Сама не осознавая, что делает, Алма наклонилась вперёд, буквально вцепившись руками в сухую почву, та как пружина слегка толкнула её назад и в следующий момент на землю опустились серые копыта. Ветер трепал белоснежную гриву, длинный чистый хвост. Обернувшись, девочка, хотя, уже скорее соловая лошадь, увидела вытянутый корпус. Быстро стрельнув глазами в сторону мага, Алма захотела пробежаться. Тихо соскочила она с площадки на холме вниз, где колючая трава даже щекотно царапала бока, теперь она ощущала больше запахов, в нём бил и отцветший можжевельник и прелая трава, сырость, но что-то одно объединяло всю палитру, некий шарм воли ударил в голову. И какой бы травой не пахло – это будет запах воли, сколько бы не оставила колючая трава царапинок на ногах – это цена счастливых, беззаботных мигов, и даже приторный свист ветра – на самом деле гимн этого места, которое не возможно просто так полюбить. Несясь по траве, перескакивая через редкие камни, задыхаясь от жадности и желания наполниться этим воздухом, Алма поняла, что хочет взлететь! Но не просто крылатым человеком в прыжке, какая-то частица головы сама поняла, чего хочется девочке, обратившись маленькой птицей, она поднялась ещё выше, но больше времени не было, там оставался Глафнег.

Маленькая и совершенно не подходящая к такому пейзажу птичка, чьи крылья невозможно было разглядеть из-за резкости движения, серенькая, с малиновой грудкой, карими глазками и зелёными лапками. Обращённая в колибри, Алма ловко лавировала меж видимых только ей потоков сильного ветра. Глафнег как раз собирался уже подняться с камня. Ускоряясь, она в мгновение ока достигла площадки и спрыгнула на неё девочкой.

- Пойдём, – тихо сказал маг.

- Подождите, куда мы сейчас?

- Назад, во дворец, сейчас должно закончиться заседание по внешним политическим делам, и Владыка Неметон со своим сыном и свитой вернутся домой.

- Я успею попрощаться Лансом?

- Если поспешишь, то да!

- Это же не простое собрание, там будет решаться развязка! – выпалила Алма как из пулемета, быстро и без предисловий. Резко повернувшись, маг сердито упёрся в неё взглядом, но ей не было страшно, она не хотела отступать. Ещё шире открыла глаза, и тут все эмоции мага куда-то делись.

- О чём там говорится? – медленно и чётко произнесла Алма, таким ужасным тоном, который напоминал угрозу, однако, в голове девочки не было ничего такого. Гипноз её радужными глазами просто требовал такого голоса.

- Решается дальнейшая судьба не только эльфов, всех народов. – Осознав, что ужасно поступает, Алма отпустила на волю сознание мага, от неожиданности тот пошатнулся, но шаг назад, и, устояв, он добавил, на этот раз по собственной воле, – Мы не хотим развязывать эту войну.

- Никто не хочет, война уже развязана. Разве нам дана воля ломать? В наших силах только сохранять и строить, решать то, что делать со сломанным, восстанавливать или бросать. А уничтожение – последняя ветвь бесчестия владык.

- И что ты предложишь? – грубо спросил Глафнег.

- Не знаю, – оба замолчали. Алма сперва пыталась угадать, о чём же сейчас думает маг, но поняв, что это невозможно, просто подошла к нему.

Голова поднята, но опущен взгляд, Алма уже начала сожалеть о том, что тогда загипнотизировала его. Надо было сначала вспомнить о возможных побочных эффектах, хотя и сейчас самый плохой из них в памяти Алмы максимально мог отобрать силы на время, человек чувствовал опустошение. «Не думаю, что это надолго», – коротко ответила девочка своей совести, однако, просто так всё оставлять не хотелось.

- А, – хотела было начать, но запнулась и продолжила только после небольшой паузы, – Неметон с Доэлнором должны будут ещё провести вместе обед в большом зале.

- Да, и что?

- Может, ещё потренируемся? – Алма одёрнула себя на этой фразе, но поздно, та уже вырвалась.

- Если хочешь, – безразлично ответил маг, – сейчас вообще было бы неплохо ещё пробежаться.

- Глафнег, а если я, ну, допустим, превращусь в лошадь и устрою бег с нагрузками? Так можно? – ответом стал вопросительный взгляд…

Изо всех сил Алма, соловой лошадью, неслась вдоль границы леса. Как оказалось, Глафнег очень хорошо ездил верхом, и девочка даже не чувствовала того, что у неё на спине есть всадник, наоборот, скорость рождала чувство полёта, ей хотелось взлететь. Поле рассекалось на скорости, превышающей любою возможную, даже самой быстрой породы. Ноги уже заполнялись ватой от долгого бега, но это чувство не давало остановиться, оно походило на то, когда ты несёшься вниз по крутой горе, уже разогнался, а остановится нет сил, даже если их нет уже и на то, чтобы бежать. Ноги легко выбрасывались вперёд, толкались от земли не вверх, а вперёд, от чего карьер становился всё мягче, а скорость – больше.

- Резкий поворот налево! – услышала Алма голос мага.

Послушно, она толкнулась ногами сильнее, вперёд, не проскальзывая передними, задние копыта уткнула в почву под углом, рядом с передними, и последовал скачок в бок. Не потеряв значительную часть скорости, она рванула дальше.

Замок Доэлнора остался уже далеко позади, а девочка только и знала, что бежать. Она уже достигла большого оврага, узкий каменный мост, рождённый природой, смыкал его края.

- Остановись здесь, – прошептал Глафнег, и очень сильно не желая тормозить, девочка наступила на себя и в один миг остановились как вкопанная, хотя копыта по инерции проехались по земле.

Легко спешившись, маг уставился на Алму, только сейчас она сама поняла, как всё-таки устала, и дышать хотелось глубоко, что было не совместимо со словом «часто», которое так же являлось желанием, и без которого жизнь дальше не представлялась. И от такого типа дыхания перед глазами всё слегка двоилось и подпрыгивало вверх-вниз. Хотелось снова стать человеком и просто упасть на землю, хотя бы присесть.

- Неплохо потренировалась.

- Спасибо, – ответила Алма, всё же оставшаяся довольна собой.

- Но тренировки требуются ежедневные и регулярные, завтра с утра зайду за тобой.

- Хорошо, – выдохнула она после паузы, – а теперь в замок?

- Ты, да, – как-то серо сказал маг, настолько серьёзным он ещё не был.

- Я должна пойти туда одна?

- Боишься? – язвительно спросил Глафнег, выражая тоном мысли: «Я так и думал, что ты не особо смелая».

- Ну, – протянула Алма. Она действительно боялась, но как можно было сказать, что не за себя? Она понимала, что как только он уйдёт, она станет одинокой, ведь Ланс тоже уезжает. И даже если забыть о личной выгоде, приближается война, и никогда не узнаешь, что несёт в себе путь, даже длинною в один шаг. Успокаивало то, что Глафнег странствующий маг, но тоже не сильно. – Я просто подумала, зачем вам идти одному?

Робко спросила она, опасаясь реакции, но именно с ним она чувствовала себя спокойно, не хотелось мучить себя вопросами о прошлом. Если он сказал, что зайдёт завтра для следующей тренировки, то значит – он вернётся. «Но никто не может гарантировать это, даже он сам!»

- Ты со мной не пойдёшь, – резкий ответ, и он снова повторил, – иди в замок.

В один прыжок, она снова обернулась лошадью и поскакала к замку, он темнел на сером небе, и девочка точно знала направление. Только раз она обернулась назад, на Глафнега, он всё так же стоял, смотря на неё очень пристально, провожая взглядом, проверяя, как она дойдёт до дома.

Но ей не хотелось сейчас же бежать к дяде. Теперь у неё было время остановиться и подумать. Обернувшись в человека, сев на первую скамейку в городе, она облокотилась на ноги и в размышлениях не заметила, что впилась своими ровными резцами в костяшку пальца.

Она размышляла о том, куда мог направиться Глафнег. Но вскоре варианты закончились, и более выгодно было подумать о другом, что всё-таки происходит с ней или происходило.

Тот сон. Это явно не просто так одна углублённая ночная сказочка, он нёс в себе боль и страх. Но из него ровным счётом ничего не возможно было вынести. «По трещинам мало что можно сказать, но почему там не было неба?», – одна грязно-зелёна масса, так нагнетающая и сдавливающая каждого под ним. Крики, визги на улице, за пределами дворца. «Похоже, что там шла война. Разрывались в воздухе убивающее, мучительные заклинания. Это действительно страшно». Она резко сжалась, сгорбилась, старалась зарыться лицом в ладони, казаться как можно не заметнее миру, только с одним человеком теперь она не боялась жить, шарахаясь от людей, ещё безлюдство и одиночество как лучшие друзья, она натыкалась на ту же стену края мира, так и не найдя того, что искала. Всё ещё пребывая в трансе и поисках, она в живую встала со скамьи, прошлась по пустой улице, шатаясь и падая то на одну стену вытянутого дома, то на другую. В конце концов, устав от постоянного прибытия шторма в покое, она прижалась спиной к шершавой стене, впервые не мир ломал её, а ей казалось, что она ломает мир. Сведя лопатки сзади, она пустила тонкую трещину в стене. В этом совершенно заброшенном районе, она чувствовала себя среди своих, опустелые места, в некоторых домиках ещё жили эльфы, но все были дома. Сама не понимая, что происходит, она меняла чувства как фортуна своего избранника, и не одна эмоция не жила в ней долго, пока не было рядом никого, она чувствовала себя просто сумасшедшей. Начался глупый психоз от того, что она не видит кого-то ещё, отчего запрокинув голову вверх, истерика вышла в виде рваного смеха, который своим лезвием, заточенным судьбой, легко вспорол замкнутое небо, и то пролило на землю свою воду.