Я надела ожерелье, подаренное им, вместе с Нуалой подобрав наряд ему под стать. Мы остановили свой выбор на сером цвете нежного сизого оттенка, чтобы подчеркнуть сверкающий черный. Я не надела больше никаких украшений — ни серёг, никаких браслетов и колец. Тарквин остался доволен, несмотря на то, что Вариан прямо поперхнулся, увидев меня с фамильной ценностью его двора. Удивительно, но Крессида сказала, что оно мне идёт, и что оно всё равно никогда не вписывалось в это место. Сомнительный комплимент, но достаточно хвалебный.

— Тогда, возможно, я отправлюсь завтра. Но только если ты ко мне присоединишься.

Я улыбнулась Тарквину, осознавая каждую из улыбок, что я дарила ему, теперь, когда Рис упомянул об этом. Помимо коротких ночных вестей об отсутствии какого-либо прогресса в поисках Книги, мы не разговаривали с того самого вечера, когда я наполнила его бокал — и дело было не в неловкости, а в насыщенности делами дней.

— Мне бы этого хотелось, — ответила я. — Возможно, мы могли бы прогуляться утром через перешеек, когда будет отлив. Я там приметила небольшую постройку, она выглядит очаровательно.

Крессида перестала разговаривать, но я продолжила, отпив немного вина.

— Я подумала, раз уж я уже увидела большую часть города, то могла бы осмотреть и ее тоже по пути на материк.

Взгляд Тарквина на Крессиду был единственным подтверждением, что мне требовалось.

Это каменное строение действительно охряняло то, что мы искали.

— Это руины храма, — вежливо сказал Тарквин — ложь гладкая, словно шёлк. — Там только грязь и водоросли. Мы уже несколько лет хотим его отреставрировать.

— Тогда мы можем отправиться через мост. С меня достаточно грязи.

«Вспомни, что я спасла тебя, что я сражалась с Мидденгардским Червём — забудь об угрозе»…

На слишком долгое мгновение Тарквин удержал мой взгляд.

В мгновение ока я выбросила свою тихую, скрытую силу — копьё, направленное к его разуму, к его подозревающим глазам.

Там был возведён щит — щит из морского стекла, кораллов и вздымающегося моря.

Я стала этим морем, стала шелестом волн о камни, блеском лучей на белых крыльях чаек. Я стала им — стала этим мысленным щитом.

А потом я прошла сквозь него. Отчетливая тёмная привязь указывала мне путь назад, если он мне понадобится. Я позволила инстинктам, несомненно подаренным мне Рисом, вести меня вперед. К тому, что я хотела увидеть.

Мысли Тарквина ударили в меня словно галька. «Почему она спрашивает про храм? Из всех вопросов, что можно задать»…

Вокруг меня все продолжали есть. И я продолжала есть. Я заставила своё лицо, в другом теле, другом мире, мило улыбаться.

«Почему они так сильно хотели сюда приехать? Почему спрашивали о моих сокровищах?»

Будто накатывающие волны, я направила свои мысли смыть его.

«Она безобидна. Она добрая, печальная и сломленная. Ты видел её со своим народом — ты видел, как она к ним относится. Как она относится к тебе. Амаранта не сломала эту доброту».

Я влила свои мысли в него, окрашивая их морской водой и криками крачек — окутывая их сущностью, что была Тарквином, сущностью, которую он мне подарил.

«Отведи её завтра на материк. Это отвлечёт её от вопросов о храме. Она спасла Прифиан. Она твой друг».

Мои мысли прижились в нём, как камень, брошенный в бассейн. И с угасающим подозрением в его глазах, я поняла, что моя работа закончена.

Я вытянула себя обратно, обратно, обратно, проскользнув сквозь стену из океана и жемчуга, возвращая себя назад, пока мое тело не сомкнулось клеткой вокруг меня.

Тарквин улыбнулся.

— Встретимся после завтрака. Если конечно Рисанд не захочет видеть меня на очередной встрече. — Ни Вариан, ни Крессида даже не взглянули на него. Рис позаботился об их собственных подозрениях?

Молния пронеслась сквозь мою кровь, даже когда она застыла от понимания того, что я сделала.

Рис лениво взмахнул рукой.

— Конечно, Тарквин, проведи день с моей леди.

Моя леди. Я проигнорировала эти два слова. Но я скрыла мое собственное потрясение от того, что мне удалось сотворить, а также медленно нарастающий ужас невидимого вторжения в разум, о котором Тарквин никогда не узнает.

Я подалась вперед, облокотившись своими обнаженными руками о прохладный деревянный стол.

— Расскажи мне, что можно посмотреть на материке, — сказала я Тарквину, уводя его мысли от храма на приливно-отливном перешейке.

* * *

Рис и Амрен дождались, пока дворцовые огни притушат, прежде чем явиться в мою комнату.

Я сидела на кровати, отсчитывая минуты и продумывая план. Ни из одной из гостевых комнат не было видно перешеек — словно они не хотели, чтобы кто-либо обратил на него внимание.

Рис пришёл первым, опершись о закрытую дверь.

— Какая же ты способная ученица! Большинству дэмати требуются годы тренировок, чтобы достигнуть такого уровня проникновения.

Мои ногти впились в ладони.

— Ты знал, что я сделала это? — произнося эти слова вслух, всё ощущалось слишком, слишком… реальным.

Лёгкий кивок.

— А как мастерски ты использовала его сущность, чтобы обмануть его щиты и проскользнуть мимо них… Умная леди.

— Он никогда меня не простит, — вздохнула я.

— Он никогда не узнает. — Рис наклонил голову, его шёлковые чёрные волосы закрыли брови. — Ты привыкнешь. К чувству, что пересекаешь границы, что преступно нарушаешь их. И если тебе от этого будет легче, то и я не особо наслаждался убеждением Вариана и Крессиды, что им нужно занять себя более интересными делами.

Я опустила взгляд на бледный мрамор пола.

— И если бы ты не позаботилась о Тарквине, — продолжил он, — вероятнее всего, сейчас мы бы были по колено в дерьме.

— В любом случае, это моя вина, это я спросила его о храме. Я только исправляла свою ошибку. — Я встряхнула головой. — Это ощущается неправильным.

— Это никогда не будет правильным. И не должно быть. Слишком многие дэмати теряют это чувство. Но здесь, сегодня… польза перевешивает цену.

— Ты себе говорил тоже самое, когда проникал в мой разум? Какова же была польза тогда?

Рис оттолкнулся от двери, подойдя туда, где я сидела на кровати.

— Есть части твоего разума, которые я оставил нетронутыми, то, что принадлежит только тебе, и так будет всегда. А в отношении остального… — Он стиснул зубы. — Ты до смерти меня пугала на протяжении долгого времени, Фейра. Проверяя таким образом… Не мог же я просто прогуляться в Весенний Двор и спросить, как ты поживаешь? — Лёгкие шаги послышались в коридоре — Амрен. Рис посмотрел мне в глаза и сказал: — Остальное я объясню в другой раз.

Дверь отворилась.

— Мне кажется, что спрятать Книгу там было бы слишком глупо, — сказала Амрен вместо приветствия, войдя и плюхнувшись на кровать.

— И самое последнее место, где бы ее искали, — ответил Рис, отходя от меня, чтобы сесть на банкетку у туалетного столика вблизи окна. — Они легко могли зачаровать ее от сырости и разрушения. Островок, видимый только на короткое время в течение дня, на местности у всех на виду? Нельзя найти места лучше. За нами будут наблюдать тысячи глаз.

— Тогда как нам пробраться внутрь? — спросила я.

— Скорее всего оно зачаровано от рассеивания, — сказал Рис, уперев руки в бедра. — Я не буду рисковать, проверяя наличие сигнализации. Поэтому отправимся ночью, действуя по старинке. Я могу перенести вас обеих, а потом нести дозор, — добавил он, когда я подняла брови.

— Как любезно, — сказала Амрен, — сделать лёгкую часть работы, а нас, беспомощных женщин, оставить копаться в грязи и водорослях.

— Кто-то должен будет кружить достаточно высоко, чтобы увидеть, если кто-то приблизится или поднимет тревогу. И скрыть вас от обзора.

Я нахмурилась.

— Замки отвечают на его прикосновение, будем надеяться, они отзовутся и мне.

Амрен спросила: