Отец их по-прежнему любил, все так же полагая, что трудности — это временное явление. Хотя Джулии не на что было жаловаться. Она догадывалась об изменах Джорджа, знала, что наверняка, когда они с Томом ездят в Париж, находят девиц для развлечения. Но Джулия прощала: пока не поймала мужа, нет и вопросов и упреков о неверности. Им обоим было уже по тридцать семь лет, слишком многое за плечами, чтобы это перечеркнуть. Да, вместе они уже полжизни. Джулия до сих пор влюблена в супруга до безумия, до сих пор ждала его по вечерам, ожидая его с большим букетом цветов, чтобы просто отметить еще один прожитый день вместе.

Джулия поставила букет алых роз в вазу, весь дом, как всегда, был заставлен цветами. Мери-Джейн каждый день вставляла в рыжие волосы розы, все девчонки в ее лицее страшно завидовали. Джордж открыл шампанское, отчего Дженни недоуменно посмотрела на отца, а потом в календарь: может, они что-то забыли, и сегодня праздник какой-то? Но, похоже, Джулия сама недоумевала. Что происходит?

— Мы что-то отмечаем? — смело задала вопрос Дженни.

— Да, — ответил Джордж, Дженнифер села за стол, она никогда не боялась отца, да и зачем? Он был самым добрым и самым восхитительным человеком. Все девчонки позеленели от зависти, когда увидели на ней в день ее пятнадцатилетия подарок отца — красивую эмалированную брошь с синими цветами на белом, Елена назвала это гжелью. — Я купил кусок земли.

— Что ты купил? — переспросила Джулия, Джордж услышал пугающую интонацию, будто бы она услышала страшную новость, к примеру, что он уходит из семьи.

— Я купил кусок земли под Саттоном, — повторил Джордж, видя, как Гарри перестал улыбаться матери.

— Зачем, Джордж? — Джулия села на стол, сложив руки на коленях. — Джордж, у нас так много денег?

— Ты же знаешь, что после войны земля мало стоила, и тогда я не хотел жизни загородом, — начал Джордж. — Я знаю, как вам всем нравится в Аллен-Холле, знаю, как дети обожают ездить в Ирландию...

— Это не причина! — возразила Джулия, смотря пылающими от злости глазами. Конечно, она зла, ведь муж же не посоветовался с ней, а просто пошел и заключил сделку, не спросив ни ее, ни детей, ведь они же не маленькие, имеют право голоса.

— Наши дети растут! Ты никогда не думала об этом?! — Джордж поднял голос на жену, но нисколько ни устыдился, иногда ее нужно было укрощать.

— Ну и что! Мы прекрасно помещаемся здесь! — крикнула Джулия.

— Ничего подобного! Дженни скоро уйдет от нас, не стоит забывать, что ей уже пятнадцать! А потом и Гарри, ведь шесть лет пролетят быстро!

— И что, ты же не жил отдельно от отца! — она знала, что задела его за живое, как и то, что это супругу крайне неприятно слышать.

— Тогда было время другое! Что я имел, кроме самого себя и своего дурацкого титула, от которого было мало прока? Ничего, Джулия, ничего! Но сейчас у нас есть возможность обеспечить наших детей, хотя бы немного! — Джордж отвернулся от жены.

— Пусть добиваются сами — так твой отец говорит? — Джулия подскочила к нему, разворачивая.

— Я отдам эту квартиру Гарри, когда ему исполниться восемнадцать, поэтому нам нужен Дж-Хаус! — Джордж уже собрался уходить, он редко выходил из себя и вот сегодня оказался на пределе, он готов был еще на нее накричать, только дети сдержали его от этого шага.

— О, он уже и название придумал! — зло сказала Джулия вслед, Джордж резко обернулся, бросаясь и хватая ее за плечи.

— Знаешь, порой мне кажется, что тем днем в парке я встретил не ангела с фотокамерой, а демона, — он отпустил ее, Джулия тяжело дышала. — Я ухожу!

— Куда? — ее губы дрожали, это забавляло Джорджа, он уже чувствовал, что совсем скоро она выбросит белый флаг.

— К любовнице, — крикнул он и хлопнул дверью. Джулия опустилась в кресло, не веря, что он это сказал, да еще в присутствии их детей.

— Так нельзя, мам, — услышала она голос Дженни. — Ты же знаешь, какой папа гордый и заботливый, он же думал о нас всех.

— Ничего он не думал, он думал, как всегда, о себе и сделал то, что сам хотел, — Джулия закрыла лицо руками. — Ужинайте без меня, я пошла работать, у меня и Флер скоро выставка.

— Упрямица, — процедила сквозь зубы Дженнифер. — Два гордеца.

— Два сапога, — добавила М-Джейн.

— Да ладно, дня не пройдет, и отец прикатит домой, наверное, поехал плакаться к дяде Тому, — Гарри сел рядом со старшей сестрой. — Здорово, мои хоромы...

— Не раскатывай губы, — М-Джейн стукнула его по плечу. — Наверное, он отправился к дяде Роберту.

— Не-а, — Гарри покачал головой, — дядя Роберт в последнее время стал каким-то...

Они наспех поужинали, убрали со стола, помыли посуду и отправились спать, слыша, как мать ходит, как тигр в клетке, по комнате, постоянно подходя к окну. Вот поэтому-то он и ушел, рассудил Гарри, хотел показать, что он хозяин здесь, да и он на самом деле был прав: мама просто до сих пор не может привыкнуть, что у них достаточно денег, чтобы жить хорошо.

Джордж приехал домой на следующий же день. Он не стал просить прощения, ползать в ногах, оправдываться, что не изменял ночью, только и сказал — «добрый вечер». Когда Джулия накрывала на стол, он обнял ее и наткнулся на тяжелый взгляд:

— Что с тобой? — спросил он.

— Ты будешь меня любить, если я изменю тебе? — этот вопрос задел за живое.

— Конечно, буду, я прощу, помучаю самого себя, а ты мне... простишь меня? — она обернулась к нему.

— Все вы не без греха, — ответила она, он засмеялся.

Он исступленно ее целовал, не выпуская из рук, словно сегодня у них будет все, а завтра — ничего. И почему уже семнадцать лет она сходит от него с ума? Почему он так заводит ее? Ведь уже давно прошла та пора, когда чувства любовников новы, когда страсть полыхает ярким огнем, превращаясь в фейерверки, и влюбленные ведут себя как ненасытные животные, готовые совокупляться, как кролики, везде и в любое время. Ведь за семнадцать лет они успели достаточно хорошо узнать друг о друге, но почему-то их до сих притягивает магнитом.

— К чему расспросы? — спросил он.

— Так, это личное, касается меня и Флер, — он лишь вздохнул.

— Но главное, что у нас все хорошо, не так ли? — он ничего не ответил, лишь погрузился в раздумья, не слыша второго вопроса. — Поедем смотреть твою землю? — он лишь кивнул, не зная, правильно ли ответил.

Зачем она задавала эти вопросы?

***

Она же знала о его любовных интрижках, и каждый раз, как его взгляд останавливался на красивых ногах, Элеонора, смеясь, говорила, что ее-то точно можно затащить в постель; Марк же потирал подбородок и как-то странно смотрел на женщину. Все в городе знали о ветрености Марка Спенсера, подруга Шейла не раз советовала Нэлли воспользоваться этим и, переспав с Марком, раз и навсегда забыть о неудачной странице ее жизни, под названием брак. Но Элеонора не хотела этого: Марк был легковерным, а вернее, никто не смог его приручить и затащить под венец. Марк, почти ровесник ее старшего брата, даже и не думал обзаводиться семьей, куда проще получать от женщин желаемое и тихо с ними расставаться. Нэлл не хотела обманывать себя, заблуждаться, что именно ей удастся приручить этого мужчину. Да и не любила она его.

Когда она впервые появилась на выставке Джулии и Флер, обе наперебой вместе с Еленой и Энди уговаривали ее, что Марк совсем другой. Он был веселым, он знал, как умаслить любую женщину, чтобы она стала согласной на все, он не боялся говорить, что думает, а еще у него не было склочной мамаши. Но все равно он ей был не нужен. Исключительно как деловой партнер.

Так, однажды в конце мая после благотворительного бала, на котором не отходил от спутницы ни на шаг, Марк повез Нэлл к себе. Элеонора была в восхитительном синем платье с пышной юбкой и смелым лифом, подчеркивающим все достоинства фигуру и оттеняющим рыжину волос, замысловато уложенных. Марк не позволял ей помногу разговаривать с мужчинами, за это она пила больше шампанского, хотя знала, к чему это могло привести, но ей главное было доказать: не такая уж она и святая, какой он хочет показать ее всем, да и он ей никто, чтоб смел указывать. Когда вечер окончился, Марк вывел ее в холл, помог надеть пальто, вывел на улицу и, не спрашивая, посадил в свою новенькую машину, красивый «Кадиллак».