- Отец! - неожиданно вновь вмешался Уртекс. - Все знают, что Нат Депун - пустой, никчёмный человек. Люди просто не хотели, чтобы ты марал о него руки.

- И поэтому спокойно слушали его бред!? - продолжал бушевать мореход. - Даже твои друзья поверили клеветникам!

- Неправда! - вскричал подросток. - Ни Лерций Лавк, ни Длинный Глот не поверили!

- Но ты сам сказал, что они спрашивали тебя об этом! - ткнул пальцем в сторону сына консул. - Значит, сомневаются!

Парнишка стушевался, а Картен как-то вдруг сник, ссутулился, тяжело опираясь о стол.

- Боги знают, когда напомнить о себе.

- О чём ты, отец? - встрепенулся Уртекс.

- Я же так и не принёс благодарственную жертву за своё благополучное возвращение, - борода мужчины дёрнулась. - Хотел обставить всё пышно и торжественно. А небожители не любят ждать.

Он хлопнул ладонью по столу.

- Завтра же пойду на рынок, куплю... быка! Лучшего быка, которого только смогу найти, и благоговейно принесу его в жертву Повелителю пучины Нутпену. Ты со мной, сын?

- Да, отец, - решительно кивнул подросток.

Консул вдруг выжидательно уставился на гостью.

"Чего он хочет?, - удивлённо подумала та, пережёвывая мясо. - Чтобы я тоже пошла с ними? Нечего мне там делать! За домом надо присматривать и вообще...".

- Что скажете, госпожа Юлиса? - перехватив взгляд отца, ехидно поинтересовался Уртекс.

"О чём?" - едва не спросила девушка. Но удержавшись, стала медленно пить разбавленное вино, лихорадочно подыскивая подходящий ответ и снова благодаря Наставника за то, что тот заставлял её читать скучные трактаты местных философов.

- Жертва, принесённая с чистой душой и открытым сердцем, - лучший способ попросить прощения у небожителей, - медленно проговорила путешественница. - Боги злопамятны и обидчивы. Но часто используют смертных, как орудие своей мести.

Мореход помрачнел, а с лица его сына сползла ухмылка.

- Я узнаю, кто распускает эти мерзкие слухи! - глухо, с угрозой пробормотал консул. - И, клянусь Нутпеном, им не поздоровится?

- Быть может, отыскав их, вы найдёте и Вестакию, господин Картен! - глядя в свою чашку, сказала Ника.

- Не думайте, госпожа Юлиса, что я перестал искать свою дочь, - помедлив, отозвался мореход. - И даже последовал вашему совету.

"Какому из них?" - мысленно усмехнулась девушка.

- Я нашёл почтенную и разумную женщину, - продолжал консул. - На днях она поговорит с подругами Вестакии. Хотя вряд ли от этого будет какая-то польза.

"Да уж побольше, чем от твоего жертвоприношения!" - раздражённо подумала собеседница, и пожав плечами, проговорила:

- По крайней мере не навредит.

Уртекс пренебрежительно фыркнул.

Утром Картена как будто подменили. Сух, собран, деловит. Без лишних слов позавтракал и, прихватив сына, отправился возвращать благосклонность богов.

Приняв продукты из усадьбы и выпроводив тележку, путешественница послала Риату с гантом в город, надеясь, что хотя бы на этот раз им повезёт.

Ника ещё не знала, что будет делать, если Орри узнает своих обидчиков. Во всяком случае появятся новые, на этот раз неоспоримые доказательства причастности Ноор Учага к похищению Паули и исчезновению Вестакии. А дальше пусть действует Румс или даже Картен, если десятник конной стражи опять заартачится. Мореход достаточно хорошо знает Орри, чтобы серьёзно отнестись к его словам.

Размышления прервала рабыня-нянька. Почтительно поклонившись, она сказала:

- Госпожа Картен разрешила маленькому господину сходить на площадь народных собраний посмотреть кукольников.

- Хорошо, - кивнула девушка и вдруг встрепенулась. - Может, послать с Обглодыша?

- Госпожа Картен ничего не говорила об этом, - растерянно пробормотала невольница.

- Тогда идите, - пожала плечами путешественница, вспомнив, что няньки часто водили маленького Валрека в город. Но все-таки в душе шевельнулась некоторая озабоченность.

Решив на всякий случай прояснить ситуацию, она поднялась на второй этаж. Заплаканная Тервия подтвердила своё разрешение на прогулку младшего сына, а когда Ника собралась уходить, попросила её остаться.

- Садитесь, госпожа Юлиса, - женщина указала на табурет. - Я очень тронута вашей заботой о моей семье.

- Вы же сами попросили меня об этом, - вскинула брови гостья. - Как я могла отказать?

- Вы мужа моего так же слушались? - криво усмехнулась супруга морехода.

- О чём вы, госпожа Картен? - нахмурилась девушка.

- Мерк беспокоится о вас, как о близком человеке, - охотно пояснила Тервия. - И вы так долго провели вместе. Люди и за более короткий срок успевают стать любовниками...

- Не знаю, - дёрнула плечами путешественница. - Любовников не имела.

Она давно ожидала подобного разговора, и тем не менее слова Тервии прозвучали неожиданно.

- Ваш супруг относится ко мне, как к удачному вложению средств, способных принести хорошую прибыль. Надеюсь, он рассказал вам, как отец отпустил меня с ним?

- Ваш отец поступил мудро, - кивнула женщина. - Но мужчины часто думают совсем не той головой. Понимаете меня, госпожа Юлиса?

- Понимаю, - усмехнулась Ника. - Только на свою голову я не жалуюсь, и родовая честь для меня не пустой звук. Да, путешествие через океан оказалось долгим и тяжёлым, но я не имела ни причин, ни желания становиться любовницей вашего мужа. Мне это не нужно, клянусь молниями Питра. Я хочу вернуться в Империю и занять место, предназначенное мне по праву рождения, поэтому не стану совершать поступки неугодные богам.

- Вы всё делаете правильно, госпожа Юлиса, - красные, опухшие глаза супруги морехода вновь заблестели от слёз. - Жаль только, не смогли найти мою дочь.

- Не надо отчаиваться, госпожа Картен, - попыталась утешить её девушка. - Ваш муж по-прежнему ищет Вестакию и обязательно найдёт.

- Мерк хочет умилостивить Нутпена, - глядя куда-то вглубь себя, пробормотала Тервия. - Но это не Владыка морей наказывает нас. Молиться нужно Диоле. Только жаль, что бессмертные не прощают клятвопреступников.

- О чём вы? - путешественница настороженно огляделась.

Кроме них в комнате находилась только застывшая у стены Толкуша.

- Я нарушила клятву, данную именем богини любви! - вскричала женщина, и из глаз её выплеснулась такая тоска, что Ника нервно сглотнула.

Взглянув на рабыню, она резко кивнула на дверь. Толкуша недоуменно захлопала ресницами. Девушка нахмурилась. Невольница на цыпочках выскользнула из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Однако её хозяйка даже не обратила на это внимание.

- Я не говорила об этом ни мужу, ни подругам, - продолжила она мертвенным, бездушным голосом. - Но эта тайна давит мне на сердце. Я долго старалась не замечать её, надеясь, что Диола простила или забыла обо мне. Только боги всё помнят и беспощадно карают тех, кто бездумно призывает их в свидетели. Я знаю, что заслужила наказание, и готова его принять. Но даже для небожителей это слишком жестоко. Почему за вину матери должен страдать её ребёнок!

После этих слов путешественница ожидала новую порцию слёз и даже укорила себя за то, так опрометчиво отослала из комнаты Толкушу. Несмотря на стервозный характер Тервии, Ника искренне сочувствовала ей, глубинным чутьём женщины ощущая, что для любой матери самая сильная боль та, которую испытывает её ребёнок.

Однако, глаза супруги консула оставались сухими, а речь текла так же размеренно и монотонно.

- Вы скоро покинете нас и наш город, госпожа Юлиса. Мы больше не увидимся, поэтому я хочу рассказать вам всё.

- Говорите, - кивнула Ника. Вспомнив свою исповедь Румсу, она понимала, как важно для человека выплеснуть свою боль, и поспешила успокоить собеседницу. - Об этом никто не узнает.

Впрочем девушке показалось, что Тервия её даже не слушает, по-прежнему глядя куда-то внутрь себя.

- До свадьбы я не любила Мерка. Я его почти не знала. Все мои мысли занимал другой юноша. Он снился мне по ночам, и эти сны до сих пор не дают мне покоя. Я сожгла все его письма, но они все ещё звучат у меня в голове, а каждая встреча видится словно наяву. Только его я хотела видеть своим мужем. Только ему желала принадлежать телом и душой.