- Василий Александрович,- обратился Алексей к участковому,- говорят, что если вы увидите в чужом огороде кошку, то сразу определите, кто её хозяин. А ещё говорят, что вас, как лучшего участкового, хотели даже в Москву забрать?

- Кто это говорил?

- Да вот потерпевший. Он очень уважительно о вас отзывался.

- С кошкой и с Москвой - выдумки. А у большинства людей своего участка я действительно знаю не только фамилию, но и имя, и отчество. Правда и то, что должность предлагали, но в областном УВД: опыт работы передавать.

- И что же не пошли?

- Грамота у меня хромает. Не до учёбы было – война. Да и что в этом УВД штаны буду протирать да бумаги с места на место перекладывать? Работа с людьми интереснее. Но мы с тобой отвлеклись. Есть одно «но» в этой истории, которое меня гложет: от места кражи этот Васька живёт далековато. И нести на себе на столь большое расстояние такой вес тяжеловато даже с его комплекцией. При всех недостатках Васька не только хороший сапожник, но и столяр. Тем не менее, рабочие специальности ему почему-то претят. Стал воровать. У него есть изготовленные им шикарные лёгкие сани. Почему он не взял их на дело? Пока след есть, будем по нему идти. Может, всё со временем и прояснится. С таким весом вор должен остановиться, чтобы передохнуть. И, может, в том месте следы будут более чёткие.

- Ну вот, - обрадовался капитан,- место отдыха вора, как и предполагали. Только следа от того самого мяса, которое он логически должен был положить на снег, нет.

- Зато появился след от саней!- обрадовался Алексей.

- И что ты теперь об этом думаешь?

- Вероятно, сани в этом месте были оставлены.

- Или вор какое-то время нёс санки вместе с мясом, и только потом использовал в качестве транспортного средства,- уточнил капитан. – Вот здесь,- продолжил он, - вор то ли устанавливал мясо на санки, то ли санки вместе с мясом поставил на снег, оступился, и мы видим чёткие отпечатки не только подошв валенок, но строчки из нитей пришива, особенности пришива. Этот след до приезда следователя нужно чем-то накрыть, и следы от саней тоже. Вот только чем? Ладно: пожертвую своим шарфом. Авось не украдут до приезда следователя. А я на морозе не окочурюсь.

- А след санок зачем?- удивился лейтенант. – Что это нам даст?

- Очень многое: определим ширину между полозьями, а потом ширину самих полозьев. Как ты помнишь, у нашего подозреваемого санки самодельные и имеют только им присущие признаки. Вот потом и сравним этот след с Васькиными санями. Но это будет потом. А сейчас, Алексей, у нас с тобой наступает самый ответственный момент. Сейчас четыре часа ночи. А вот в том окне барака горит свет. Нигде не горит. Все спят. А в том окне горит. Там и живёт интересующий нас сапожник. Видимо, сейчас обмывают свеженину. Запомни адрес: Торговая 5-12. Я сейчас туда пойду, а ты вернёшься к хозяину и хозяйке. Заберёшь их, двух понятых, и сразу по этому адресу.

- А…?

- За меня не переживай. Я же не зайду и не закричу: «Руки вверх!». И всё прочее. Дурачком-простачком прикинусь. Пистолет мой, на всякий случай, забери тоже. Без него как-то спокойнее будет. А пустую кобуру оставлю, сделаю так, чтобы выпирала из-под кителя. Пусть думают, что там оружие.

Осторожно подобравшись к дому, Туртыгин с некоторого расстояния заглянул в окно. На столе сковородка, вероятно, со свежениной, и бутылка самогона. За столом розовощёкая и беззаботная Нюська Стрельцова и хозяин Василий Гольцов. Напротив него Гришка Лопухов. Поговаривали, и не без оснований, что за чужой счёт да при хорошей закуси Гришка ест и пьёт до бесконечности.

Дверь в барак оказалась незапертой, как и в саму квартиру. Крадучись, потянул на себя дверь и вошёл в комнату. Вслед за ним в комнату вплыла струя морозного воздуха. Разговоры моментально прекратились. Все смотрели в сторону входной двери, где неизвестно откуда появилось привидение в милицейской форме.

- Нюська, зараза!- крикнул сапожник. – Убью, стерва! Почему дверь не закрыла?

- Так я же…, - пролепетала Нюська, уставившись на привидение.

- Доброй ночи!- сказало привидение. И тут все увидели высокого поджарого человека, который как две капли воды был похож на участкового капитана милиции Туртыгина.

Первым опомнился Гришка Лопухов.

- Василий Александрович! Ты что ли?

- Да вот,- услышали все знакомый с оканьем голос участкового,- иду мимо, а тут огонёк. Дай, думаю, зайду, согреюсь, а то зуб на зуб не попадает.

- Так, может, для согрева?- засуетилась Нюська. – Раздевайтесь! Присаживайтесь! Гостем будете.

- Если только чаю.

- А может, покрепче?- спросил хозяин квартиры.

Участковый посмотрел на сапожника, на мгновение поймал его хитрый, испытующий взгляд.

- Боюсь, выпью,- заулыбался он,- а вы телегу на меня накатаете начальнику или в управление. Дескать, ваш хвалённый участковый напился в стельку и к Нюське приставал.

- Ну, Василий Александрович! Скажете же такое… Я, может, сама хочу, чтобы ко мне приставали. - Сказала и подмигнула лукаво и многообещающе.

- Нет, только чаю,- ответил капитан. - Завтра рано на работу.

- Ночь-полночь, а вы всё работаете,- гнула свою линию Нюська.

- День такой трудный выдался. Не управился. Пришлось ночь прихватить.

- Тяжело вам,- посочувствовал Гришка Лопухин. - И в будни, и в праздники, и в выходные.

- Зато при власти,- стрельнула глазами Нюська.

За окном мелькнули какие-то тени, и вскоре дверь квартиры сапожника снова открылась, На пороге стояли лейтенант, старшина Онищенко, потерпевший с женой и двое понятых. Туртыгин взглянул на всех и улыбнулся, отметив про себя: сегодня какой-то Василиев день: милиционер Василий пришёл к участковому Василию, участковый Василий пришел к потерпевшему Василию и вышел на вора, тоже Василия. Каких только сюрпризов не преподносит жизнь!

- Василий Александрович!- услышал он голос сапожника. - Это за вами?

- Нет, за вами,- ответил капитан. - Где мясо?

- На сковородке,- ответил сапожник.

- Не ёрничайте, Гольцов! Где остальное?

- Съели.

- От такого количества, гражданин Гольцов, заворот кишок бы получился.

- Вот, не получился,- со злостью ответил сапожник.

- Лейтенант, приступаем к обыску!- дал команду Туртыгин.

- А санкция прокурора?- пробасил Гольцов.

- В нашем конкретном случае,- ответил лейтенант, - требуется безотлагательный обыск. А о его проведении прокурор будет проинформирован в течение суток. Законом это не запрещено.

- Я могу уйти?- послышался голос Гришки Лопухина, поспешно посылающего в свою утробу остатки свеженины со сковороды. «Вот уж действительно кому что, а Лопухину – набить бы свою утробу»,- подумал участковый. Но вслух сказал:

- Можешь. Но из дома не уходи, приедет следователь.

- А я?- спросила Нюська.

- А ты пойдёшь с нами. Пока, как свидетель.

- А он?- указала она на Гольцова.

- Думаю, на нары.

- А ты что: судья или прокурор?- играя желваками, спросил сапожник.

Несколько секунд стояла тишина. Все ждали, что скажет капитан Туртыгин. Но тот только смотрел на вора из-под густых кустистых бровей и улыбался. Весь его вид говорил: песенка твоя, Гольцов, спета.

И тут установившуюся тишину нарушил голос лейтенанта.

- Гражданин Гольцов! Василий Александрович больше, чем судья и прокурор. Он - хозяин вверенного ему государством участка.

Кузнецкие «иллюзионисты»

Закадычные друзья Вадим Макивчук, Игорь Снегов и Дмитрий Махов сидели в баре с романтическим названием «Вдали от жён». Выпитое пиво настроения не прибавляло.

- Сейчас бы чего покрепче тяпнуть,- разрядил тягостное молчание Снегов.

- Мечтатель ты наш,- сказал Макивчук,- на это бабки нужны. А мы их вчера, где профукали?

- В цирке,- подсказал Махов.

- Вот-вот,- снова продолжил Вадим. – Зрелищ вам захотелось. А толку? Глаза попялили и никакого кайфа.