— И долго собираешься притворяться бес сознания?

— Амон, — прохрипел и облизнул пересохшие губы.

— Ладно, все расскажу. Рин в норме и уже пришел в себя. Стефан… — он помолчал. — Да все у тебя получилось. Честно до последнего сомневался, да ты ж упрямый, все равно сделал бы по- своему. Хоть кричи, все бесполезно, но главное все хорошо прошло и теперь ты, наконец, успокоишься и еще пора признаваться Рину в своих чувствах. Хватит над ним издеваться. Он мечтает, что откроешь ему свое сердце. А вот и он…

Матрас прогнулся, и аромат Рина окутал меня. Вздохнул его, и по венам пробежала легкая дрожь. Открыл глаза и утонул в его глазах.

— Привет, моя радость. Как ты? — Его рука легла на мой живот. Он выдохнул и улыбнулся. — С ними все в порядке. Я переживал. Я думал в гостиной все же отказаться от этого, но посмотрел в глаза отца и понял, что у него появилась надежда и поэтому промолчал. А сейчас он с папой и в его глазах счастье светится, а папа..... он не верит, что получил шанс жить полноценно. Там столько нежности и любви, я даже сам позавидовал белой завистью. Ведь у нас с тобой все не так.

Он опустил голову и сжал пальцы в кулак, а на лице было столько муки. Он не смотрел на меня.

— Рин, — Помолчал немного. Выдержав паузу, но он так и не посмотрел на меня. — Рин, милый. Посмотри на меня. — Он посмотрел на меня удивленным взглядом. Как бы спрашивая, не ослышался ли он. — Нет, не ослышался. — Положил свою ладонь на его кулак. — Поцелуй меня…

Рин сверкнул глазами, и в следующий момент наклонился к моим губам. Поцелуй, сначала был захватнический и жадный, быстро стал томным и страстным. Я таю в его объятиях, словно шоколад, и активно на поцелуй отвечаю. Еще немного и увлекусь, потеряв голову. Пора заканчивать. О, он тоже уже переходит к активным действиям. Я со стоном отстранился от него, и тихо прошептал:

— Люблю тебя, Рин.

Он смотрел на меня каким-то шальным удивленным взглядом, я же просто старался унять дикое сердцебиение и успокоить дыхание.

— Ты сейчас надеюсь, не пошутил?

В этой фразе весь Рин. Мы, молча, сверлили друг друга изучающими взглядами. Я разозлился и зашипел на него.

— Я похож на шутника? Я хоть когда — нибудь тебе говорил об этом? — При этом делая попытку оттолкнуть его. Под моей ладонью бешено билось его сердце.

— Прости, прости… — Он нагнулся и впился в мои губы. Он пил меня, словно путник в пустыне. Жадно, страстно, без нежности. Заявляя на меня свои права. — Маленький, сладкий мой, любимый — Шептали его губы, покрывая поцелуями мое лицо. — Люблю.

Но я не я, если не отвечу ему. Поэтому послал ему образы наших трех дней. Он просто задохнулся от эмоций, полученных в этот момент. Ведь обещал же ему показать, что было. От этого эмоционального штурма Рин рухнул без сил. Он словно рыба, выброшенная на берег хватал ртом воздух.

— Ты, что с ним сделал, сладкий мой? — Входя в комнату и неся чистое полотенце, поинтересовался Алексий.

— Как и обещал, что покажу ему, что было в те три дня.

— А-ааа, вот оно как. Понятно. Мне, конечно, знать об этом не положено. — Засопел Алексий.

— Ну, почему же. Просто, тогда я в первые признался Рину в любви и поэтому долго не признавался ему в содеянном. Он же без сознания был.

— Так ты его любишь? Хвала двух лун. Наконец-то мир будет в нашей семье. И?

— Помолчи. — Прохрипел Рин. — И вообще-то я здесь и хватит обсуждать, словно я в другой комнате.

— Не ворчи. Ну и как?

 — Потом расскажу.

— Ах вы сплетники! — Возмутился я.

В ответ мне прозвучал тихий смех моих альф. Потом повалили на постель, и мы возились, как маленькие дети, смеясь и щекоча, друг друга. В таком веселом настроении меня перенесли в ванную. Искупали, вытерли, одели, потом накормили, и мы дружно отправились в детскую. Амир увидев меня, подлетел и прижался. В его глазах постепенно уходил страх за мою жизнь, и появилась радостная улыбка, когда тихо успокаивал его и назвал сыном.

— Можно? Правда, можно называть папой? — Он чуть не плакал.

— Да, милый.

Мы некоторое время обнимали друг друга. Он словно впитывал в себя родительскую ласку.

— Значит, у нас появился еще один сын. — На полном серьезе произнес Рин.

— Похоже на то. — Вторил ему Лекс. — Амир, можешь к нам обращаться отец.

Глаза Амира горели счастьем и осознанием, что он теперь часть нашей семьи. Теперь он обрел семью, которая защитит его и даст ему тепло и ласку. Анхель улыбнулся и тихо прошептал:

— Добро пожаловать в семью, брат.

Я был счастлив, что все так обернулось. Но еще все впереди. Я дал себе слово, что обязательно узнаю, что случилось с настоящими родителями Амира и виновные в страдании маленького альфы будут наказаны. Через три дня Стефан и Исаак смогли, наконец, оторваться друг от друга и уделить нам свое внимание. Часа два сидя в большой гостиной, он меня просто тестировал, недовольно пыхтя и после допроса, а именно так я мог это понять, он недовольным тоном выдал:

— Нет, я, конечно, благодарен, что он меня вытащил из такого состояния. Я понимаю, что именно чаша выбрала его в супруги моему сыночку, но я считаю, что мой сын достоин лучшего… Я еще перед родами подыскивал пару для него. Вернее семью, в которой должен был родиться омега.

— Замолчи, Стефан. Все в прошлом и все давно поросло быльем. Я не собираюсь выслушивать Это!!! — С гневом произнес Исаак. — Он мне как сын родной и в обиду его не дам. Смирись и не порти отношения ни со мной, ни с сыном, который души не чает в своем супруге, а уж тем более с Давидом. Что ты добиваешься? Хочешь их поссорить? Я не позволю тебе этого сделать. У них сын растет и скоро родится еще…

— Не кричи. Да понял я тебя. — Меняя интонацию в голосе и мурлыкая. — Извини, Давид.

Мне, конечно, было обидно, но посмотрел на Рина и от сердца отлегло. Он готов был, как коршун защищать меня и лишь отповедь отца остановила моего альфу. Лекс скрежетал зубами и гневно сверкал глазами, еле сдерживая себя. Стефан понял, что его никто не поддерживает и весь его запал ушел на нет. Но… некоторое время мы друг с другом притирались. Он не довольно и резко высказывался по поводу воспитания внука. Это бесило и выводило меня из себя. Много раз мы с ним ссорились и орали друг на друга. Потом отходили и нас мирили. Ну, что поделаешь, если не пришелся ему по душе. Потом и вовсе разругались вдрызг и вплоть до рождения двойняшек не разговаривали с ним. Лишь взяв на руки маленьких альф, его сердце оттаяло и постепенно мы стали находить общие интересы. Он пытался идти на компромисс, когда чувствовал, что я снова сорвусь на него. Наверно для него было самым страшным наказанием не видеть своих внуков и не нянчится с ними. Зато теперь я понимал в кого пошел Рин по характеру. Лекс и Рин не замечали ни чего. Оба мне баловали двойняшек, позволяя им сесть на шею. Я рычал, ругался, но все в пустоту. Оба не слышали мое предупреждение. Что ж кажется, сон в руку и мне придется стать для моих сыновей тем самым стержнем и камнем преткновения в их воспитании.

Примечание к части

https://vk.com/albums52600400?z=photo52600400_435871700%2Fphotos52600400- Лель. https://vk.com/albums52600400?z=photo52600400_435871664%2Fphotos52600400- Амир.

>

Эпилог.

Лилия сидела на кухне. По ее щекам текли слезы. Арон тяжело вздыхал, а я молча пил чай обдумывая ситуацию. В данном случае она была совсем не простая, и этот вопрос должен был решить только я.

— Он же не был таким. — Шептала она, пытаясь заглушить рыдания. — Я ведь была ему примером. Почему он стал таким? Нет, я понимаю, что у вас другой мир и там совершенно все по-другому, но здесь он рос. Почему? Почему мой сын гей? Я мечтала, что когда-нибудь он приведет в дом девушку. — Он всхлипнула. — Но в место этого застала его за порно фильмом.

Она не выдержала и расплакалась в голос.