Частые вопли пациентов, раздававшиеся в госпитале, не удерживали Камерона и большинство его единомышленников от полного «изменения паттерна» пациентов. Другие пациенты сообщают, как они застывали перед «спальными палатами», где проходило лечение; обычно они перемещались вдоль противоположной стороны коридора.
По словам Камерона, это была комбинированная терапия, при которой электрошок и сон применялись от 15 до 30 дней, а у некоторых пациентов — до 65 дней (причем в последнем случае их будили в течение трех дней в середине процесса лечения). Иногда, как в случае с Лорен Г., пациенты пытались бежать, как только прекращали действовать применявшиеся препараты; в этом случае персоналу приходилось их ловить. Как вспоминает один из врачей, хорошо знакомый с методами Камерона, «особенно сложно было добиться того, чтобы во время лечения люди ходили». Этот врач рисует картину, когда оглушенные пациенты, неспособные заботиться о себе, бродили по госпиталю, мочась прямо на пол.
Камерон писал, что подвергающийся изменению паттерна типичный пациент — обычно женщина — проходил три этапа. На первом этапе пациентка утрачивала значительную часть памяти. Однако она все еще понимала, где она находится, почему и за что люди мучили ее. На втором этапе она утрачивала «временное и пространственное представление», но все еще хотела возвратить себе память.
Неспособность ответить на такие вопросы, как «Где я?» и «Как я сюда попала?», вызывала у нее сильное беспокойство. На третьем этапе все беспокойство пропадало. Камерон описывал это состояние как крайне интересное сужение диапазона воспоминаний, к которым человек обращается для обоснования своих заявлений. То, о чем говорит пациент, это только его сиюмоментные ощущения, он говорит о них почти исключительно в совершенно конкретных терминах. На его замечания не влияют предшествующие воспоминания, ни в коей мере не воздействуют на них и ожидания, относящиеся к будущему. Он живет в настоящем. Исчезли все шизофренические симптомы. Амнезия распространяется на все события его жизни. Лорен Г. и еще 52 пациента в Алланском мемориале достигли этого уровня изменения в 1958–1959 гг. Камерон разработал весь метод, когда началось финансирование со стороны ЦРУ. Разведывательное управление отправило ему деньги на проведение исследований, чтобы продолжить лечение далее. Представители ЦРУ хотели узнать, сможет ли Камерон, создав лишенный памяти разум, программировать новую схему поведения, как он заявлял ранее.
Уже в 1953 г., когда он стоял во главе Американской психиатрической ассоциации, Камерон разработал методику, названную им «психическим стимулированием», по которой он предполагал бомбардировать пациента словесными посылами. Из магнитофонных записей бесед с пациентом он выбирал эмоционально заряженные «ключевые заявления»; вначале отрицательные, чтобы избавиться от нежелательного поведения, затем позитивные, чтобы отрегулировать личностные черты. Лежа в ступоре, пациент слышал, например, такие отрицательные посылы:
Мадлен, ты разрешала отцу и матери обращаться с тобой, как с ребенком, пока ты не вышла замуж. Ты позволяла матери осуществлять над тобой сексуальный контроль после каждого свидания с парнем. У тебя не хватало решимости заставить ее прекратить это. Ты никогда не восставала против матери или отца, ты убегала от неприятностей… Они называли тебя «плаксивая Мадлен». Теперь, когда у тебя двое детей, ты не справляешься с ними, не можешь наладить хорошие отношения с мужем. Вы не ладите. Вы никуда не ходите вместе. Ты не сумела остаться для него сексуально привлекательной.
Леонард Рубенстейн, главный помощник Камерона, деятельность которого полностью финансировалось из фондов ЦРУ, составил послание и проигрывал его на магнитофоне в течение нескольких недель по 16 часов ежедневно. Будучи техником-электронщиком без медицинского или психологического образования, Рубенстейн сам изготовил огромный магнитофон, который мог одновременно проигрывать 8 контуров для 8 пациентов. Камерон помещал микрофоны буквально под подушки в «спальных палатах». «Мы добивались того, чтобы пациенты слышали все», — говорит один из врачей, работавших с Камероном. На некоторых пациентов Камерон усиливал отрицательное воздействие, подводя провода к ногам и подвергая пациента в конце послания воздействию тока.
Когда Камерон приходил к заключению, что отрицательное «психическое стимулирование» зашло достаточно далеко, он переводил пациента на 2-5-недельное прослушивание позитивного посыла:
Ты хочешь поправиться. Для этого ты должна позволить своим чувствам выйти на поверхность. Ты можешь выражать свой гнев… Ты хочешь, чтобы мать перестала тобой командовать. Начни утверждать себя сначала в малых вещах и вскоре ты будешь в состоянии противостоять ей на равных. Тогда ты сможешь быть женой и матерью, как и всякая другая женщина.
Камерон писал, что психическое стимулирование позволяло осуществлять «прямые контролируемые изменения личности» без обязательного разрешения конфликтов пациентки и без необходимости заставлять ее заново повторить ранее пережитое. Насколько нам известно, никто из современных психологов и психиатров не разделяет взгляды Камерона. Доктор Дональд Хебб, возглавлявший макджилловскую психологическую кафедру в то время, как
Камерон возглавлял психиатрическое отделение, не смягчает слова, отвечая на вопросы о психическом стимулировании: «Камерон работал над ужасными идеями. Они не вызывали уважения. При знакомстве с его делами и тем, что было им написано, хотелось смеяться. Если бы у меня был такой аспирант, я бы немедленно выгнал его». Разгорячившись, Хебб продолжает: «Видите ли, Камерон был неважным исследователем… Славу ему принесла политика». Однако в то время об этом не говорили. Камерон был могущественным человеком.
Шотландец по рождению, так и не утративший акцент в своей речи, Камерон продолжал исследовать усовершенствование способов изменения паттернов и психического стимулирования. Он наладил связь с ЦРУ — с Обществом по изучению экологии человека — с целью отыскать более быстрые и менее вредные способы изменения поведения. Он предложил этому обществу использовать метод, в котором сочетались оба применявшиеся им метода: ограничение сенсорного восприятия и применение сильнодействующих препаратов. Его подход, основанный на принципе шведского стола, свел воедино практически все возможные методы контроля над разумом, которые он исследовал как отдельно, так и вместе. По получении в 1957 г. гранта от ЦРУ Камерон начал работать над ограничением сенсорного восприятия.
В течение нескольких лет руководство ЦРУ проявляло интерес к возможностям использования этого метода, который Хебб применял и изучал в Университете Макджилла на деньги Министерства обороны Канады и Рокфеллеровского фонда.
В процессе исследований человека помещали в замкнутое пространство — небольшую комнату или даже большой «ящик» (бокс) — и лишали его всех сенсорных ощущений. На глаза надевали черные очки, уши закрывали, а иногда его подвергали воздействию постоянного монотонного шума, для предотвращения поступления сигналов от осязательных ощущений человека обкладывали подушками, не было никаких запахов, перерывы в этом режиме допускались только на прием пищи и ванны. В 1955 г. Морзе Аллен, работавший по программе ARTICHOKE, заключил контракт с доктором Мейтландом
Болдуином из Национального института здравоохранения, который провел ужасный эксперимент, когда доброволец оставался в «боксе» в течение 40 часов, пока самостоятельно не выбрался оттуда после того, как, по словам Болдуина, он в течение часа громко кричал и рыдал самым душераздирающим образом. Этот эксперимент убедил Болдуина в том, что методом изоляции можно сломить любого человека, вне зависимости от его интеллигентности и силы воли, Хебб, который, в отличие от Болдуина, выпускал своих подопытных по их желанию, никого не оставлял в боксе дольше шести дней. Болдуин говорил Аллену, что перекрытие сенсорных ощущений на более длительный срок почти наверное приведет к непоправимым травмам. Тем не менее Болдуин заявил, что если ЦРУ обеспечит прикрытие и предоставит подопытных, то (по словам Аллена) он согласен проводить «предельные» испытания. После многочисленных встреч в ЦРУ, посвященных вопросу, где и как финансировать исследования Болдуина, один из медиков Разведывательного управления окончательно отверг проект как «аморальный и негуманный», предложив тем, кто проталкивал проект, «предоставить себя для использования в “благородном” проекте д-ра Болдуина».
