Магда(горячо). Значит, по-твоему, можно примириться с любым реакционером?

Марк(с досадой). Ты слишком часто повторяешь это слово. Оставь в покое этих так называемых реакционеров. У страха глаза велики.

Магда(с возмущением). Ты повторяешь слова своего отца. Иоаким Пино тоже говорил, что с реакцией можно ладить. Он лез из шкуры, чтобы служить ей, как, впрочем, и любой правый социалист. Когда Иоаким Пино перестал быть нужен реакции, его просто убили.

Марк. А! То было три года назад!

Магда. Да, но и три года спустя мы видим, что делают правые социалисты. Знаешь, Марк, иной раз мне кажется, что Иоаким Пино успел посеять в твоем сознании семена своей подлой веры.

Марк(в бешенстве). Магда!

Магда(сдерживая себя). Слушай, Марк, вспомни, сколько раз я пыталась говорить с тобой, как друг, как жена. Сколько раз объясняла тебе, как нехорошо, что ты возомнил о себе, оторвался от прежних друзей…

Марк. Друзья заняли тепленькие министерские кресла, а меня сунули в эту дыру. Вот цена за то, что я сделал три года назад!

Магда. Ох, Марк…

Марк. Довольно! Мне осточертели эти уроки политической морали.

Магда(поняв всю безнадежность этого спора). Хорошо. Давай поговорим о делах. Ты видишь эти плакаты? Через полгода ты должен сдать канал, гидростанцию и ирригационную сеть на территории в триста тысяч гектаров. К сегодняшнему дню план выполнен на шестьдесят три процента… О чем ты думаешь? Почему так медленно идет строительство? Ты можешь поручиться, что твои специалисты вроде Берта Жакобо не затягивают строительства сознательно?

Марк(надменно). Перестань! Я один отвечаю за мои дела. И вот что: я не желаю больше слушать твои выпады против людей, которые отдают все силы строительству социализма.

Магда(язвительно). Это Берт-то Жакобо отдает себя социализму?!

Марк(не слушая). Ну, хватит, мы не можем, договориться, это ясно! Наша жизнь за последний год — сплошь ссоры и истерики. Мы должны признаться, что ошиблись, соединив наши жизни, и сделать вывод.

Магда(прямо). То-есть разойтись?

Марк. Да.

Магда(помолчав). Ну, нет, развода я тебе не дам, имей это в виду.

Марк. Вот как? Хочешь держать меня на цепи? А где же твое хваленое самолюбие?

Магда. Тут дело не в самолюбии. У нас ребенок, ты не забыл этого? Кроме того, я надеюсь еще, что смогу повлиять на тебя. Без меня ты пропадешь, Марк.

Марк(насмешливо). Скажите какая самоуверенность.

Магда. Три года назад нас соединила Ганна Лихта. Она упустила тебя из виду, но я напомню ей о тебе.

Марк. Пожалуйста!

Магда. И знай, теперь я буду говорить с тобой не только как жена и друг, но и как коммунистка, которая не может больше терпеть то, что она видит и слышит.

Марк. Все?

Магда. Все.

Марк. Жалуйся кому угодно и клевещи на меня где угодно. Но знай: моя нога не переступит порога дома, где ты живешь.

Из главного зала выходит Янек.

Янек. Генерал, только что звонили со строительства, ищут вас. На канал приехали члены правительства.

Марк. Спасибо! (Швыряет на стол деньги.) Будь здорова, Магда! (Уходит.)

Магда роняет голову на стол и плачет.

Янек. Магда, бог с тобой, девочка! Выпей воды, успокойся.

Магда. Ох, Янек, он пропадет! Я так люблю его, а он…

Янек. Полно… Слишком много нервов… Вытри глаза — люди идут… Тсс, я ничего не видел, ничего не слышал.

С поклоном, полным достоинства, Янек встречает Мину Варра. Она немного потолстела, и что-то очень серьезное появилось в выражении ее лица. Рядом с ней — Шандор Варра, высокий, мрачноватый молодой человек, и Эмми Глурда, милая, застенчивая девушка с прекрасными синими глазами в рабочей синей спецовке. Кум Стебан плетется за Фимусом Пшибышевским, который как-то странно надувается, вероятно, от сознания собственного положения. Группу замыкает Павлас Миловар, жилистый, веселый человек. Вместе с ними входят рабочие с канала и фермеры, усталые, вспотевшие, оживленные. Все они проходят в главный зал клуба, а компания Мины Варра располагается на террасе.

Мина(весело). Янек, пива за мой счет! Мир и честь всем!

Янек. И вам, Мина Варра.

Мина. Здравствуй, Магда, здравствуй, милая. Да ты, кажется, расстроена чем-то?

Магда. Нет-нет, ничего, Мина.

Мина. Была на строительстве?

Магда. Да. Здоров ли Коста?

Мина. Ах, Магда, с тех пор как Коста Варра стал министром, я вижу его по воскресеньям, да и то храпящим в обе завертки. Муж-министр — это сущее наказание, Магда, сущее наказание.

Эмми(робко). Но вы ведь сами не захотели жить с ним в столице.

Мина(упершись руками в бока). Эмми, ты говоришь бог знает что. Положим, Косту постигла беда и он стал министром. Положим, он хочет, чтобы я жила с ним в столице. А это приволье, где я родилась и выросла? А ферма? А вдруг Коста провинится и народ даст ему по шапке — куда он преклонит свою седую голову? Чему он научился, спрошу я вас? Он умеет быть министром и разучился пахать.

Стебан. Правильно, соседка!

Мина. Нет уж, люди! Пусть каждый делает свое и живет по-своему. Мало видимся? Что ж! Мы с Костой не влюбленные: меньше видимся — меньше ссоримся.

Миловар. И кто бы заменил Мину Варра на посту председателя нашего сельскохозяйственного кооператива, подайся она в столицу? Кто бы так хорошо хозяйствовал у нас?

Мина(сурово). Павлас Миловар, я не выношу лести.

Фимус. Это он от души, Мина.

Янек несет пиво. В главном зале музыка прекращается. На террасу выходят Кристич, пан Бочек и пан Кочек.

Кочек. Чудесная музыка!

Бочек(поджав губы). Она могла быть и лучше.

Кочек. Мир и честь, Мина Варра.

Мина. Просим к нам, пан Кочек. Решили отдохнуть немного после доброй работы.

Кочек. С удовольствием разделю вашу компанию, соседка. Но прежде позвольте представить вам Мичо Кристича. Друг отца Петра, бежал из концлагеря Тито.

Шандор(мрачно). По его физиономии незаметно, что он из концлагеря.

Кристич. Мои волосы — свидетели моих страданий. А мне еще нет и сорока…

Мина. Не обижайтесь на моего парня, почтеннейший. У него неприятности, вот он и злится.

Кристич. А я не в обиде. Такие уж времена: не знаешь, кому верить. А вдруг я не из концлагеря, а прямехонько из УДБ Ранковича?

Магда. Верно. Бывает и так.

Мина. Полно-ка вам! За стол, друзья! Наши виноградники, поля, сады — кладовая обильная! На всех хватит!

Кристич(с достоинством). Мне очень понравилась ваша страна, товарищи. Повсюду я вижу большие дела, счастливые лица, свободные речи. Хорошо у вас. А там, у нас… (Махнул рукой.)

Фимус. Ты кем же, товарищ, работал у себя?

Кристич. До концлагеря — агрономом.

Магда. Коммунист?

Кристич. Да. Пятнадцать лет.

Магда. Вы, надеюсь, уже побывали во всех организациях, где… Ну, вы понимаете меня.

Кристич. О, не беспокойтесь. Я был везде. Мне обещали дать работу.

Фимус(важно). Местная партийная организация замолвит за тебя словечко, товарищ. Нам нужны агрономы, и мы рады помочь каждому бежавшему из титовского ада.