Она дружелюбно ответила на приветствия и совершенно не поняла взгляда владыки Неметона, который широко открыл глаза, и до этого плотно сжатые губы тоже приоткрылись в изумлении чему-то. Все стояли на месте, вслушиваясь в непринуждённое предисловие долгого диалога между двумя правителями, как и остальные, Алма молча слушала каждого из них. Но они говорили не на том языке, на котором только что все приветствовали друг друга, каждый народ: гномы, эльфы, люди, маги, ведьмы, каждый из них знал два языка – Всеобщий и язык своего народа. Сейчас диалог шёл на эльфийском, откуда-то Алма понимала его и пыталась вникнуть в суть, но этому мешали многочисленные обращения и титулы, по которым называли друг друга правители. До этого неотрывно смотрящие на Неметона глаза девочки, упали с его лица вниз и налево, туда, где стоял этот мальчик, его сын – Ланс.

- Прошу вас, проходите в зал, – доброжелательно и с почётом произнёс Доэлнор, резко кинув серые глаза на Алму и Ланса, добавил, – думаю, что вам, молодые люди, будет не слишком интересно слушать эти разговоры.

Этого намёка хватило для обоих, чтобы понять – они хотят поговорить об очень важных вещах, которые посторонним воспрещено знать. Когда те растворились в большой, но тихой толпе, чьи разговоры походили на монотонное шуршание прибоя о камни, Алма развернулась к мальчику.

- Тебя зовут Ланс?

- Да. А тебя?

- Я Алма.

- Ты недавно в этом замке, да? – вопрос странный, но в нём совершенно не было ни злости, ни подвоха.

- Да, до этого жила… – Алма запнулась, но долгая пауза стала бы не слишком уместна, и девочка быстро заменила неизвестное ей место нейтральным синонимом, – в другом месте. А ты откуда?

- Из Гринледа. Это большое лесное королевство, оно далеко отсюда и очень красивое.

- Здорово. Ты слегка необычный для эльфа, – заметила Алма, хотя сама не до конца понимала, что же всё-таки имеет в виду.

- Чем же? – с улыбкой ответил Ланс, и они оба медленно пошли вдоль стены зала.

- Просто, с тобой проще общаться, чем с другими эльфами, – действительно, гуляя вчера по городу, Алма поражалась играм здешних детей, это были разговоры с птицами и растениями.

- Да, – ответил Ланс, но как-то слишком безразлично, – отец мне тоже самое говорит, то, что я должен быть больше, как он выражается эльфом!

- Странно, – бросила Алма и посмотрела прямо в глаза мальчика, – как можно стать больше эльфом, чем являешься ты, когда самые чистые корни у тебя, что может быть более эльфийским?

- Поведение, – снова без особого интереса к теме разговора.

- А может, эльф должен вести себя так, как ты, а не как остальные?

- Как большинство – так и я.

- Зачем, если у тебя есть ты, стремиться стать тем самым большинством похожим друг на друга настолько, что уже не видя разницы, никто не запоминает имена, а так их и зовут «толпа» и «большинство»? – Тут действительно слова настолько зацепили Ланса, что он остановился, и просто не зная, что ответить, произнёс целую речь одним взглядом, выражающим восторг.

- А тебе разве ничего не говорят? Нет, ну не в том смысле, что должны. Просто у меня и дня не проходит без вечернего перечня ошибок.

- Знаешь, я пока ни одной не заметила. И вообще, не волнуйся! Сейчас твоего отца нет, и ты разговариваешь со мной, а не с леди Тинанией Грекнивер.

- Хорошо. Но особо я не волновался, просто как-то странно, со всеми общаясь, приходится держаться подобающе, а ты первая, кто так легко говорит.

- Ну… давай решим, что это очень хорошо.

Тут начала звучать размеренная музыка из флейт, переливы арф и лир. В другом углу зала запела какая-то эльфийка, голос был очень высоким и с красивыми переливами, но Алма закатив глаза, сперва слушала очень внимательно, потом нахмурилась.

- Тебе не нравится? – поинтересовался Ланс.

- Не в этом дело. Четверть октавы не дотягивает, о! Вот сейчас недотянула половину.

- Хороший слух.

- Спасибо, но, если честно, я вообще не особо люблю такую музыку.

- Почему?

- Слова слишком много рассказывают об истории, я не это хочу слышать в музыке. Почему бы не чувства? Не эмоции? Именно легенды и истории перепиваются, нового ничего нет.

- Хм… хотел бы послушать такую музыку, но её не существует, по крайне мере здесь. Эльфы слишком порядочны для того, чтобы выделяться новшествами.

- Зато в медицине им нет равных.

- Да. Каждый правитель должен много знать обо всём этом: о ботанике, биологии. И иногда, за очень крупные деньги, придворные оказывают помощь людям, также волшебникам, живущим вон там, – он указал в окно, где за широким озером голубели горы.

- Они живут в горах?

- Нет, за ними, гораздо дальше! Они не такие, владеют в основном атакующей магией, и вообще там другая культура. Отец говорит, что они более приближены к миру совсем-совсем людей.

- А в чём разница?

- Совсем люди никак не умеют колдовать. Носят, в основном, короткие волосы… и у них одежда другая.

- Может, – задумчиво протянула Алма, – там есть и другая музыка?

- Возможно.

- Ты бывал там? Хоть когда-нибудь?

- Нет.

- А хотел бы?

- Мне кажется, что там всё очень здорово, и я люблю приключения, но вот если бы я куда-нибудь и хотел попасть, то это за «Вечный шторм».

- Куда? – тихо переспросила девочка.

- За «Вечный шторм». Там никто не был, совершенно никто, и оттуда сюда тоже никто не попадал. Между нами и теми дальними землями лежит океан настолько большой, что никто даже не знает, во сколько раз он больше всей нашей земли. И после первого километра начинается шторм, он топит всех и всё, даже птицы, которые случайно залетают в те места, погибают.

- А если добраться туда под водой?

- Как? Невозможно не дышать так долго. Тем более, может, там вообще ничего нет.

- Ты допускаешь такой вариант, и всё равно рвёшься туда.

- Мечта имеет право быть.

- Тоже верно. Но, думаю, что надо более аккуратно выбирать желания, ведь они иногда сбываются.

- Жаль, что не все, – Ланс сказал это невзначай, но Алма решила уцепиться за слова.

- А что такое?

- Да, просто я никак не могу использовать магию, как и все остальные эльфы.

- Но большая часть вашей магии невербальная. Может, ты колдуешь постоянно, просто результат не всегда виден.

- У меня не удаётся вылечивать с помощью магии – самая нужная вещь для эльфов. Зато получается разговаривать с деревьями.

- Ты, значит, очень любишь природу?

- Конечно, я вырос в ней. И ещё, отец научил меня хорошо стрелять.

- Здорово. Слушай, а может, если ты так любишь природу, то выйдем на улицу, в дворцовый парк, а то тут очень жарко, – но жарко не было. Это почему-то происходило только в голове Алмы, она на самом деле чувствовала этот жар, но он исходил от неё же.

На счастье, девочка помнила, где находится парк, и они с Лансом быстро вышли к нему. Ей действительно стало легче, температура, бьющая из неё, облегчилась и уже не таким пульсом действовала на виски. Пока дети шли по одной узкой парковой дорожке, они разговорились, и Алма ощутило странное несвойственное ей в последнее время чувство покоя, но каждую минуту она одёргивала себя белоснежной молнией правды – это временно. Разговор окончился на том, что они вышли к площадке для тренировок по стрельбе, одна мишень на расстоянии ста метров, небольшая беседка со скамейкой, там же под навесом лежал превосходный лук и стрелы. Оказалось, что Ланс хорошо стреляет с такого расстояния, он попал девять раз из десяти ровно в центр.

- Попробуешь? – тут Алма слегка замерла, и возник вопрос самой к себе, а стреляла ли она раньше?

- Я плохо стреляю, потому что редко приходится тренироваться.

- Просто попробуй, – он подошёл к ней и с улыбкой протянул лук. В этот момент что-то замкнуло в Алме, и словно не имея сил пошевелиться, она стояла секунды две и только когда смогла отмереть, осознала, что смотрела в глаза Ланса.

- Хорошо, но не смейся, если промажу.