Ганна(смеется). Макс, ты проговорился. (Серьезно.) Я давно хочу тебя спросить. Ты молод, красив, голова твоя просто набита умом… Почему ты живешь так одиноко?

Вента молчит.

Ты не сердись. Ведь я с тобой по-матерински. Ты же мой четвертый сын.

Вента(глухо). Да, знаю. (Горько.) Эта женщина… Она и любит и не любит меня. И я никогда не смогу сказать ей, как она безмерно дорога мне.

Ганна(помолчав). Что ж! Бывает и так. Полюбишь другую.

Вента. Вы же не полюбили никого после мужа?

Ганна. Во-первых, я уже стара. Во-вторых, я так любила Романа, что никакой мужчина не смог бы заменить мне его.

Вента. То-то и оно. Вот такой и я.

Ганна. Пустое! Ты так еще молод, Макс. Тридцать девять лет — да ты просто мальчик! И такое одиночество. А ведь ты мог бы быть счастливым.

Вента(хмурясь). Мое счастье — моя работа.

Ганна. Нет, это не так. Мы хотим для людей полнокровного, сверкающего, блистающего всеми красками счастья. Не скажу, чтобы вся моя жизнь была только в работе. Встречи с людьми, веселый отдых, красивые наряды — я все это очень люблю.

Вента. Гм!

Ганна. Не хмыкай! Мы работаем и боремся ради людской радости. Но мы должны быть счастливы и сами. Жизнь так коротка, Макс, и почему бы не сделать ее красивой, радостной? И мы сделаем ее такой для всех людей. Я не могу вообще видеть печали и тоски. Прочь их, Макс! Нам ли унывать, если впереди у нас такое, что не снилось человечеству!

Вента(с невеселым смехом). Я постараюсь, Ганна.

Ганна(серьезно). Постарайся, милый. Ты сказал, что видел на канале Марка. О чем говорили? Что у него?

Вента. Он совсем зазнался. Плохо о нем говорят.

Ганна. Да, с ним нехорошо, и в этом наша вина, Макс. Так много вокруг людей, которые требуют внимания, наблюдения, доброго слова, совета… Я вызвала Марка к себе. Мы должны сурово поговорить с ним. (Помолчав.) Чудесная музыка.

Вента. Лебединое озеро.

Ганна(после паузы). Хорошо и дружно прошел этот пленум ЦК, ты не находишь?

Вента. Он еще раз показал нашу силу и единство. Здорово сказала одна румынская поэтесса: «Наш фронт отличается чудесным свойством: когда к нему прикасается грязный коготь врага, он становится еще более крепким!»

Ганна. Хорошо! А Зита… Ну и попало ей! Кстати… (Набирает номер телефона.) Товарища Швердову… Добрый вечер! Кто это подходил к телефону? (Закрыв трубку.) Врет, это был Штрингис… Прошу немедленно вернуть документы, посланные вам на подпись. Вы систематически задерживаете их. Чтобы больше этого не повторялось! (Кладет трубку.) Она все-таки обманула меня. Я о Штрингисе… Клялась, рыдала. Мерзко все это, Макс!

Вента. Между прочим, я недавно просматривал архив концлагеря номер два, где сидел Штрингис. Дела Штрингиса в нем нет, хотя в алфавите оно значится. Впрочем, там нехватает десятков двух дел. Непонятно, почему.

Ганна(встревоженная). Это очень подозрительно. Ты должен разыскать это дело или нити его. Оно должно быть найдено, Макс. Хотя бы на дне моря, понятно?

Вента. Слушаюсь. Я уже принял меры. Не могу понять, как Штрингис сразу, из глухой провинции оказался в комитете партии Юга.

Ганна. Это решали без меня, я была в Советском Союзе. Не люблю его, сама не знаю, почему. Хотя… Интуиция — вещь опасная.

Вента. Не ваша.

Ганна(сурово). Макс, я не люблю, когда меня…

Вента. Простите! (Помолчав.) Кстати, о Швердовой. Недели три назад после убийства в клубе мои люди напали на след Симовы Глурда. Женщина, похожая на Симону, зашла в дом Швердовой. Они сделали обыск у Зиты, но никого не нашли… Я, конечно, далек от подозрений…

Ганна. Ох, Макс, человек, став однажды на путь лжи… Тебе ли не знать? Нет, я больше не верю ей.

Вента. Суровый вы человек, Ганна, беспощадный.

Ганна. Приходится быть такой. Суровое и беспощадное время. (Помолчав.) Может быть, Симона разжалобила Зиту, они ведь дружили в молодости. Кто знает!

Звонок телефона.

(Берет трубку.) Да-да, разумеется. (Кладет трубку.) Магда Форсгольм.

Пауза. Слушают музыку. Стук в дверь.

Прошу.

Входит Магда.

Ганна. А мы с Вентой десять минут назад говорили о Марке. Здравствуй, девочка!

Магда. Здравствуйте.

Ганна. Хочешь чаю?

Магда делает отрицательный жест.

Ты расстроена?

Магда. Да.

Вента. Должен сказать откровенно, Магда: последняя наша встреча с Марком произвела на меня плохое впечатление.

Магда. Если бы дело было только в нем! Очень плохо с Марком, того хуже со строительством. Окружной комитет поручил мне переговорить с вами, Ганна. Темные дела творятся на канале. Сотни тревожных сигналов от строителей, десятки постановлений окрестных кооперативов, не понимающих, почему так медленно идут работы, решения партийных организаций на канале… Вот, прошу. (Вынимает из портфеля и кладет перед Ганной кипу бумаг.) Люди, которые пришли на канал по призыву партии, не устроены. Нехватает инструментов, полная неразбериха в организации труда. Специалисты из управления и сам Марк не желают считаться ни с партийной организацией, ни с профсоюзами. Мне тяжело говорить это, Ганна, но Марк ведет себя… ведет себя преступно. Ганна, он гибнет. Три года назад вы поставили его на честный путь. Помогите ему теперь.

Ганна. А ты сама говорила с ним?

Магда. И на заседаниях окружного комитета и один на один. В последний раз он пригрозил мне разводом, и вот уже почти месяц он не был дома… Я пыталась увидеть его, но он запретил пускать меня на территорию строительства.

Вента(с возмущением). Хорош гусь! А со Штрингисом ты не говорила?

Магда. Он бывает раз в неделю. Накричит и уедет. Ганна, я послана к вам, чтобы передать решение окружного комитета. Мы требуем, чтобы Марк Пино… (с усилием) был снят.

Ганна(холодно). Ты все сказала?

Магда кивает головой.

Почему ты не пришла ко мне с этим три месяца назад?

Магда(тихо). Мы еще надеялись.

Ганна(помолчав). ЦК и правительству известно все сказанное тобой. Но за это (жест в сторону бумаг) спасибо. Народ подтверждает наши выводы, и это очень важно. Марк будет у меня сейчас. Ты хочешь, чтобы я говорила с ним при тебе?

Магда. Нет-нет! Он замкнется, и вы ничего не добьетесь.

Ганна. Хорошо. Ты будешь мне нужна. Куда ты отсюда?

Магда. В управление кадрами ЦК.

Ганна. До свидания.

Вента. Не горюй, Магда.

Магда уходит.

Ганна(перебирая письма). Не так-то просто отнять у нашего народа то, что он завоевал. Этот наш первый колосс социализма стал его кровным делом.

Звонок телефона.

(В трубку.) Да, Баст… Да, я жду их. (Кладет трубку.) Коста Варра и Марк Пино.

Вента. Легок на помине.

Пауза. Входит Коста Варра