Вновь удивляя меня, он улыбается.

- Ларк, ты не идиотка. Ты приехала сюда, чтобы найти свою пару, но, как бы мне не было тошно видеть твой уход на прогулку с Линкольном, я понимаю, почему ты это сделала.

- Я тоже это понимаю, но я не хотела быть с ним. Я хотела быть с тобой.

- Но ты все еще ревновала меня, потому что незадолго до этого увидела, как я нес на руках другую девушку, и захотела показать, что у тебя все под контролем.

- Я никогда в своей жизни так сильно не ревновала. Даже увидев вертихвостку Гранта, я не хотела причинить ей боль. Весь мой гнев была направлен только на Гранта, даже несмотря на то, что она была виновна в ситуации не меньше его. На тебя я также была зла, но с Джиной мне хотелось совершить действительно плохие вещи. Вещи, в которых даже стыдно признаться, что они пришли мне в голову.

- Теперь все в прошлом. Сейчас ты находишься там, где и должна быть. Не имеет значения, как ты здесь оказалась.

- Что ты под этим подразумеваешь?

- Ларк, ты хочешь быть со мной?

- Да, но все не так просто. Мы живем в разных городах. И, честно говоря, я ничего о тебе не знаю.

С хитрой ухмылкой, он наклоняется вперед и целует меня в губы.

- Я бы не сказал, что ты ничего не знаешь.

- Истон, я не это имею в виду. Нам хорошо в физическом плане, но насчет остального я не уверена. Я не могу быть с тем, кто близко не подпускает меня к себе. Твое прошлое создало тебя таким, какой ты есть, не важно, хорошее оно или плохое.

Истон опускает взгляд, уставившись на простыни на кровати, а не на меня. Его глаза медленно открываются и закрывается, прежде чем он произносит.

- Ее зовут Шай. Это ее крылья.

Не знаю, что я ожидала от него услышать, возможно немного о его семье, или откуда он родом, или даже как он организовал свою группу. Чего я действительно не ожидала, так это того, что он с готовностью поднимет тему о ней.

- Ты расскажешь мне о ней?

- Я сделал татуировку в ночь перед ее похоронами. Я никогда не забуду, как саднила моя спина после этого, и как мне было чертовски больно каждый раз, когда кто-то меня обнимал. То есть в итоге это стало своеобразным отвлечением - на некоторое время я сосредоточился на другом виде боли. Я даже не мог видеть тату, если не смотрел в зеркало. Просто знал, что она есть.

- Татуировка прекрасна. Должно быть, Шай много для тебя значила.

- Она родилась с наследственным заболеванием - муковисцидоз. В сущности, Шай со своего первого вздоха была приговорена. Это был лишь вопрос времени, когда ее тело сдаться, намного раньше, чем она этого заслуживала. Она не заслуживала смерти.

Я кладу руку ему на грудь в области сердца, каждый сильный удар которого бьет напротив моей ладони.

- Ты все равно бы ее любил, независимо от смертельного приговора. Истон, это многое о тебе говорит. Не каждый остался бы с человеком, зная, что тот должен умереть.

- Я не святой, - быстро отвечает он. - Она всегда была самой сильной из нас.

- Истон, вы оба были сильными. Теперь, когда я узнала немного о ней, думаю, крылья - это прекрасный символ.

- Ближе к концу она много говорила о жизни после смерти. Я поймал ее на том, что она читает статьи о другой стороне и о том, на что это похоже – перейти туда. Поначалу она боялась, что ничего не произойдет, когда ее сердце перестанет биться - жизнь закончится в тот же момент, и она больше никогда не увидит следующий день. После этого я попросил своего дедушку приехать и поговорить с ней. У него случился инсульт, когда ему было почти семьдесят. Он никогда не был религиозен, но находясь в отделении неотложной помощи, борясь за свою жизнь, он клялся, что видел белый свет и говорил с Богом. Это человек, который пережил Вторую Мировую Войну и был ранен.

- У него получилось успокоить ее?

- Да, после этого они общались каждый день. После ее ухода именно дедушка убедил меня, что она была ангелом. В ту же ночь, я оказался в кресле городского тату салона, набивая новую татуировку.

От его рассказа о ней у меня на глаза наворачиваются слезы. Я поражена любви, все еще звучащей в его голосе, только во мне нет ни капли ревности, как это было с Джиной. Его связь с Шай доказывает, насколько сильно он способен любить. Если бы нам был дан шанс изучить наши отношения за пределами корабля, тогда я получила бы больше Истона, чем могла себе представить. От осознания того, что я практически все чуть не разрушила, слезы начинают литься сильнее.

- Спасибо, что рассказал мне о ней. Возможно, однажды ты расскажешь мне больше.

- Возможно.

- Думаю, независимо от того, кому принадлежат эти крылья, я приняла их еще до того, как узнала правду.

- Почему?

- Потому что, если кто-то значил для тебя так много, тогда крылья находятся на своем месте.

- У меня не было серьезных отношений с тех пор, как я ее потерял. Было эгоистично с моей стороны сделать эту тату. Я никогда не задумывался, как другая девушка воспримет ее, потому что в то время, я вообще не представлял никого на ее месте.

- А потом ты познакомился со мной. - Когда он не пытается поцеловать меня или обнять, даже после намека о том, что он готов для наших отношений, я понимаю, что есть что-то еще. Он еще что-то продолжает скрывать от меня. - В чем дело?

Несколько секунд он колеблется, после чего произносит: - Это ничего не меняет между нами, но она была моей невестой. Я сделал ей предложение прямо перед кончиной. Я бы женился на ней прямо там в тот же момент, но она не позволила мне пройти через это.

- Ты сделал это? - Он говорит, что это ничего не меняет между нами, но «невеста» - это гораздо больше, чем подружка. Он собирался провести с ней остаток своей жизни. Она была создана для него. Только ее болезнь выиграла битву, прежде чем у них появилась возможность пойти к алтарю.

Он отводит волосы с моих глаз и целует меня в губы, каждый удар его языка напротив моего - молчаливая просьба смириться с этим. Я отвечаю на его поцелуй, даже несмотря на то, что все еще пытаюсь переварить полученную информацию. Я не могу злиться на него за то, что произошло до меня. Не тогда, когда я тоже до него жила с другим мужчиной.

Он еще три раза чмокает меня в губы, прежде чем окончательно отстраниться. Вместо этого он берет мою руку, переплетая ее со своими пальцами.

- Ларк, когда я сказал, что сделал предложение прямо перед ее кончиной, я имел в виду перед самой ее кончиной. Послушай меня, детка.

Подняв голову, я слушаю. Я внимаю каждому его слову.

- Последние несколько дней я не покидал ее дом. Она находилась в хосписе, и мы знали, что конец уже близок. Доктора больше не могли ничего для нее сделать - это был просто вопрос времени, когда она перестанет самостоятельно дышать. Я хотел сделать как лучше для нее, поэтому подозвал ювелира к телефону и попросил ее выбрать кольцо. Конечно, она рассмеялась и сказала, что я сошел с ума, но она также была без ума от блестящих штучек, поэтому выбрала одно, чтобы угодить мне. Я написал ее маме, и она подобрала размер. Позже этой ночью, я встал на одно колено рядом с ее кроватью и попросил выйти за меня замуж.