- Не знаю, - отозвалась она. – Никогда её раньше не видела.

 Пашка ухмыльнулся.

 - Ну да, вид у неё не очень-то довольный, - хмыкнула Света.

 Им было ещё ехать и ехать. Света посмотрела на Серёгу и вздохнула. Если бы не Надя, сейчас бы нормально ехали, - подумала она.

 Пашка обернулся к ней и ухмыльнулся шире.

 - А тебе обидно, наверное? – сказал он.

 Света нахмурилась.

 - В смысле?

 Пашка заржал и не ответил, и это Свете совсем не понравилось.

 Она поймала на себе сочувственный взгляд Руслана и, улыбнувшись, махнула рукой – дескать, переживу, чо в первый раз, что ли? Пашка же известный придурок.

 Под самый конец пути Свете удалось усадить между собой и Пашкой внушительных размеров тётку, и она смогла ехать спокойно и пялиться в окно, попивая пиво, как человек. Однако начало поездки уже было испорчено. Свету теперь не оставляло смутное ощущение, что что-то не так. Что-то не сходилось.

 Руслан, к примеру, откуда-то да знал эту Надю, а она, Серёгин лучший друг, видела  её сейчас впервые. И Надя эта – не пожелала даже парой слов с ней перекинуться, - а ведь она всегда так защищала её интересы перед Серёгой!

 А уж эти сочувственные взгляды… Ей показалось, что даже сам Серёга пару раз посмотрел на неё как-то виновато. Как будто он не перед всеми здесь виноват в том, что его жена с ними едет. И всё это Свете снова не понравилось. И она, чтобы отвлечься, открыла вторую банку пива.

 Вероятно, эта нервозность, а так же вторая банка, и стали всему причиной. Свету, когда она нервничала, часто тянуло на подвиги.

 Электричка прибыла к конечной станции, и они стояли на платформе, увешанные рюкзаками, когда Надя, и без того единственная, кто был без вещей, оповестила всех, что потеряла зонтик. Света чуть не села на землю от смеха. Зонтик! Она бы еще фен с собой в поход взяла!

 - Сереж? - проныла Надя жалобно.

 - И что ты хочешь, что б я сделал? – недовольно проворчал Серёга.

 Света невольно прыснула, и Серёга снова посмотрел на неё как-то виновато.

 - Он в вагоне, наверное, - сказала Надя.

 – И? - Серёга боязливо покосился в конец платформы. - Я бежать за ним должен?

 - Электричка еще стоит. 

 - Я че, дурак что ли?… - вздохнул он.

 - А что, мне идти?! – прошипела Надя.

 Серёга пожал плечами.

 - Ну забыла и забыла…

 - Да?! – голос Нади стал выше и истерично завибрировал, и Света почувствовала, как даже у неё от страха трясутся поджилки.

 Надя вдруг обернулась к Руслану и соорудила на лице оскал. Типа улыбнулась.

 - Руслан, может, ты сходишь? – попросила она.

 Руслан был мирный и вежливый парень, но тоже оказался не дурак.

 - А если двери захлопнутся? Я это… в Москву уеду, - заулыбался он.

 И тут Света не выдержала, словно дёрнул её кто-то.

 - Ой, господи, какие вы, парни, сыкуны! – воскликнула она.

 Она скинула рюкзак на руки опешившего Серёги и рванула к вагону.

 - Какой он хоть у тебя? – бросила она Наде через плечо. - Розовый?

 Надя смотрела на неё, разинув рот. «Что бы она сделала, если бы я вернулась к ней с зонтом? – уже потом думала Света. – Подарила бы мне надушенный платок? Стала бы наконец со мной разговаривать? Угостила бы хлебными палочками?»

 Ещё по пути к вагону у Светы мелькнула мысль, что это не подвиг, а форменная глупость, но движение было не остановить. Света влетела в вагон. Внутри было пусто и грязно, зонтик валялся под лавкой. Не розовый, но близко – цвета фуксии. Света не знала, какого фуксия цвета, но подумала, что как раз такого.

 Она нырнула под лавку, открытой ладонью, как эстафетную палочку, схватила зонт и рванула к тамбуру.

 Поезд качнулся. Света чуть не пропахала носом пол, но удержалась на ногах и выскочила в тамбур в тот момент, когда двери с грохотом захлопнулись. Электричка дернулась и поехала. Мимо проплыли ошарашенные физиономии её друзей, злое лицо Прекрасной Дамы и ухмыляющаяся Пашкина рожа, а потом как на слайдах в обратном порядке замелькали деревья, кусты и дома. Мимо плыли, увеличивая скорость, зоны отчуждения с рельсами и пыльными сорными травами, а затем потянулись поля.

 Света схватилась за стоп-кран, изо всех сил дёрнула его. И замерла. Поезд, отчаянно скрипя и рассыпая искры из-под колес, встал. Пару секунд она ждала, что двери сейчас распахнутся, и уже чувствовала близость свободы. Но двери не открылись, вместо этого из переговорного устройства, сквозь шумы и хрипы, послышался злобный мат машиниста, и электричка, не открывая дверей, тронулась снова. Оставалось считать километры и пролетающие полустанки.

 Света чувствовала себя дурой.

 Казалось, электричка не остановится никогда, мелькали платформы, но электричка неслась дальше, обратно к Москве. Наконец, когда смысла в этом уже не было, состав начал сбавлять ход. Двери распахнулись, и Света вышла.

 Электричка за спиной захлопнула двери, тронулась, и вскоре обнажила пустые рельсы. За рельсами начинались поля отчуждения с замершими кое-где грузовыми составами. Вскоре и дрожание в рельсах прекратилось, стало слышно, как поют птицы.

 Платформа была пуста. Кое-какие строения на ней были, но это был не вокзал, лишь жалкое его подобие. Солнце уже цепляло боком горизонт, и километровые тени растянулись по земле.

 Звякнул телефон. Сообщение от Серёжки звучало очень бодро. «Езжай в Москву», - прочитала Света и неожиданно для себя обиделась. Они сто лет были друганами, и ей никогда не приходило в голову обижаться, что он, к примеру, сроду не провожал её до дома. Или ещё из-за какой-нибудь подобной ерунды. Серёга часто косел ещё больше Светы, и это его порой приходилось куда-то провожать, волочить на себе и сажать в поезд метро или на автобус. Да и вообще, Света могла доехать до дома ничуть не хуже любого другого.

 Но вот теперь, стоя в одиночестве на безымянной платформе, Света чувствовала, что обижена, и на Серёгу, и на всех остальных. В конце концов, это же для них она старалась, совершала то, на что у них у всех кишка была тонка.

 В руке у неё всё ещё был трофейный, почти что розовый, зонт, и Света, перехватив его покрепче и глядя, как постепенно темнеет вокруг, подошла к лавке и села.

 Задача была, как в старой загадке про козу, капусту и волка, только звучала она примерно так: как доставить по назначению девушку, не наставив ей некрасивых синяков, не испачкав её и не потрепав. И главное – не обронив по пути её честь и достоинство. Стоило только представить себе, как напрягаются парни, когда идут со своей девушкой по чужому криминальному району. Ну а теперь она была сама себе и баба, и мужик. И коза, и капуста, и волк, и лодка. И задача у неё была одна - доставить себя на Вторжение.

 На платформе появилось несколько человек – то ли местные, то ли тоже отставшие от электричек. Сумерки смешивали карты, тени поползли по рельсам, отсчитывая минуты и часы. Никакого движения не было. Кто-то, проходя рядом, сказал, что электричек в сторону Фестиваля больше не будет.

 Электрички к платформе, и правда, не подходили, но откуда-то на этом полустанке собиралось всё больше народу. В темноте безостановочно клубилось броуновское беспорядочное движение.

 Появился какой-то тип с золотыми зубами, и с ним его девица - кажется, он звал её Иркой. Ирка временами поддерживала его, видно было, что золотозубый тип был сильно пьян. Он от неё отмахивался – чтобы знала своё, женское, место. Ирка не обижалась, видимо, своё место знала.

 Они несколько раз прошли мимо. Мелькали в свет фонарей и поглядывали на Свету. Потом ошивались где-то поблизости. И наконец, Света увидела, что Ирка направляется прямо к ней.

 Ирка присела рядом на корточки. Света молчала, ждала, чтобы Ирка начала разговор. И Ирка начала.

 - С кем ты здесь? – спросила она.

 - С друзьями, - ответила Света.

 Ирка оглянулась.

 - Не вижу их.

 Света невольно тоже оглянулась. Друзей и вправду не было.