— Ага, — сказал Деклан. — Ага, я тоже так думаю.

Глава 29

Сон ухватил. Завтрак пропустил. Школу посетил.

Гэнси не мог сказать, насколько близко подберётся конец света — его света — прежде чем он сможет оправдать прогул поисками Глендовера, и он продолжал туда ходить. Адам ходил, потому что Адам цеплялся бы за свои мечты о Лиге Плюща, даже если бы их держали у неба челюсти Годзиллы. И, к удивлению Гэнси, Ронан тоже ходил, почти заставив их обоих опоздать, так как добывал комплект своей формы в беспорядке комнаты. Он подозревал, что Ронан посещал занятия, только чтобы компенсировать их ссору в отделении скорой помощи предыдущей ночью, но Гэнси это не заботило. Он просто хотел, чтобы Ронану засчитали какое-то время на уроках.

Генри догнал Гэнси в коридоре Борден Хаус, когда тот покидал класс (французского, чтобы заменить почившие занятия латынью, Гэнси предпочитал латынь, но его французский был не так ужасен, так что n’y a pas de quoi fouetter un chat[24]). Генри подождал, пока не сравнялся с Генси.

— Эй, младший. Всё ли радостно в твоём мире после прошлой ночи?

— В двух шагах от радости. Мы хорошо провели время прошлой ночью в Литчфилде. Было грубо с нашей стороны так убегать.

— После того, как вы ушли, мы только смотрели видеоклипы на телефонах. Настроение упало. Я уложил детей и читал им сказки, но они продолжали спрашивать про вас.

Это заставило Гэнси рассмеяться.

— У нас были приключения.

— Я так и подумал. Это я им и сказал.

Гэнси осторожно добавил:

— Старому другу было нехорошо.

Это не было ложью. Просто не вся правда. Грань правды.

Генри приподнял бровь, демонстрируя, что он чётко определил эту грань, но не попытался её преодолеть.

— С ними всё будет в порядке?

Лицо Ноа стало чернильно-чёрным. Сестра Ноа стояла на сцене лекционного зала. Кости пожелтели под аглионбайским свитером.

Гэнси ответил:

— Мы остаёмся оптимистично настроенными.

Он не задумывался, были ли что-нибудь не так с тоном его голоса, когда это говорил, но взор Генри быстро метнулся к нему. И бровь снова изогнулась.

— Оптимистично настроенными. Да, ты оптимистично настроенный человек, Гэнси. Не хотел бы ты увидеть кое-что интересное перед обедом?

Взгляд, брошенный на часы, сообщил Гэнси, что, по крайней мере, Адам скоро будет искать его в столовой.

Генри быстро это истолковал.

— Прямо здесь. В Бордене. Там клёво. Это в стиле Гэнси.

Это показалось Гэнси очевидно абсурдным. Никто не знал, что было в стиле Гэнси, даже сам Гэнси. Учителя и друзья семьи всегда собирали статьи и истории, которые, по их мнению, могли привлечь его внимание, вещи, которые, как они думали, были в стиле Гэнси. Действуя из лучших побуждений, они всегда обращались к наиболее очевидному. Валлийские короли, старые Камаро или другие молодые люди, что путешествовали по миру по диковинным причинам, которые никто не понимал. Никто не копал глубже, и он полагал, что не поощрял это. В том времени, что осталось далеко позади, было больше ночей, а он предпочитал поворачивать лицо к солнцу. В стиле Гэнси. Что было в стиле Гэнси?

— Эта улыбка означает да? Да, хорошо, следуй за мной, — сказал Генри. Он тут же бросился через узкую дверь с надписью «Только для персонала». Борден Хаус первоначально был домом, не учебным корпусом, и дверь открывала узкую лестницу. Один аляповатый канделябр освещал путь, свет поглощали отвратительно вычурные обои. Парни стали спускаться по лестнице.

— Это очень старое здание, Дик Три. Тысяча семьсот пятьдесят первый год. Представь, что оно видело. Или слышало, так как у домов нет глаз.

— Закон о Золотом Стандарте.

— Что?

— Был принят в 1751 году, — пояснил Гэнси. — Запрещал выпуск валюты в Новой Англии. И Джордж Третий стал принцем Уэльским в 1751, если я правильно помню.

— Кроме того... — Генри потянулся к выключателю. Тот едва осветил подвал с низким потолком и земляным полом. Украшенный технический этаж, где не было ничего, кроме нескольких картонных коробок, просунутых к одной их стен фундамента. - ...первое исполненное на публике непотребство в Соединённых Штатах.

Ему пришлось пригнуть голову, чтобы не запутаться волосами в деревянных балках, удерживающих пол над ними. В воздухе пахло концентрированной версией надземных этажей Борден Хаус – можно сказать, плесень и тёмно-синий ковёр – но с дополнительной сыростью, живой запах, присущий пещерам и очень старым подвалам.

— Правда? — полюбопытствовал Гэнси.

— Наверное, — сказал Генри. — Я пытался найти первоисточники, но ты же знаешь интернет, чувак. Вот, мы здесь.

Они прошли в дальний угол подвала, и единственная лампочка у основания лестницы недостаточно освещала то, на что указывал Генри. Гэнси потребовалась минута, чтобы понять, чем был ещё более чёрный квадрат на уже тёмном земляном полу.

— Тоннель? — спросил он.

— Неа.

— Укрытие? — не унимался он. Он присел. Так показалось. Дыра была не больше трёх квадратных футов с краями, сточенными веками. Гэнси коснулся желобка на одном краю. — Думаю, в какой-то момент тут была дверь. В Великобритании их называли тайниками священников. Должно быть, для рабов или для... может, алкоголя во время запрета?

— Типа того. Интересно, да?

— Ммм, — произнёс Гэнси. Это было историческое. Он предположил, что это было в стиле Гэнси. Он ощутил смутное разочарование. Должно быть, оно означало, что он надеялся на нечто большее, даже если не знал, чем бы было это что-то.

— Нет, часть в стиле Гэнси внутри, — сообщил Генри. К его удивлению, Генри соскользнул в яму, приземлившись на дно с глухим стуком. — Зацени.

— Полагаю, у тебя есть план, как выбраться обратно, если я слезу.

— Тут есть поручни. — Когда Гэнси не сдвинулся, Генри объяснил: — Кроме того, это проверка.

— Проверка чего?

— Достоинства. Нет. Мущ... Нет. Слово на «м» про храбрость, но я не могу вспомнить. Моя лобная доля всё ещё пьяна с прошлой ночи.

— Мужество.

— Да, да, оно. Это проверка мужества. Это часть в стиле Гэнси.

Гэнси знал, что Генри правильно оживлял чувство в его сердце. Оно было очень похоже на ощущение, которое его посетило на вечеринке в тогах. Чувство, что тебя знают. Не поверхностно, а как-то глубже и правдивее. Он спросил:

— Какой приз, если я пройду проверку?

— А какой бывает приз за проверку мужества? Приз – это твоя честь, мистер Гэнси.

Дважды знают. Трижды знают.

Гэнси не был точно уверен, как справляться с тем, что тебя так безошибочно понял человек, с которым, как ни крути, ты познакомился лишь недавно.

Так что ничего не оставалось, кроме как спуститься в яму.

Там было почти полностью темно, и стены мешали. Он был достаточно близко к Генри, чтобы чувствовать запах средства для волос Генри и слышать его слегка ускоренное дыхание.

— История – сложная сука, — произнёс Генри. — У тебя клаустрофобия?

— Нет, у меня другие недостатки. — Если бы это был Энергетический пузырь, тот бы быстро поработал со страхом Гэнси и создал бы жалящих насекомых. Гэнси был благодарен, что мысль не имела столько силы за пределами Энергетического пузыря. Эта дыра в земле могла оставаться просто дырой в земле. В этом мире ему нужно было беспокоиться только об обучении его внешней стороны, не внутренней. — Можешь представить себе, что надо прятаться в одной из таких ям? Я прошёл проверку?

Генри поскрёб стену или сделал что-то подобное, это вызвало мёртвый шипящий звук, когда земля посыпалась на пол.

— Тебя когда-нибудь похищали, Ричард Гэнси?

— Нет. Я похищен сейчас?

— Нет, завтра ж в школу. Меня похищали однажды, — сказал Генри. Тон его голоса был таким несерьёзным и обычным, что Гэнси не был уверен, шутил он или нет. — Ради выкупа. Мои родители находились в другой стране, и поэтому с общением было не просто. Меня посадили в яму, типа этой. Пожалуй, немного меньше.