— Я тебя оставлю, подойду к Урсуле, она с кем-то болтает, — Диана кивнула в сторону сестры. Девушка протиснулась через толпу, оказавшись рядом с сестрой:
— Урсула...
— О, это моя сестра Диана, а это — миссис и мистер Ротерберг, — Диана посмотрела на пару. Ей было около тридцати, ему — намного больше, она, судя по всему, была еврейкой, черты лица и рыжеватые кудри выдавали это, а он был простым англичанином: карие глаза, вытянутое лицо, редеющие пепельные волосы. — Мистер Хейден банкир.
— Очень приятно, — произнесла Диана.
— Знаешь, мистер Ротерберг знал Тревора Йорка, — Урсула положила ладонь на плечо Дианы.
— Кто же этот Тревор Йорк? — смеясь, спросила Диана.
— Отец моего Артура, представляешь, как это замечательно, — Урсула улыбнулась новым знакомым.
— Я знал Тревора, но он умер очень рано, а его сын, говорили, погиб при Марне, а тут я узнаю, что его сын жив и в Лондоне, — вставил Хейден.
— Мы пойдем, — Урсула вежливо поблагодарила гостей за все, Диана заметила, как она прячет какую-то бумажку. Ночью Диана прочитала ее — это был лондонский адрес Ротербергов.
Тетя Валери спустилась вниз. Она не считала племянниц красавицами. Урсула скоро выйдет замуж, а вот Диана, похоже, останется здесь и будет угрозой для ее дочери Соланж. Муж у Валери Лерми умер почти сразу же после рождения дочери, оставив жене огромное состояние. Она радовалась, особенно тому, что смогла преумножить его.
Поклонники всегда мечтали только о Джорджине, а та в свое время выбрала какого-то нищего доктора, и все, что смогла сделать, так это родить трех дочек. Старшая вышла за бедного лорда и уже имела дочь. Средняя выходила замуж за самоотверженного барона Уэсли, который почему-то долго скрывал свое происхождение, а младшая вообще не замечала, что мужчины вожделеют ее. Соланж уже было двадцать один, а она все не замужем, и даже большое состояние не привлекало никого. Валери обняла дочь, желая ей доброго утра.
— Надеюсь, они не вернутся, — проговорила Соланж.
Сегодня она целый час сооружала прическу, немного завидуя Диане и Урсуле, что носили короткие прически. Нет, она не была так красива, как ее кузины, а кузины были похожи на ее покойную тетю, которой все восхищались. Соланж снова заглянула в зеркало. Ну чего мужчинам не нравится? У нее каштановые волосы и вишневые глаза, розовая кожа и округлые формы — все, что нужно мужчинам.
— Я тоже, — потвердела Валери, хотя знала, что после свадьбы Урсулы Диана вернется, так сказал Рамсей.
— Диана! Этой девчонке всего четырнадцать, а все мужчины сошли с ума, — с гневом сказала Соланж.
— Она всех отвергает, так что, похоже, у нее дурной вкус, — Валери села за стол. — Ну, где эти девчонки? Завтра им уезжать.
— Вот и замечательно. Они поедут одни?
— Нет, они поедут с Трейнджами. Соланж, Диана потом вернется, — девушка надула губы. — Не переживай, все это ненадолго.
***
Май был необыкновенно теплым. После окончания войны даже воздух казался другим, витала свобода и легкость. С лиц исчезло беспокойство, и люди стали чаще улыбаться, сбросив с себя тяжелое бремя. Городу все еще не хватало зелени и буйство красок, ощущался дефицит внимания, теперь горожане стали обустраивать его.
Лондон, подобно цветку, распускался. Все готовились к первому свободному лету, когда можно будет ездить в Брайтон или на речки, когда можно будет наслаждаться фруктами и легким ароматом цветом. Да, это был поистине свободный Лондон, но он мало чем отличался от прежнего — все та же самоуверенность в людях и все та же беспечность.
Артур Йорк больше не мог жить на Тюдор-стрит, для его молодой жены нужно новое жилье. На Довер-стрит, в Вест-Энде, он нашел потрясающую квартиру с великолепной меблировкой. До работы, что до госпиталя, что до аптеки, приходилось добираться на метро. Артур уже успел попробовать. Он стал тратить много денег, но порывы были чисты: он хотел для своей невесты всего самого лучшего, хотел доказать, что способен дать многое, но при этом не мечтал расставаться с работой.
Они венчались в церкви, где были только самые близкие, а потом поехали на Логан-Плейс в дом невесты. Девушка была прелестна в длинном узком платье с глубоким декольте, расшитым бусинами. Урсула улыбалась, прикасаясь к кольцу с рубином. Дома было тихо и все было готово к торжеству, накрытые столы ждали гостей. Урсула и Артур устроили фуршет. Они беседовали с гостями, а Соланж в это время смотрела на Виктора. Она, не отрываясь, изучала его. Как он был красив! Но не только она, но и Диана жадно поглощала Виктора. Так вот оно в чем дело — Диана влюблена в него! Валери тоже отметила Виктора. Другие друзья Артура были также привлекательны, но бедны.
Когда легло на город темное покрывало, Артур и Урсула поехали в свое новое жилище. Отец обнял дочь, и, получив его благословение, они сели в кеб. Всю дорогу Урсула молчала, словно что-то обдумывала, Артур поглаживал подбородок, не смотря на молодую жену. Они быстро доехали. Урсула со вздохом вышла из машины, он снял смокинг, надевая на ее плечи.
— Ты дрожишь? — спросил он, и, не получив ответа, взял ее на руки и донес до двери.
Он эффектно открыл дверь, Урсула ни разу не коснулась пола. Она, как тряпичная кукла, повисла на его руках, пытаясь скрыть волнение. Артур налил ей вина, подал бокал, она жадно выпила, прося глазами налить еще, но супруг покачал головой.
Сначала он долго показывал квартиру. Урсула с изумлением смотрела интерьер. У них была большая гостиная и спальня, милая столовая и кухня, ей понравилась ванная комната, а еще больше — кабинет мужа и еще одна свободная комната, похоже, ее предназначение намекало, что Артур намерен иметь детей. Муж мягко обнял ее, и его горячее дыхание опалило, как слишком жаркое солнышко:
— Пока мы поживем для двоих, а там жизнь покажет, — она и не заметила, как его пальцы раздели ее, творя какое-то волшебство. Урсула тяжело задышала, замечая, что осталась в комбинации и чулках.
Они дошли до постели, и Урсула сама по дороге освобождалась от своей оставшейся одежды и одежды Артура. Он смеялся, а она продолжала медленно изучать его тело. То, что произошло, потом вспоминалось ей, как сладкий сон. Она наслаждалась его теплыми поцелуями, дрожала от его ласк и стыдилась его интимных поцелуев. Но скромность растворилась в ночи, а вместо нее появилась страсть. Со стонами и полувздохами Урсула приникала к Артуру, не понимая, что это с ее губ срываются бесстыдные слова. Ощутив боль, она почти возненавидела его, но потом пришло какое-то облегчение, и она осознала, что парит высоко.
Она, счастливая, уснула, а поутру ее ждал завтрак и краткая записка: Артур ушел, а ее ждал сюрприз. Он нанял домработницу. Миссис Эренс была доброй женщиной, и Урсула испытала еще большее счастье. Теперь они с Амандой были замужними дамами, а Диана вместе с Соланж вернулась во Францию: в Париже продолжалась конференция, и у Вильяма и Марии появилось много обязанностей. Так все и шло бы своим чередом, если бы...
...Если бы Генри Лоренс совсем не слег, ничто не омрачало бы эти вдохновленные дни. В городе была жара, солнце ласкало, даже порой обжигало своих детей, одаривая теплом зеленые листочки. Сады цвели пышным цветом, буйство красок привлекало внимание, отчего рябило в глазах; город утопал в зелени. Ветер лишь иногда с шумом проносился между домов, словно вторя гудящим машинам, помогая раствориться дыму от них. Кристальное, чистое небо без облаков казалось бездонным, смотреть в него — словно заглядывать в душу Бога, эта чистота и легкость вдохновляли на свершения. Оживились люди, на улицах зазвучала музыка, а лондонцы выстраивались в очереди у кинотеатров, потом занимали места в ресторанчиках. Новое время несло новые веяния, но в тот июнь это мало занимало Виктора и его друзей.
Был теплый вечер, Виктор как всегда закрыл аптеку и поднялся наверх; с тех пор, как Артур съехал, он жил один, и порой это одиночество ему не нравилось. У него была Изабелла и друзья, но почему-то сердце одолевала тоска, это было впервые с ним за последние пять лет. Да, это долгое время пролетело для него незаметно. Виктор поднялся наверх, заходя в комнату мистера Лоренса.
