- Маргарита! – услышала Алма мужской голос, человек в длинном пальто, до колен, подбежал к ней, его светлые блондинистые волосы тоже были достаточно длинными, ниже плеч, хоть и не намного.
Он приподнял её, и, казалось, сказал что-то, но девочка не смогла разобрать, что именно, потом он заговорил громче.
- Сейчас всё в порядке, – он наклонился ниже.
- Кто мне помог?
- Что?
- Асцел, я почти умерла, но кто-то снял боль, только поэтому я сейчас жива, – она говорила всё ещё прерывисто, никак не могла надышаться, она жадно глотала воздух.
- На этот раз это был не я. Но, почему снова?
- Я не знаю, – она почти плакала, и Алма думала, почему сейчас, а не тогда, когда ей было больно, зачем плакать, когда уже ничего не грозит, и ты не чувствуешь боли. Это было единственным чего девочка ещё не испытывала, такого счастья, от которого можно заплакать. Но, так или иначе, не только счастье сейчас переполняло её, девочка увидела ужас, – Асцел, я боюсь, что это будет повторяться!
Дальше они говорили шепотом, но Алма уже и не вслушивалась. Из диалога она поняла многое, то, что у неё это не впервые, и главное – эти имена! Девочка уже слышала их! Титания рассказывала о Маргарите и Асцеле! Именно к ним она приходила и помогала поддерживать жизнь в женщине, именно её знакомая леди Грекнивер! «Возможно, они знают, где находится Кахологнор, именно там и живёт Титания, я смогу вернуться к нормальной жизни, а не скитаться вот так!» она тихо спрыгнула вниз. И, моментально сложив крылья, последовала за двумя тёмными фигурами. Они шли очень медленно, и Алма каждый раз, догоняя их, снова замедлялась, только собиралась открыть рот, чтобы сказать что-то, как-то начать, но становилась немой, и просто не могла произнести хоть один звук. Она боялась их реакции, если это и правда те маги, про которых рассказывала Титания, то Асцел, как рьяный сторонник Йова, мог сделать ей всё, что угодно, а Маргарита сейчас не могла ничего. Уже отказавшись от затеи поговорить с ними, Алма просто продолжала идти по их «следам», рассчитывая, что они движутся к центру города, и она не ошиблась. Людей становилось всё больше, улице опрятнее и без пьяниц, но нищие всё равно занимали периметры оснований зданий. На каждом углу запахом манили пекарни, кафе, от куда невообразимо несло ароматом еды, что было настоящей пыткой для Алмы, которая не ела уже очень давно. А последним, что она брала в рот, стали красные ягоды рябины, которые, на счастье девочки, ей удалось подсластить магией. Только сейчас девочка поняла то, как на самом деле хочет есть! Так и не добравшись до самого центра города, она совсем оставила бесцельное преследование и отошла в сторону, решив хоть как-то раздобыть еду, она ужасно проголодалась, и её уже двигала не голова, а голод, но гордость никуда не пропала, и, заложенная по её природе, останавливала её. Живот издал гул, походящий на звуки кита, Алма с силой зажала его руками. Еду можно добыть как угодно – только не воровство или попрошайничество! Ничего такого! Но ещё могло оставаться? Работа? Где она найдёт быстро работу, и получит за неё деньги? Желудок неотступно рычал. Тут она обернулась от звуков барабана, ритмичного, не такого, под который обычно что-то объявляют, а именно музыка. Начала кучковаться толпа, и девочка аккуратно пробиралась сквозь неё. Одни из её негласных особенностей было умение не мешая никому, тихо и незаметно, проходить через толпу по прямой, и без лишних обходов. Именно так она сейчас и продвигалась. И вот край границы из людей, плотно обступивших какого-то подростка, тот сидел в обрисованном зрителями полукругом (спиной полу лёг на стену дома), скрестив ноги, он держал поношенный барабан, и отбивал интересный ритм, рядом валялась побитая миска. В эту же секунду в неё с новым звоном упала монета. «Так, только так я смогу собрать деньги!», запасным вариантом оставалось искать по улицам упавшие потерянные монеты, уроненные ненароком, но петь! Она это могла, и вполне умела! Только она не знала, какая реакция будет у людей на её песни, не все эльфы тогда приняли Skin, для большинства священными мелодиями оставались эльфийские элегии и баллады. Но попробовать стоило, тем более, что та группа, приехавшая на праздник, пела не эльфийскую музыку. Она сделала шаг назад, и стала ждать, ожидание не продлилась долго, как она и рассчитывала, вскоре все привыкли к ритму, и не толпились около парня, а подходили только для того, что бы бросить монету.
- Эй, – тихо шепнула Алма и присела к нему, – ты уже давно играешь на улицах?
- Да, – насторожённо ответил парень, пристально смотря на неё, но ритм отбивать не прекратил.
- У вас на улицах поют, что бы подзаработать?
- Да, – он ухмыльнулся, и непонятно почему, сейчас он показался Алме ещё более худым, чем есть на самом деле, и с более впалыми щеками, – хочешь присоединится к нам? Уличным отбросам? Сразу говорю, для большей жалости одежду найди «поприличнее», иначе сыпать деньги не будут.
- С этим разберусь. Что у вас тут поют? Это – мне сейчас важнее!
- Не знаю, сможешь ли ты отличить, но всё, кроме эльфийской музыки. И ещё, как это некоторые называют «рок».
- А рок-то почему нет?
- А на тебя он что, не действует?
- О чём ты?
- Понятно, ты не здешняя! Наверное из-за этого и не знаешь, плохого воздействия рока. Ладно, мне надо зарабатывать, а ты иди отсюда, лучше быть одной на площади, больше получка будет.
Девочка быстро отошла в сторону. Пробежала в полном незнании дальнейших действий по улице, а пока продвигалась, создала себе сумку, бросила туда стилет, слегка разлохматила медные, сильно вьющиеся волосы до плеч. Выбежав на новую, незнакомую ей площадь, она подумала, что просто не сможет запеть здесь, так же было и со следующей. Она продвигалась по городу (сама не осознавала того, что движется к центру), и твердила себе, что вот-вот запоёт, но секунды проходили, а сил всё не хватало начать песню. В голове уже три раза успели прокрутиться все слова, но всё же оставалась какая-то неуверенность. Тогда, Алма постаралась вспомнить весь голод, содержащийся в ней, и поняла, что сейчас он сильнее. И только выйдя на площадь, она встала в первый попавшийся угол, ещё ниже стянула капюшон плаща, так, что он отбросил густую тень на её лицо, её не видел никто, но она могла разглядеть каждого проходящего мимо человека.
- I was waiting for so long
For a miracle to come Everyone told me to be strong Hold on and don’t shed a tear Through the darkness and good times I knew I’d make it through And the world thought I had it all But I was waiting for you. Она начала достаточно уверенно, но тихо, однако, потом, с каждой буквой становилась всё громче, и тут же увидела монету, прилетевшую в ей поставленную рядом открытую сумку. Hush, now I see a light in the sky Oh, it’s almost blinding me I can’t believe I’ve been touched by an angel with love Let the rain come down and wash away my tears Let it fill my soul and drown my fears Let it shatter the walls for a new sun A new day has come. Прекращать петь не хотелось, но слова были ограничены. А развлечением девочки стало разглядывание людей, кидающих мелочь, а иногда и толстые бронзовые. Алма не сразу поняла разницу между монетами, изображения были на всех одинаковые, и даже без цифр, но похоже, девочка догадалась, что в этих местах дороговизну монеты расценивают не по рисункам и рельефам, нанесённым на них, а по самому металлу, из которого была отлита монета. Алме не хотелось тратить остатки волшебной энергии на сканирование состава денег, и просто с благодарностью в душе смотрела на то, как летят мелкие железные изделия, и тут она вцепилась глазами в новых зрителей. Это были мужчина и две женщины. Блондинистые волосы мужчины касались плеч, пальто по колено было нараспашку, его пристальный голубоватый взгляд со странным превосходством в себе пал на Алму, девочка быстро перебросила глаза на его спутницу. Длинные чёрные волосы были собраны на затылке в конский хвост, спускающийся на подобии змеи ниже пояса, была одета в чёрное не пышное платье, поверх накинут и застёгнут полушубок с короткой шерстью, как поняла Алма, что бы закрыть разрез на платье, ибо это были Асцел и Маргарита. Вторую женщину Алма не знала, но та явно была с ними, и только что, они все разговаривали. На вид ей было около пятидесяти, каштановые волосы распущены, и не очень длинные, яркие голубые глаза смотрели на девочку так же пристально, как и глаза Асцела с Маргаритой. «Что за взгляд? Почему они на меня смотрят, будто хотят увидеть нечто особенное. Может они видели меня раньше, слышали моё пение, а я просто не помню это, как и многое другое?» песня закончилась. Прошло несколько секунд, в которые скрываемое под капюшоном лицо смотрело на трёх людей, не менее пристально всматриваясь в неё. Первая эту сцену прервала незнакомая женщина, которая опустила руку в карман своего плаща, и достала белёсую переливающуюся монету, хотя, возможно, она казалась бледной больно при лунном свете, который сейчас всё и освещал, искажая цвета. Чистейшая, сверкающая монета полетела в сумку Алмы, интересной стала реакция двух других люде, стоящих рядом. Асцел вопросительно посмотрел на благодетельницу, из чьего вопросительного взгляда, девочка посудила о большой цене, уплаченной за песню. Маргарита просто ухмыльнулась, потом, растерянно посмотрела на мужа, потом на женщину.
