— Юэ Чжун, — увидев своих телохранителей, Му Жунхэ немного взбодрился и зло крикнул: — Как хорошо, что ты сам пришел, здесь ты и умрешь!

Юэ Чжун же, растянув губы в холодной усмешке, взмахнул рукой, и следом из темноты два солдата вывели 17-летнего парня и 36-37-летнюю изысканную женщину. Увидев их, лицо Му Жунхэ вмиг побледнело, и с покрасневшими глазами он закричал:

— Младший Цзян! Эйя! Юэ Чжун, ублюдок, почему они в твоих руках?

Молодого человека звали Му Цзян, и он был единственным сыном Му Жунхэ, а женщина — его законной супругой.

— Папа, спаси меня! Папа! — со слезами на глазах громко закричал Му Цзян.

К его голове был приставлен автомат, как только Юэ Чжун отдаст приказ, пули насквозь прошьют ее. Однако Юэ Чжун привел не только их, вскоре к первым двум заложникам начали присоединяться еще мужчины и женщины, которых также вели под дулами автоматов.

— Младший Бао!

— Маленький Мань!

— Цзинь Си!

— …

Увидев появлявшихся людей, офицеры комбата Му Жунхэ внезапно содрогнулись, их руки и ноги вмиг похолодели. Это были члены их семей; если они что-то предпримут против Юэ Чжуна, то он немедленно их расстреляет. Видя своих жен, сыновей или дочерей под дулами автоматов, мятежные офицеры почувствовали бесконечный страх.

— Если вы решили бунтовать, то должны быть готовы к последствиям, — оглядев Му Жунхэ и его офицеров, тяжелым тоном заговорил Юэ Чжун. — Я даю вам 15 секунд на размышления. Немедленно сложить оружие и сдаться, и в таком случае вашу семью обойдет несчастье, вы также сможете сохранить свои собачьи жизни! В противном же случае, ваши члены семьи будут расстреляны на ваших глазах, а потом и вы сами! Мое терпение не бесконечно! 15…

Видя, что Юэ Чжун удерживает их семьи, офицеры сильно побледнели и заколебались.

— Не убивай моего сына! Я сдаюсь! — один из офицеров выбежал из рядов мятежников и, отбежав от них, встал на колени.

Глаза Му Жунхэ сверкнули яростью, он уже хотел было застрелить предателя, как вспомнил, что к голове его сына приставлен автомат, и любое его действие может стоить тому жизни.

— Ах, да, забыл сказать, — усмехнулся Юэ Чжун, видя, что остальные офицеры до сих пор колеблются. — Тот сигнал, что вы видели снаружи, был подан моим человеком. Люди из Великого Китайского Союза, которых вы так ждете, не придут, я их всех похоронил в снежной пурге.

И вот эта весть уже основательно пошатнула сердца мятежных офицеров, теперь каждый из них понял, что это было ловушкой. Раз Юэ Чжун узнал о внешнем враге в лице Китайского Союза и использовал их условный сигнал, значит, он намерен был воспользоваться случаем и очистить Гуйнин от всех нелояльных людей и офицеров.

Му Жунхэ и остальные мятежники скрывали свои истинные намерения, но сейчас Юэ Чжун вывел их всех на чистую воду и уже просто так не отпустит. В конце концов, он совсем недавно получил Гуйнин в свои руки и, зачистив его сейчас от старых офицеров и чиновников, назначит своих людей, что, безусловно, приведет к полной власти над городом, а также над армией.

Ни один главнокомандующий не потерпит вооруженного бунта, на подобии устроенного Му Жунхэ и его офицерами, вот и Юэ Чжун сможет полностью истребить мятежников, и можно быть абсолютно уверенным в том, что другие батальоны и их командиры не станут ничего предпринимать, опасаясь, что Юэ Чжун воспользуется этим и в лучшем случае арестует их.

— Я сдаюсь, не убивай мою жену и дочь!

— Я сдаюсь, освободи моего сына!

— …

Потеряв всякую надежду на победу, офицеры с отчаянием в глазах один за другим сдавались и, отходя от Му Жунхэ, вставали на колени. Следом за этим, семьи сдавшихся офицеров также освобождались. Через 15 секунд вокруг комбата осталось лишь шесть мертвенно-бледных мастеров и семь смирившихся офицеров.

— Не спеши, Юэ Чжун, я сдаюсь! — такой же бледный Му Жунхэ обратился к нему. — Только прошу, освободи сначала младшего Цзяна и мою жену!

— Огонь! — безжалостно приказал Юэ Чжун.

Бах! Бах!

Раздались очереди выстрелов, семьи Му Жунхэ и семерых офицеров были расстреляны на месте — два десятка парней и женщин упали на землю в лужи собственной крови. Увидев это, лица сдавшихся ранее мятежников стали пепельного цвета, в то время как их тела непроизвольно задрожали. Если бы они не поспешили, то их семьи были бы точно также беспощадно убиты. Молодой человек, стоявший перед ними, как будто имел вместо сердца камень, не проявляя ни капли жалости к бунтовщикам.

— Юэ Чжун! Я убью тебя и вырежу всю твою семью!

— Юэ Чжун, так просто с рук тебе это не сойдет!

— …

На бледных лицах Му Жунхэ и не сдавшихся офицеров ярко запылали покрасневшие от ненависти глаза, они совершенно не стеснялись грозить ему всевозможными карами.

— Начинаем! — холодно приказал Чжан Сюэван, стоявший чуть поодаль от Му Жунхэ.

Следом за этим семь телохранителей Чжан Сюэвана немедленно подняли оружие и, обратив его в сторону Му Жунхэ и офицеров, открыли шквальный огонь. Находясь на близком расстоянии, последние были застигнуты врасплох, поэтому под градом пуль они, изрешеченные, падали на землю. Одновременно с ними обычно выглядевший солдат, стоявший возле Чжан Сюэвана, внезапно выпустил из своего тела костяные шипы, которые сразу же пронзили мастеров-телохранителей Му Жунхэ, пробивая насквозь их головы. Внимание Му Жунхэ и его экспертов было полностью сосредоточено на Юэ Чжуне, поэтому для них стала полной неожиданностью внезапная атака со стороны их союзника Чжан Сюэвана.

— Это ты! — сквозь зубы прошипел Му Жунхэ, шокированно уставившийся на бывшего командира 1-го бронированного батальона. — Чжан Сюэван, ты предал нас?

— Да, Му Жунхэ, я сдал вас, — посмотрев на него, ответил комбат Чжан. — Да, Юэ Чжун не идеальный лидер, но и вы не должны были устраивать переворот в то время, когда на нас идет орда в три миллиона зомби! Вы надеялись в такую погоду эвакуировать из Гуйнина почти миллион выживших? Не смеши меня! Даже в случае успеха эвакуации, как ты думаешь, при переходе сколько человек погибнет от холода? Да и куда уйдет столько людей? Ради жителей города ты должен умереть!

Да, Чжан Сюэван был очень недоволен тем, что Юэ Чжун после захвата города отправил его командовать новобранцами. Однако он являлся человеком, видевшим общую картину и прекрасно разбиравшимся в ситуации. Ему было предельно ясно, что в такую заснеженную и холодную погоду эвакуацию переживут далеко не все выжившие города Гуйнин. Поэтому после того как он дал согласие представителю Китайского Союза, Чжан Сюэван отправился к Юэ Чжуну и все ему сообщил.

— Аха-ха! Аха-ха-ха! — грустно рассмеялся Му Жунхэ. — Юэ Чжун, я сам все сделаю! Пожалуйста, отнесись к моей семье по-человечески, вверяю их в твои руки! — после чего достал пистолет и, засунув его себе в рот, с закрытыми глазами спустил курок.

Раздался выстрел, и командир 7-го батальона, Му Жунхэ, упал на землю с простреленной головой.

Со смертью Му Жунхэ большинство офицерского состава, которое последовало за комбатом под влиянием настроения толпы, встали на колени, сдаваясь Юэ Чжуну. Сложив руки за голову, они в панике ждали суда Юэ Чжуна.

— Мятежники и их семьи, все в штрафбат! — холодно осмотрев сдавшихся офицеров, жестко приказал Юэ Чжун. — Всех на передовую! Подонки, в такое время устроили мне неприятности!

Все офицеры имели богатый боевой опыт, и были хорошими командирами, но Юэ Чжун сейчас не готов был их использовать, поэтому и отправил в штрафбат, чтобы послужили командирами пушечного мяса в надвигающемся сражении с ордами зомби. Несмотря на их талант, они все сознательно пошли на мятеж, поэтому если Юэ Чжун не продемонстрирует им всю тяжесть наказания за это, то в будущем они могут снова взбунтоваться.

В сопровождении солдат все они были конвоированы в расположение штрафного батальона.

— Командующий! — подойдя к Юэ Чжуну, Чжан Сюэван отдал военный салют.

— Благодарю за отличную службу! Чжан Сюэван, с этого момента вы берете под свое командование 7-й батальона Му Жунхэ, — улыбнулся ему Юэ Чжун, после чего указав на молодого человека лет 26–27, обладавшего крепким телом и доблестным видом, сказал: — Это Ли Чао, он будет вашим заместителем в 7-м батальоне.