— Это — частная беседа, — сообщил мне директор. — Если вы и сами не хотите получить дисциплинарное наказание, я настоятельно рекомендую вам уйти. Сейчас же.

— Точно как вы настоятельно рекомендуете Эмилии выбыть из выборов в студенческий совет? — спросила я. — Напомните мне: на этой фотографии был запечатлен алкоголь или любое другая нелегальное вещество? Эмилия держит выпивку?

— Это было последнее предупреждение, юная леди.

— Вы не знаете, что на самом деле происходило на этой фотографии, правильно? — продолжила я. Я никогда не умела реагировать на предупреждения. — Возможно, она заболела. Училась всю ночь. Кто-то мог подсыпать что-то в её безалкогольный напиток.

— Остановись, Тэсс, — хрипло произнесла Эмилия. — Прошу. Просто остановись.

Лежащий на столе телефон завибрировал. Через миг то же самое сделал и мой мобильный. Эмилия не пошевелилась, но директор взял телефон. Через несколько секунд я услышала, как включился видеоролик.

— Посмотри на неё. Она совсем обдолбанная. Эмилия, скажи «обдолбанная»!

В ответ Эмилия пробормотала что-то неразборчивое. Её слова было невозможно разобрать. В настоящем времени Эмилия подняла голову. Её плечи дрожали. Я пересекла комнату и подошла к телефону, нажимая на паузу, когда несколько парней смеялись за кадром, а один ткнул её ногой.

— Я сниму свою кандидатуру, — Эмилия заставила себя посмотреть на директора.

— Думаю, это будет мудрым решением, — негромко ответил он.

— Как насчёт парней на этом видео? — спросила я. — Один из них трогает девушку без её разрешения. Как насчёт того, кто разослал эти сообщения?

Кажется, теперь, когда он добился от Эмилии того, чего он хотел, директора не так сильно заботило моё присутствие.

— Мы постараемся найти того, кто отправил сообщения, — пообещал директор.

— А если я скажу, что Джон Томас Уилкокс признался мне в том, что он разослал эту фотографию? — спросила я.

На мой вопрос ответила Эмилия.

— Твоё слово против его, — она покачала головой. — Один из вас врёт, — словно робот, она повернулась к директору. — Если на этом всё, я хочу подготовиться к следующему уроку.

ГЛАВА 15

Я не видела Эмилию до урока «Проблем современного мира». Когда Доктор Кларк разделила нас на группы, Эмилия попросила разрешения выйти в туалет. Передо мной стоял выбор: остаться, чтобы Генри и Ашер допросили меня о том, что произошло в офисе директора, или пойти за Эмилией и рискнуть тем, что она оторвёт мне голову.

Я выбрала второе.

Когда я попросила разрешения выйти, Доктор Кларк принялась молча изучать меня.

— Между нами, — сказала она, — если то, что я слышала о том, как разобрались с этой ситуацией с Эмилией, правда, то я абсолютно с этим не согласна, — она кивнула в сторону двери. — Иди.

И я пошла.

Когда я добралась до уборной, Эмилия стояла перед зеркалом и красила губы блеском.

— Не волнуйся, — сказала она с надломом в голосе. — Считай, что твой долг выплачен.

Я шагнула к ней.

— Я волнуюсь не об этом.

Эмилия закрыла свой блеск для губ и обернулась ко мне.

— У тебя нет права обо мне волноваться, — сердито произнесла она. — Я тебе даже не нравлюсь.

Когда-то она сказала мне, что из них двоих всем нравился Ашер. Люди доверяли ему. Она была сосредоточенной. Она делала всё правильно.

— На той фотографии ты не пьяна, — мягко произнесла я. — Да?

— Ты видела видео, — произнесла она, пытаясь скрыть эмоции, читающиеся в её глазах.

— Да, — сказала я. — Видела.

В кабинете директора, когда я предположила, что в тот вечер кто-то подсыпал что-то в её напиток, она попросила меня остановиться. Умоляла меня.

Твоё слово против него. Один из вас врёт.

Как бы я не пыталась, я не смогла выбросить из головы слова Джона Томаса: Я считаю, кто-то сделал Мисс Снежной Королеве одолжение. Нельзя быть такой зажатой.

С самого начала эта фотографию выбила Эмилию из колеи.

— Я не стану об этом говорить, — натянуто произнесла Эмилия. — И ты не станешь. Никто не станет об этом говорить, — она открыла воду и принялась мыть руки. — Говорить здесь не о чём.

Ещё как есть о чём. Я не стала говорить этого вслух. У меня не было права решать, поговорим мы об этом или нет. Это право было только у Эмилии.

— Я всё ещё твоя должница, — сказала я.

Эмилия потянулась за бумажным полотенцем.

— Похоже на то, что я хочу, чтобы ты делала мне одолжение из жалости? — спросила она.

— Похоже на то, что я тебя жалею? — парировала я.

На этот раз Эмилия позволила себе посмотреть на меня. По-настоящему посмотреть. Я посмотрела ей в глаза, не отводя взгляда.

— Ладно, — наконец, сказала она. — Ты всё ещё моя должница. Я скажу тебе, когда решу воспользоваться твоей услугой.

— Именно, — сказала я. — А если решишь, что хочешь воспользоваться ею сейчас — я могу вернуть тебя в предвыборную гонку.

— Директор… — начала было Эмилия.

— Я могу разобраться с директором.

— Эта фотография…

— Когда я закончу, — сказала я, — эта фотография выиграет для тебя выборы.

Джон Томас. Она не произнесла последнее возражение вслух.

— С ним, — сказала я, — я разберусь ради забавы.

На долгий миг повисла тишина, а затем Эмилия перебросила свой хвостик через плечо.

— Ты не можешь быть так в этом хороша.

Я улыбнулась.

— Поспорим.

ГЛАВА 16

Мы с Эмилией вернулись на урок. Мне понадобилось меньше минуты, чтобы уговорить Вивви присоединиться к моему плану. Я написала Айви, что после школы я поеду к Вивви домой и дождалась окончания урока. По пути к Вивви я сделала четыре звонка.

Первым делом я позвонила Анне Хейден.

— Хочешь отомстить Джону Томасу Уилкоксу? — спросила у неё я.

Последовала короткая пауза.

— Я слушаю.

— Это он сфотографировал Эмилию, — я не могла рассказать Анне о своих подозрениях насчёт ситуации, в которой были сделаны эти снимки, или о том, насколько разбитой выглядела Эмилия, стоило ей на них взглянуть. Но я дала Анне несколько секунд, чтобы подумать о том, что в параллельной вселенной Джон Томас мог рассылать школьникам её фотографии.

— Директор заставил Эмилию выбыть из выборов из-за этой фотографии, — продолжила я. — Я собираюсь убедить его в том, что это была плохая идея.

Я рассказала Анне о своём плане.

— Я знаю, что, скорее всего, ты сама не сможешь поучаствовать, — сказала я. Анна оказывалась в центре внимания не так часто, как дети президента, но она была единственным несовершеннолетним ребенком вице-президента. Это привлекало к ней определенное количество внимания. — Но если ты сможешь передать мои слова…

— О, я поучаствую, — с надрывом в голосе вмешалась Анна. — Как и все мои друзья. Просто отправь мне ссылку и скажи, когда.

Затем я позвонила Линдси Ли — той девушке, которую шантажировал бывший парень — и Мередит Саттон.

Когда мы добрались до квартиры Вивви, я сделала последний звонок.

На первом этаже здания, в котором жили Вивви с её тётей, круглосуточно дежурила охрана.

— Как идут дела? — спросила я у Вивви, когда мы подошли к лифту. — С твоей тётей?

— Хорошо, — с полуулыбкой на губах ответила Вивви. — Она нашла работу в местной галерее, — на несколько секунд Вивви замолчала. — Мы почти не говорим о моём отце, — негромко произнесла она.

Отец Вивви был одним из заговорщиков, убивших судью Маркетта. Когда правда начала выплывать на поверхность, майор Бхарани «покончил с собой».

Мы с Вивви знали, что на самом деле его убили.

— Иногда… — Вивви запнулась.

— Иногда, — подсказала я.

Вивви уставилась на своё отражение в металлической двери лифта.

— Иногда я просыпаюсь посреди ночи, а моя тётя просто сидит в гостиной, смотрит в никуда и чистит свой пистолет.