“Мало того что несчастному жеребенку нос сломала, так еще и вся в грязи вывалялась… Еще и клеем где-то измазалась” – с досадой думал солдат. Его не особо радовала мысль о том что и без того короткую гриву кобылки, придется срезать едва ли не под ноль. Но способов очистить гриву от хозяйственного клея, боец не знал.

- Но она же первая начала! – обиженно воскликнула Сейли, от негодования притопнув передним копытом.

Капрал молча вздохнул и, взглянув на Скокова сидящего за кухонным столом, потянулся к ножницам. Несмотря на то, что младший сержант никогда не учился на парикмахера, стрижка у него получалась вполне сносно. Практики у него и без обучения хватало.

Еще в юности на ферме, ему часто приходилось подготавливать лошадей к продаже в город. Мало кто смог бы подумать что навыки стрижки и мытья животных, могут пригодиться ему в армии. Едва Кабанов успел обмолвиться что на “гражданке” ему доводилось заниматься стрижкой, как он тут же оказался в бытовой комнате с целой очередью “клиентов” состоящих исключительно из дембелей. Через месяц, будущий капрал стриг уже всех офицеров роты, а через два – весь командный состав бригады, начиная с начальника службы и дальше. В то время, Владимир никогда бы не подумал, что его навыки парикмахера понадобятся в мире разговаривающих пони.

- Она всего лишь тебя обозвала. Это не повод ломать нос кому бы то ни было. – опять заговорил Кабанов после небольшой паузы.

- А что мне с ней тогда делать!? Просто промолчать и уйти!? – взвилась Сэйли, гневно мотая головой, отчего капрал едва не отрезал ей левое ухо.

- Стой смирно! – скомандовал младший сержант, явно не желая лишать кобылку нескольких её частей.

Маленькая пони виновато посмотрела на Владимира и, смущенно улыбнувшись, послушно замерла.

- Да слушай его больше! Он вообще человека едва не убил! Ну, это не считая пиндосов, конечно... – проговорил Скоков, до этого момента молча наблюдая за сценой.

Короткий ежик волос на голове солдата точно указывал на то, что рядовой уже успел воспользоваться услугами сослуживца.

- Правда!? – возбужденно спросила Сэйли, резко обернувшись в сторону Алексея, но недовольное покашливание капрала, заставило её быстро принять предыдущее положение.

- Не слушай его. Дядя Леша просто шутит… – мрачно буркнул Кабанов, осторожно подравнивая грязно-серую гриву пони.

- Ага, охуенно он… – начал, было боец, но вспомнив о том что в комнате находится несовершеннолетняя кобылка, поправился:

- Кхм, хорошие у тебя шутки, короче. Табуретку о голову разбить, блин, – со смешком закончил Скоков и потянулся к сигаретам, лежащим на столе.

Сэйли недоуменно посмотрела на Кабанова, на что тот скривил кислую рожу.

- Не, ну а че он сам начал!? Это он ведь в наряде стоял, а сортир чистить почему-то я должен был… – сбивчиво пробормотал рыжий здоровяк, срезая еще один локон с головы маленькой пони.

- Дык он же дембелем был. А ты дух… Ну, то есть, был им. – сбивчиво пояснил рядовой и на секунду задумавшись, вновь заговорил:

- Блин, как вспомню “духанку”, аж ностальгия мучает. Каждый день что-то новое, не то, что сейчас! – недовольно добавил Скоков, затягиваясь сигаретой.

- Дембель – не дембель. Лейтенант его в наряд поставил, значит, должен был сам сортир драить. Наверное… – закончил Кабанов, сам не слишком уверенный в своей правоте.

Почесав затылок и оглядев коротко подстриженную гриву белой пони, он отложил ножницы и взялся за опасную бритву.

Буркнув кобылке что-то вроде – “Не дёргайся”, капрал развернул её крупом к себе и принялся скоблить кантик на затылке Сэйли. Для Кабанова было не так-то просто забыть армейские привычки, в том числе и парикмахерские.

- И что потом? – нетерпеливо спросила белая пони, борясь с сильным желанием почесать себе нос.

- А ничё. В госпиталь его отправили, с сотрясением, да и всё. Летёха дело замял, а этого увальня через два месяца на “комода” поставил. – скучающим голосом проговорил Скоков, уже потеряв интерес к разговору который сам же и начал.

“То, что Сэйли подралась с какой-то летающей пиздою, которая выёбывалась насчет крыльев, это конечно хорошо, но мои стёртые руки и отбитая жопа волнуют меня немного сильнее...” – вздохнул Алексей, глядя за тем как капрал начинает подравнивать хвост кобылки.

Недавние события, когда Лира заставила его вместе с сослуживцами и Биг-Маком рыть здоровенную яму, не очень-то обрадовали бойца. Еще больше его огорчило то, что тот дракон, про которого трындела единорожка с Кабановым, просто над ними подшутил.

В яме не оказалось, не то что стражников – даже пустой бутылки из-под водки, и той не было.

Капитан стражи уже готов был рухнуть в обморок от осознания, того что все его подчиненные уже мертвы, но не успел. Когда бойцы уже едва стояли на ногах от получасового “лопатного” марафона, взвод ночной стражи, наконец, соизволил заявить о себе смущенным кашлем и нечленораздельной тарабарщиной.

Как выяснилось, дракон никого никуда не закапывал. При виде гигантской рептилии, величиной с трехэтажный дом, гвардейцы не нашли ничего лучше как быстро броситься врассыпную, позабыв про приказ и командира находящегося в доме.

Что было дальше, Алексей плохо помнил. Чрезмерное употребление чудо-травы и яблочного сидра не очень хорошо влияют на память. Единственное что Скоков мог сказать с уверенностью, так это то что Лира умудрилась заставить их с БигМаком продолжать копать яму до самого утра. Благо они плохо соображали и совсем не возражали против подобного произвола. Правда, после того, как приятели отошли от действий одним им только известных веществ, внезапно обнаружилось, что ночные раскопки имели несколько большие последствия, чем просто загрязненная шерсть и одежда. Скокова можно назвать счастливчиком – он отделался только сбитыми в кровь ладонями, да потянутой спиной, а вот большому Макинтошу как всегда повезло меньше всех. Из-за привычки держать все инструменты в зубах, БигМаку пришлось сразу же после “отхода” обращаться за помощью к Колгейт. Но и тут красного коня поджидала неудача, единственный стоматолог Понивилля так не вовремя уехал в Кантерлот по личным делам и в клинике, кроме сестры Рэдхарт, никого больше не было.

Именно из-за того, что Макинтош всё своё время проводит дома в постели и категорически не мог учавствовать в попойках, Скокову и приходилось просиживать штаны в казарме, да изредка подкалывать Лиру.

“И так уже второй день…” – c грустью подумал Алексей, скучая по своему приятелю и его подвалу, под завязку заставленному разного рода пойлом.

- Значит, тебе можно драться, а мне нет? Да как же так!? – вырвал бойца из раздумий недовольный голос Сэйли.

- И мне тоже драться нельзя. Блин, да никому нельзя! Наверное… – оправдываясь проговорил Кабанов, убирая парикмахерские принадлежности обратно в коробку.

Белая кобылка критично осмотрела свою гриву в небольшое зеркальце и, удовлетворенно кивнув, поблагодарила младшего сержанта.

- Но всё равно – если Скуталу опять начнет, я ей не только нос, я ей крылья пообрываю… – тихо закончила маленькая, немного виновато посматривая на Владимира.

Младший сержант недовольно покачал головой, но выражать своё недовольство как-то иначе, не стал. Он прекрасно понимал, что чувствует кобылка, когда кто-то подшучивает над её ущербностью. Даже Черили не стала принимать каких-то особых мер по отношению к Сэйли, ограничившись лишь отстранением от занятий на неделю.

- Ладно, пойдём уже. А то еще Лира расстроится… Я думаю. – пробубнил боец, глядя на часы.

Скоков недовольно хмыкнул, но предпочел не спорить с товарищем. Всё-таки не стоило пропускать концерт только из-за разногласий с единорожкой. Особенно – если там наливали…

- Ёбаный по голове… – буркнул я, пытаясь выровнять дыхание.

Всё-таки ненависть к ступенькам у меня, по-видимому, преобладает больше, чем к бегу.

Ну почему эти тупые уродцы смогли сделать электромагнитную пушку, работающую на воде, но додуматься до лифта оказалось для них слишком непосильной задачей!?