Конечно, люди не понимают нашего образа жизни и осуждают. Для них такая открытость и свобода нравов – дикость. Особенно стараются религиозные фанатики, сравнивающие нас с детьми сатаны. Да, наверное, они правы, сущность уж точно не творение Бога, но мы такие, какие мы есть. А в Бога я верю, пусть нас нельзя крестить, пусть мы не ходим в церковь, но это не мешает нам верить и надеяться на чудо. Я знаю, что Он есть. Он просто должен быть, потому что если есть сущность и мы, то должно же быть что-то светлое и доброе, хотя бы для равновесия в природе.

Мама рассказывала мне и Лизе о своей жизни, о том, что с ней было до того момента, как появился папа. Рассказывала и о своей инициации, право на которую выкупил один восьмидесятилетний тритон – он надеялся подзарядить древний артефакт и вновь вернуть себе молодость и силу. Не получилось… Мама была слабенькой ведьмой, пусть и сиреной со сходной магией, и выброс во время инициации оказался низким – колдун умер через неделю. Артефакт, вместо того чтобы наполнить, наоборот, выкачал из него все, что можно было, превратив колдуна в мумию. У Марины отвращение от первого сексуального опыта со стариком перебил восторг вхождения в полную силу, возможности быть самостоятельной и самой выбирать себе мужчину.

Второго мужчину она нашла через три дня. Зашла в дорогой ночной клуб и подцепила блондинистого красавчика (постаралась найти самого красивого, накачанного и спортивного из всех возможных), просто прошептав ему на ушко пару фраз, щедро приправленных флером. Он увез ее на шикарной машине в свою роскошную квартиру. И там, на огромной кровати, Марина сделала все, чтобы забыть старого тритона и его прикосновения. Удивительно, но ей это удалось. Может, все дело в том, что мы не люди? Может быть… Но новая жизнь ей понравилась. Она три года наслаждалась своей свободой. Пока не появился некромант и ее вновь не загнали в рамки ненавистного Закона.

…Так вот, тогда ее незнакомец в два шага сократил расстояние между ними и замер, не делая попытки прикоснуться, просто смотрел прямо в глаза.

Казалось, весь мир замер вместе с ними. Марина даже забыла на мгновение, что у нее контракт и что теперь она целый год будет принадлежать другому колдуну, которого ни разу в жизни не видела и которого ненавидела всем сердцем, что только вчера мать заставила ее сходить к целителям, не просто заставила, а сама лично проводила до кабинета и проследила, чтобы с дочери сняли все блокировки. Теперь любой половой акт мог привести к рождению ребенка… Ребенка, которого система и мир не примут.

Ведьмочка представила, что если она сейчас возьмет инициативу в свои руки, то вновь отдастся колдуну, о котором ничего не знает, не знает даже его имени…

– Нет! – Она быстро сделала два шага назад и отвернулась к окну, обхватив себя руками. – Уходи.

– Ты гонишь меня? – Ни удивления, ни сожаления в голосе колдуна не было. Просто вопрос.

– Я заключила контракт!

– Ты?

– Клан от моего имени заключил контракт, но это ничего не меняет. Целый год я буду принадлежать другому, пока не родится ребенок… Уходи… Нам нельзя больше видеться. Между нами ничего не может быть. Я вчера была у целителей, они сняли блокировки.

А он, вместо того чтобы уйти, неожиданно подошел ближе, обнял и притянул ее к себе, зарылся носом в ее макушку, вдыхая запах.

– Не надо, – прошептала она, всеми силами стараясь совладать с собой и со своей сущностью.

– Надо.

В голове мелькнула постыдная мысль – еще раз… самый последний… с ним…

А колдун словно почувствовал ее метания и сомнения. Развернул к себе, покрыл лицо поцелуями, сначала легкими, почти невесомыми, а потом страстными и жгучими.

Девушка вновь уступила ему всю инициативу. Очень медленно он стащил с нее кардиган, майку, широкие домашние брюки, теплые шерстяные носки, оставив в одних трусиках. И все это – не прекращая целовать, гладить, ласкать.

Марина, зачарованная эмоциями, чувствами, запахами, так и не поняла, когда мужчина разделся сам. Колдун пах свежескошенной травой и сандалом.

Мгновение, и вот они совсем близко: кожа – приникла к коже, дыхание – одно на двоих.

Мягкость пушистого пледа за спиной и тяжесть крепкого мужского тела…

Резкое движение и плавное скольжение…

Слабый вскрик и глухой стон…

Энергия, казалось, была кругом. Марина пила ее и не могла напиться, задыхалась от наслаждения.

Разрядка оказалась быстрой и мощной, заставила ее изогнуться и до крови закусить губу, чтобы не закричать. Колдун с силой вмял сирену в матрас и задрожал, получая свою долю энергии, потом отодвинулся и упал рядом с ней, с трудом переводя дыхание.

Весь масштаб катастрофы Марина осознала через пару минут, осознала и с трудом подавила желание биться головой о стену – вот попала так попала! Она же только что нарушила закон, и по головке ее за это не погладят.

Девушка посмотрела на любовника и уже собиралась высказать все, что она о нем думает, – ведь он же знал о том, что она заключила контракт, знал о том, что с нее сняли блокировку, и все равно… Так что пусть отвечает вместе с ней!

– Ты хоть имя свое скажешь?

Колдун открыл глаза и слегка приподнялся на локте, с улыбкой ее разглядывая. Его глаза стали совсем серебристыми, словно и они подпитались энергией.

– Толя.

– Очень приятно, Толя. Как ты меня нашел? Выследил?

– Нет, твой адрес был написан на последней странице.

– На последней странице чего?

– Контракта.

– Какого кон…? – Девушка ахнула, все еще отказываясь верить услышанному. – Толя?.. Анатолий Разин?

– Очень приятно. – Разин улыбнулся еще шире, отчего в уголках глаз появились очаровательные лучики-морщинки. В другое время Марина обязательно на них полюбовалась бы, но не теперь.

– Так это ты!!!

– Я, – еще больше обрадовался некромант.

Конечно, зря он так.

Нельзя издеваться над ведьмами, особенно над только что подзаряженными ведьмами. Когда энергия еще толком не успокоилась и бурлит внутри.

В противном случае тебе даже Закон не поможет. Мы же сначала действуем, потом думаем…

А сожалеем о своих проступках еще реже.

Поэтому, когда в его сторону полетело проклятие довольно длительного действия, Разин от неожиданности чуть его не пропустил. Щит он успел выставить только в последний момент, и то чисто по инерции. Ну не мог себе представить могущественный некромант, что в него будет сыпать проклятиями мелкая слабенькая ведьмочка.

– На неудачу, – задумчиво пробормотал он, глядя, как проклятие искорками осыпается вниз, и тут же отбил новое – приносящее крупные неприятности.

Сотворить следующее, страшнее и мощнее предыдущих, входившее в сотню запрещенных проклятий Закона, Анатолий не дал. Одним резким движением притянул Марину к себе и навалился сверху, обхватив стальным обручем пальцев запястья у нее над головой.

– Пусти!!! – Сирена, пыхтя и вырываясь, пыталась спихнуть его с себя, начисто забыв, что в данный момент она голая, что колдун, придавивший ее сверху, тоже наличием одежды похвастаться не может, что при каждом движении их тела соприкасаются, вызывая дрожь и зарождая искры страсти и желания.

– Нет.

– Ты не имеешь никакого права так со мной обращаться!

– Имею, у нас контракт, ты на целый год моя. И, между прочим, это не я в тебя только что бросал проклятия.

– Ты… да я… Ненавижу.

– Слишком сильное чувство для проклятых, – прошептал он ей на ушко, а потом попытался поцеловать. Получилось только с пятого захода, а пускать в ход зубы Марина перестала с десятой попытки.

Казалось бы, откуда в мелкой слабенькой сирене, порожденной спокойной водной стихией, столько огненного темперамента?

Мама рассказывала, что ее отцом был один из огневиков-стихийников, большей информации от Марианны выведать не удалось, а посылать запрос в банк данных ей не хотелось. Именно от него ведьма получила свой взрывной характер, который не утратила даже после церемонии брака.