"Вот наваждение. Господи",- подумал Джойс и тут же хватился плота. Поднес к глазам трубу- сплошная мутная пелена. И в это время неожиданно, сквозь мелкую барабанную дробь града, послышался тихий: скрип весла. Джойс перегнулся и обнаружил плот совсем рядом, под скалой. Моментально передернул затвор и прицелился.

"Бреме" повел своей мертвой пустой глазницей и замер.

Но неожиданно Джойс встретился взглядом с человеком, в которого собирался стрелять. Рулевой уставил зрачки в лицо своей смерти и не двигался с места. Раздался выстрел. Пуля в бессильной ярости сорвала с неотесанного плота кусок коры и, злобно шипя, ушла в глубину реки. Джойс чертыхнулся и побежал к заветной косе. Он никогда не промахивался, тем более с такого расстояния, а тут... "Ну, ничего. Сейчас все будет исправлено!"

Джойс появился на отвесной стене за несколько секунд до прибытия плота. Вот он стал поудобнее на одно колено...

"Проклятый бродяга! Он не отводит взгляда! Опять!!! Этот уродливый, худой, в лохмотьях! Стоит и смотрит!" У Джойса набегает слеза, режет глаз, мешает целиться. Но вот доходяга на плоту, глубоко вздохнув, отворачивается и подставляет спину. Тут уж охотник не промедлил. Двенадцатимиллиметровая пуля ударила точно в позвоночник и, пройдя насквозь, вырвала целый фонтан живой плоти.

Тело с мокрым звуком шлепнулось на бревна.

Уф! Джойс с облегчением выдохнул и, присев на большой холодный валун, устало вытер рукавом со лба пот. Мелкий град все так же часто моросил и приятно освежал разгоряченное лицо. Но что это? Опять посторонние звуки.

Джойс напряг слух. То ли плеск воды, то ли всхлипы. Поднялся с валуна так и есть. На плоту, крестом через труп мужчины, лежала женщина. Она была так же плохо одета, и почти беззвучные рыдания сотрясали ее плечи. "Бедная женщина, - подумал Джойс, - одна, здесь, на краю света, муж мертв. Должно быть, ей страшно и очень плохо". И, подумав это, он поднял ружье еще раз и пригвоздил женщину к телу мужа.

Сегодня охотник нарушил правила. Обычно он не убивал женщин сразу. Перебив всех мужчин, Джойс овладевал женщиной, перепуганной насмерть, прямо на камнях среди трупов, а затем удушал ружейным ремнем. Правда, один раз он даже хотел оставить себе жену. Это была девочка лет тринадцати с огромными серыми глазами и не по возрасту развитой грудью. Она все время молчала. Стальные глаза ее смотрели недобро, а по ночам, когда приходилось терпеть зверские ласки Джойса, она кусала до крови свои детские губы, и по ее щекам текли злые слезы. Она прожила в форте полтора месяца и за это'время один раз попыталась перерезать Джойсу опасной бритвой горло и убегала три раза.

Бритву после того случая он убрал подальше, да и забыл потом, куда. А после третьего побега просто приоткрыл дверь наружу и скомандовал резко: "Солги!" Пес вскочил со своего нагретого места так, будто давно ждал этой команды. Лязгнув своими знаменитыми клыками, он исчез в темноте, а наутро, когда хозяин проснулся, пес как ни в чем ни бывало сладко посапывал на своем любимом месте.

..."Удивительно, что женщина не появилась при первом выстреле. Но теперь-то уж в шалаше точно никого нет". Так думал Джойс, настороженно спускаясь вниз. Приблизился к плоту и заглянул вовнутрь шалаша: ворохи каких-то тряпок.

"Да, здесь вряд ли удастся чем-нибудь поживиться". Но было еще одно место... Джойс подошел к телам мужчины и женщины и сразу рассмотрел кожаный шнурок на шее рулевого.-"Это как раз то, что нужно!" Нагнулся" взялся за шнурок пальцами и рванул. Голова убитого резко мотнулась, но шнурок не поддался, а Джойс на мгновение увидел раскрытые глаза мертвеца. По спине пробежали мурашки. "Ну! Такого уж точно никогда не было!" Страха охотник в таких случаях давно уже не испытывал, а тут... Джойс перерезал шнурок ножом и вытянул из-за пазухи убитого маленький мешочек, в котором, как выяснилось, были три золотые .монеты. Он рассматривал свою добычу, положив монетки на ладонь. Они были странной и незнакомой чеканки. Такие Джойс видел впервые. Он ссыпал золото себе в карман, и в момент, когда тускло звякнула последняя монетка, сердце его остановилось. Охотник явственно почувствовал, что за спиной стоит человек Живой человек!.. Джойс резко обернулся и увидел перед собой маленького, лет шести, оборванного мальчика. Этот малыш, казалось, не замечал Джойса.

Он смотрел своими большими печальными глазами далеко-далеко и молился. Никогда еще охотник не испытывал такого ужаса, как перед этим несчастным ребенком. А мальчик, словно почувствовав состояние Джойса, перестал молиться, скрестил руки на груди и закрыл глаза. "Скорее, скорее! Если он опять откроет глаза - я сойду с ума!" Досланный патрон радостно угнездился в казеннике, и "бреме" без задержки полыхнул коротким пламенем.

Тело мальчика долго не тонуло. Засаленное тряпье на нем плохо намокало, и, отброшенный почти к середине реки, мальчик, наполовину утопленный, совершал на водоворотах какой-то свой танец. Он торчал из воды как поплавок и, раскачиваясь на волнах, словно бы приглашал Джойса поиграть вместе с ним. Наконец река справилась с телом.

Это послужило сигналом для охотника. Джойс сорвался с места и, суетясь и дыша со свистом, принялся выдирать из тайника длинный шест. "Быстрее избавиться от этого плота.

Дьявол его на мою голову!" - Джойс изо всех сил навалился на шест, и тот, не выдержав, сломался. Обозленный охотник, выплевывая ругательства, вскочил с гальки, на которую упал, и сбросил с себя мешающее ружье. Затем он уперся руками в край плота и начал отталкивать его от берега. В конце концов тяжелый плот поддался, и Джойс, зайдя для верности по пояс в ледяную воду, последний раз коснулся бревен. Он убедился, что река прочно держит свою добычу, и побрел обратно к берегу. Джойс тяжело загребал ногами воду и все ждал грохота бревен. Ждал этого звука за спиной, когда река заберет себе свою часть и погонит обломки дальше. Но было тихо. Может быть, строптивая стихия решила поиграть? Джойс выбрался наконец на косу и, оглянувшись, обомлел: плота нигде не было.

Ночь выдалась беспокойной. Джойс почти не спал. То ему чудилось, что кто-то то заглядывает в маленькое закопченное окно, то прячется по углам. Джойс хватался за свой "бреме", вскакивал, подбегал к двери и, как только первые лучи солнца коснулись стен его жилища, быстро собрался и бегом отправился к реке.