— Я должна увидеть его, — говорю я. — Должна сказать ему, что все в порядке.

Стоун сильно дергает меня за руку, как только Нейт исчезает из поля зрения.

— Ты думаешь, Грейсон хочет тебя видеть после того, что ты сделала? Грейсон доверил тебе быть рядом с ним в самый важный момент в его жизни, а ты все испортила. Ты заставила его чувствовать себя дерьмом за то, что он должен был сделать.

Я стараюсь вырваться из хватки Стоуна, сердце колотится.

— Я не могла позволить ему…

Он ужесточает хватку.

— Ты хоть знаешь, каково это — пройти через все то, через что прошли мы? — рычит Стоун. — Нет. И никогда не сможешь узнать. Ты никогда не сможешь быть, как мы. Никогда не сможешь быть с ним.

— Он сделал…? — я боюсь закончить фразу.

— Как ты думаешь, что он сделал? — рычит Стоун. — Человек отнял у нас все.

— Не все.

Если он на самом деле отнял все, то ничего не осталось. Если он отнял все, то никакой надежды для Грейсона не осталось, и я не могу поверить в это.

Автомобиль приближается, и Стоун тянет меня между двух мусорных контейнеров, держа пистолет у моего виска. Я чувствую кипящую в нем ярость. Я не двигаюсь. Вижу, что он ищет повод, чтобы выстрелить в меня, открыть огонь по копам.

Автомобиль проезжает, но он продолжает удерживать меня внизу, на крупном гравии, впиваясь пальцами в мою плоть. Меня охватывает ледяное чувство, когда он поворачивается ко мне и приставляет пистолет к моей шее. Через его хватку я ощущаю гнев, его дыхание возле моей головы. Я пытаюсь вырваться, но его рука — как сталь. Вот оно. Наконец-то он один на один со мной, без Грейсона или Нейта, которые могли бы его остановить. Сейчас он собирается убить меня.

— Отпусти меня, — умоляю я. — Пожалуйста, я ничего не скажу, обещаю. Я скажу, что он все время накачивал меня лекарствами, что я ничего не помню.

— Ты не справишься.

— Я сделаю это, — мое сердце бешено колотится. — Клянусь!

— Ты думаешь, я могу доверить тебе жизни моих ребят? Ни в коем гребаном случае.

— Он тоже знает мои секреты, звонок в 9-1-1… это ужасный секрет. У него тоже есть на меня информация.

Пауза. Все, что я слышу, — это мой собственный учащенный пульс. Потом он говорит:

— Мне жаль.

В этот момент все становится абсолютно ясно. Этот человек убьет меня. Кругом звучало достаточно выстрелов, чтобы он смог обвинить в этом кого-то другого. Или, может, Грейсону действительно будет плевать, и он зол на меня после того, как я пыталась удержать его.

— Ты готова? — спрашивает он тихо, как будто он читает мои мысли, его взгляд почти мягкий, почти добрый, когда он готовится убить меня.

Мое сердце ухает вниз. Я пытаюсь вырваться, но Стоун ожидает этого. Он держит меня.

— Ты хочешь, чтобы я считал? — спрашивает он.

— Считать? — Это кажется бредом. Кто будет считать, когда собирается пристрелить кого-то? — Считать? — Слезы текут по моим щекам, я прерывисто вздыхаю: — Подожди. Скажи ему… скажи, что я считаю его хорошим человеком, — говорю я. — Скажи ему, что я знаю, что сейчас творится у него внутри. Скажи ему, что он хороший человек, — шепчу я. — Те монстры никогда не касались того, что было в нем важным.

Стоун свирепо смотрит на меня.

— Пошел ты, — говорю я. — Те монстры не забрали того, что было в нем важным. Скажи ему, что я люблю его.

Повисает тишина, и он сильнее прижимает пистолет к моей шее, сердится.

— Ты причинила ему боль.

— Я знаю, — я задыхаюсь.

— Ты запудрила ему мозг.

— Я люблю его.

— Это не принесло ему много хорошего, не так ли?

Я застываю, ожидая его выстрела. Мои глаза закрыты. Ненавидит ли Грейсон меня сейчас?

— Я ничего не могу поделать, я люблю его, — говорю тихим голосом.

Наступает долгая тишина.

Затем он опускает пистолет, и я шумно вдыхаю.

— Иди. Но если ты хоть что-то скажешь о нас: одно гребаное заявление в полицию, один гребанный писк о «Брэдфорде», ты — труп.

— Хорошо.

— Если ты будешь пытаться установить контакт с ним, любой контакт, ты — труп. Он не хочет тебя видеть. Иди, прежде чем я передумаю. — Он толкает меня и указывает: — Полицейский автомобиль в конце дороги, сделай вид, что ты сбежала. Возвращайся домой.

Я бегу. Лицо мокрое, колени трясутся. Я отчаянно хочу увидеть Грейсона. Даже если он ненавидит меня, я должна убедиться, что он в порядке. Но я не знаю, где он, и Стоун по-прежнему за моей спиной, готовый стрелять.

Как только добираюсь до улицы, прожектор резко освещает меня. Кто-то говорит мне поднять руки. Я замедляюсь, руки подняты. В конечном итоге я оказываюсь сзади машины скорой помощи.

Они говорят, что я травмирована. Я предполагаю, что это правда. Я называю кому-то мое имя. Каждый хочет знать, где Грейсон. Я говорю, что не знаю. И это правда.

38 глава

Грейсон

Стоун прорывается через кусты, тяжело дыша:

— Поехали!

Вслед за ним никто не появляется.

— Где Эбби, твою мать?

— Она побежала к копам. Мне очень жаль, чувак.

Отрицание врезается в мои внутренности.

— Что? Нет!

— Ты что, не слышал меня? Она побежала к копам.

Я делаю несколько быстрых шагов и хватаю его за воротник:

— Какого черта ты сделал?

Он пихает меня. Боль молнией пронзает мое плечо.

— Она ушла. Бросила тебя.

— Пошел ты! Она не стала бы этого делать!

Я начинаю бежать вниз по холму, но Колдер обхватывает меня руками вокруг груди.

— Она не могла просто так уйти!

Стоун хватает меня за волосы.

— Она сказала, что не сдаст нас, — говорит Стоун. — Сказала, что у вас обоих есть секреты, и она не выдаст наш секрет, а ты не выдашь ее о звонке в 9-1-1. Это о чем-то говорит тебе? Этот звонок в 9-1-1?

Я стараюсь вырваться из рук Колдера.

— Это неправда. Ты лжешь!

Несмотря на то, что я сказал это, какой-то шепот в глубине меня задается вопросом, как он узнал о звонке в 9-1-1, если она сама не сказала ему об этом? Как послание для меня. Как будто это реально и она хотела покончить со мной.

— Не ходи за мной!

Я вырываюсь и слепо бегу вниз. Что-то ударяет меня сзади. Стоун валит меня на землю. Мы катимся. Мое плечо кричит от боли.

— Отпусти меня.

Стоун возвышается надо мной.

— Она сделала свой выбор! — рычит он. — После того, что она видела в спальне? Она видела, как ты превращаешь человека в кровавое месиво. Ты уничтожил его лицо после того, как она просила тебя не делать этого. Подумай, что она видела, Грейсон.

Моя сила покидает меня, как только его слова атакуют мой мозг. Что я натворил у нее на глазах. Хруст его лица от удара моим коленом до сих пор живет в моей мышечной памяти. Как чертово животное.

— Мне нужно добраться до нее. Я должен объяснить.

Я причиняю адскую боль плечу, пытаясь вырваться.

— Она увидела единственный шанс вырваться на свободу и использовала его, — огрызается Стоун. — Она все еще может поведать информацию, что она заложница, которая сбежала. Для нее еще не слишком поздно, как это было для нас.

— Пошел ты! — говорю я.

— Она была в истерике, Грейсон, — Нейт подходит, опускаясь на колени рядом со мной, держа руку на моем плече. — Если ты вообще заботишься об этой девушке, ты позволишь ей уйти. Сделай ей одолжение.

Я тяжело дышу. Не может быть, чтобы все так закончилось.

— Знаешь, что она сказала? — говорит Стоун. — Я знаю, что сейчас творится у него внутри, вот что она сказала, Грейсон. Я знаю, что сейчас творится у него внутри.

Вся борьба покидает меня. Это доля истины. Истина в ее словах. Она знает, что сейчас творится внутри меня. Месть. Смерть. Уродство.

Я падаю и смотрю вверх на рассветное небо, светлеющее с одной стороны.

Едва человек. Чертов пещерный человек. Сколько раз она называла меня так?

— Она никогда не была твоей, — говорит Стоун.