- Тебе полезно, - тем же тоном продолжила девушка. - Для тренировки.

- Слушаюсь, госпожа, - скромно потупив глазки, пролепетала невольница, почувствовав явное неудовольствие владелицы.

Корин Палл вышел проводить милого друга. Воспользовавшись удобным моментом, Ника подошла к воркующей парочке.

- Мне жаль, что вам пришлось покинуть свою комнату, и я хочу хотя бы немного компенсировать вам неудобство.

С этими словами она достала из висящего на поясе кошелька два серебряных риала.

- Поверьте, моя благодарность гораздо больше, чем я могу дать.

- Зачем, не нужно, - засмущался Превий Стрех, протягивая ладонь. - Право, это такие пустяки...

Немного подержав монеты, он со вздохом передал их Корину Паллу.

- Возьми, а то я не удержусь и опять потрачу на какую-нибудь ерунду.

Усевшись на тележку, будущий гениальный драматург наклонился к своей спутнице и тихо спросил:

- Правда, госпожа Юлиса, что вы помогали искать дочь господина Картена её жениху?

- Да, - нехотя призналась девушка, поправляя то и дело сползавшую накидку. - Мы случайно встретились на дороге. Я надеялась, что вместе с Вестакией похитили и мою служанку... К сожалению, эти негодяи успели её убить.

- Так вы видели встречу влюблённых? - всполошился молодой человек. - Расскажите, как они себя вели? Что сказали друг другу? Как горели счастьем их глаза?

- Не могу, господин Превий Стрех, - покачала головой путешественница.

- Почему? - разочарованно протянул собеседник. - Здесь кроется какая-то тайна?

- Вовсе нет, - чуть помедлив, возразила Ника. - Просто у меня не хватает нужных слов, чтобы описать всё это. Я же не поэт. Я просто вижу, а сказать не могу.

- Ну хотя бы расскажите, каким образом жених сумел найти свою невесту? - жалобно попросил начинающий драматург.

- А вот это уже тайна, господин Превий Стрех, - рассмеялась путешественница. - И не моя, а господина Румса Фарка.

- Кого? - удивился собеседник, потом сообразил. - Ах да, это жених дочери господина Картена.

Посмотрев на обиженное лицо спутника, девушка с мягкой улыбкой сказала:

- Не переживайте вы так. Лучше почитайте свои стихи.

- На этой дороге так трясёт, что я могу прикусить язык, - сердито проворчал актёр.

- Я готова идти пешком, чтобы услышать ваши произведения! - пылко заявила Ника, добавив про себя: "Тем более, тут уже недалеко".

Тогда поэт стал ссылаться на отсутствие вдохновения, потом на плохое настроение и так далее. В конце-концов он сдался и остаток пути до Канакерна декламировал свои стихи, причём не покидая тележки.

Едва проехали ворота, как он приказал Риате направить повозку вдоль городской стены. Метров через двести девушка почувствовала запах смолы и свежих опилок. Ещё через сто показались ворота, из которых вышел важный пузан в бледно-синем хитоне, за которым два раба тащили резную дверь.

- Вот и мастерская Квартия Струса, - обрадовался артист. - Нам сюда.

Маленький дворик тесно обступили навесы, под которыми лежали аккуратно сложенные брёвна, доски, какие-то выгнутые деревяшки. Там же два пожилых раба в фартуках что-то вырезали, сидя за столом. Маленький мальчик с рабским ошейником на цыплячей шее сметал веником стружку у них из-под ног.

Возле ограды стояли две, почти такие же, как у попаданки, тележки, а напротив, у дома, небольшой четырёхколёсный, светлый от свежего, не успевшего потемнеть дерева, фургончик с покатой крышей. Из-за него, вытирая руки тряпкой, вышел невысокий мужчина неопределённого возраста с седой бородой, странно смотревшейся на молодом лице.

- Здравствуйте, господин Струс! - громко поприветствовал его поэт, растягивая губы в широкой улыбке.

Хозяин мастерской на миг нахмурился, словно стараясь его вспомнить, потом солидно кивнул.

- Добрый день, господин актёр. Опять колесо сломалось?

- Нет, господин Струс, - отстранила драматурга от переговоров путешественница. - Это я попросила господина Превия Стреха привести меня к вам.

- Кто вы, госпожа? - поинтересовался мастер. - И что вам нужно?

- Я Ника Юлиса Террина, - представилась девушка. - Мне бы хотелось, чтобы вы переделали мою повозку в фургон, способный вынести дальнюю дорогу.

- Вы не из Канакерна, госпожа Юлиса? - сведя брови к переносице, уточнил Струс.

- Нет, - подтвердила та.

- Но я уже слышал ваше имя, - задумчиво, то ли обращаясь к самому себе, то ли к собеседнице, проговорил мужчина.

- Я прибыла в город на корабле консула Мерка Картена, - внесла ясность путешественница, с тревогой заметив, как глаза мастера неприязненно сощурились при последних словах.

- Так это вы переплыли океан с любовником, бросив больного, беспомощного отца среди дикарей? - подтвердил её наихудшие опасения Струс.

- Я исполнила его волю! - процедила сквозь зубы Ника. - И люди, которых вы так презрительно называете, никогда не оскорбляют незнакомого человека при первой встрече.

Гордо выпрямившись, девушка надменно вскинула подбородок.

- Прощайте. Заплачу свои деньги кому-нибудь другому.

- Постойте! - повысил голос мастер. - Да стойте, я сказал!

- Кто ты такой, чтобы мне приказывать? - презрительно фыркнула путешественница.

- Никто, кроме меня, фургон не сделает! - усмехаясь, предупредил Струс, уперев руки в бока.

- Разворачивайся! - скомандовала хозяйка Риате, которая уже и так изо всех сил старалась заставить осла двигаться задним ходом.

- Может, вы один такой мастер на весь Канакерн, - насмешливо проговорила девушка. - Только Канакерн - не единственный город на Западном побережье.

- Эй, Чвар! - рявкнул Струс, наблюдая, как тележка медленно, но неуклонно выползает со двора. - Останови их, быстро!

Из-за груды причудливо изогнутых сучков, очевидно, дожидавшихся своей очереди на обработку, выскочил коренастый раб в набедренной повязке и кожаной безрукавке на голое тело. Жуя на ходу, он уставился на хозяина, явно ожидая дополнительных указаний.

- Их, болван! - заорал тот, ткнув пальцем в направление ворот. - Не хватало, чтобы меня в собственном доме оскорбляла какая-то меретта!

- Стойте, госпожа, - невольник, попытавшийся заступить дорогу гостье, вызвавшей неудовольствие господина, едва увернулся от полосующего удара.

- Только попробуй ещё раз встать у меня на пути, раб! - в голосе Ники клокотала вся ненависть, презрение и обида, скопившаяся за месяц пребывания в этом городе. - И не успеешь подобрать свои кишки!

Видимо, Чвар осознал всю серьёзность её намерений, потому что, вытерев губы тыльной стороной ладони, растерянно глянул на хозяина.

- Что смотришь?! - по-прежнему громко, но уже не так грозно и решительно прикрикнул тот. - Хватай мерзавку! Эй, Бреза, Матрас, все сюда!

"Вот батман, угораздило на дурака нарваться! - мелькнуло в голове путешественницы. - Бежать надо".

Оглянувшись, она с облегчением увидела, что рабыне удалось-таки вывести повозку на улицу. Но удирать, не сказав на прощание несколько слов, не хотелось. Вот только, как на зло, ничего подходящего на ум не приходило.

Только когда стали подниматься со своих мест резчики, а из дверей дома выскочил парнишка с дубинкой в руке, Ника презрительно рассмеялась:

- Славные мужи Канакерна, вчетвером двух женщин испугались! Не знаю, насколько ты искусный мастер, но то, что трус и невежда, это точно!

Подхватив подол, она вихрем вылетела со двора, и запрыгнув в тележку, скомандовала застывшей в напряжении невольнице:

- Гони!!!

Как девушка и предполагала, Струс с подручными не стал устраивать погоню. Видимо, понял, что за испуганным ослом не угнаться, или постеснялся соседей, чьи любопытные головы уже торчали из калиток, и прохожих, шарахнувшихся в сторону от дребезжащей тележки.

"А как же поэт? - со стыдом подумала путешественница, увидев впереди башню Северных ворот. - Что, если этот придурок решит ему отомстить за мои слова?"

Однако возвращаться и выручать будущего гениального драматурга - как-то не хотелось.