочет еще подождать три или четыре года. По истечении этого срока и неожиданно для Рафаэля кардинал напомнил ему об обещанном. Тому, как человеку воспитанному, волей-неволей пришлось сдержать свое слово, и он согласился жениться на одной из племянниц кардинала. Однако в величайшей досаде тяготясь этими узами, он все норовил оттянуть этот брак, который спустя много месяцев все еще не был заключен (…). Рафаэль втихомолку продолжал заниматься своими любовными делами, превыше всякой меры предаваясь этим утехам»^[7].