Михаил Литов

ЗАВАРУШКА

ГРИФОН

КАРЛ

ЗЕНОВИЯ

ТЕМНЫЙ

ПРАВ

СЭ

ДЖИДА

ДЖИНЕТ

ЛЬФОФФ

СОРРОФФ

БУЛКА

МАТЬ ГРИФОНА

1-Й НАЕМНИК

НАЕМНИКИ

1.

Прелестный уголок древнего города, живущего обособленной и не совсем понятной жизнью. Время в нем словно остановилось.

Посреди мостовой лежат, расслабившись, Грифон и Карл. Поодаль в задумчивости прогуливается Темный.

ГРИФОН. Скучновато... скучненько...и ты, Карл, вчера наблюдал, конечно, как наши отделали Бог весть откуда слетевшуюся сволочь.

КАРЛ. Разумеется. И получил огромное удовольствие. Кстати, этот их Хенкель... ты ведь знаешь, у них Хенкель заводила. Хенкель был великолепен, но и он не спас положение. Он, прямо сказать, единственный в своем роде, подобного ему прощелыгу я еще не встречал, но что он один мог поделать? Наши задали жару.

ГРИФОН. Значит, Хенкель в самом деле заслуживает внимания?

КАРЛ. Скажу больше, он самобытен, во всем оригинален, он прекрасный выдумщик, хитроумный тактик и попросту большой чудак. Но также совершенно очевидно, что наши по всем статьям превзошли его, этого пресловутого Хенкеля.

ГРИФОН. Не только Хенкеля, но и всеобщие наилучшие ожидания.

КАРЛ. Вот тут я с тобой не согласен, хоть ты и трижды знаменитый Грифон, а сегодня к тому же еще, как я погляжу, не в духе. Я всегда верил, что наши способны оправдать самые смелые надежды и ожидания. Не спорю, они малообразованны, почти не вовлечены в процедуры, которые сведущие люди считают обязательными для культурных слоев населения. Поэтому не следует ожидать от них чего-либо немыслимого, из ряда вон выходящего и высшего. Тем не менее, кому, если не им, обуздывать Хенкеля и ему подобных? Так что я с тобой, Грифон, никак не могу согласиться. Да ты потому и перечишь, что ты не в духе.

ГРИФОН. Не затевай ссору, Карл, я вовсе не перечу, слова не сказал. Взгляни-ка лучше на Темного.

КАРЛ. Что мне на него смотреть? Не понимаю только, почему он молчит, будто в рот... того... ну, ты догадываешься... Или ты полагаешь, что он пьян?

ГРИФОН. А ты у него спроси.

ТЕМНЫЙ. Перемените тему. Вы лоботрясы, и это значит... это фактически ничего не значит. В любом случае не смейте меня трогать. Тошно вас слушать.

КАРЛ. Ба, это ему-то тошно нас слушать!

ГРИФОН. Не груби, Темный.

КАРЛ. А ты не ленись, Грифон, задай ему перцу по-настоящему. Откуда сегодня у тебя эта лень? Кстати, встретил я вчера нашего друга Темного в клубе. Ну, никому не запрещено посещать клуб, но все же, что ты там делал, Темный?

ТЕМНЫЙ. Я действительно побывал в клубе. Это факт, не нуждающийся ни в специальном расследования, ни в каких-либо особых доказательствах.

ГРИФОН. Должно быть, наш друг решил приударить за Зеновией.

ТЕМНЫЙ. Я? За этой бабенкой? А где доказательства?

КАРЛ. Давайте проведем расследование.

ГРИФОН. Почему бы и нет? Расследование - это не сговор и тем более не заговор, это, скорее, предпосылки к тому, чтобы найти наиболее разумное и всех устраивающее решение тех или иных проблем.

КАРЛ. Итак, в данном случае мы - дипломаты в первую очередь, и только потом уже наемники, подозрительные типы и тому подобное?

ТЕМНЫЙ. Ваша дипломатия запоздала. Дядя Сэ убьет меня прежде, чем вы доберетесь до каких-нибудь предпосылок.

ГРИФОН. С чего ты это взял, Темный?

ТЕМНЫЙ. Да ведь убьют же меня в конце концов. Это неотвратимо, это ясно как день.

КАРЛ. Нет, это бред, причем полный, обстоятельный. Сколько раз уже, Темный, жизнь опровергала твои домыслы, но ты неисправим, ты все такой же обстоятельный.

ГРИФОН. Как не согласиться с Карлом? Темный, пойми, дядюшке Сэ вовсе незачем убивать тебя.

ТЕМНЫЙ. Он вбил себе в голову, а заодно и другим, что как сначала хуже всех был змей, совративший в Эдеме нашу праматерь, а затем кровавый пес Торквемада, так теперь ужаснее и отвратительнее меня нет человека на всем белом свете. Понял?

ГРИФОН. Дядюшка Прав не допустит убийства.

ТЕМНЫЙ. Дядя Сэ не будет спрашивать у дяди Права разрешения.

ГРИФОН. Ты сумасшедший. Или скрытый фанатик.

КАРЛ. А может, явный пессимист.

ГРИФОН. Ты не веришь, что все тут у нас происходит в полном соответствии с правдой, которой никогда не было где-либо еще и которая возможна только здесь, потому что лишь здесь ей соответствует нечто реальное.

КАРЛ. Ты даже ни в Бога, ни в черта не веришь.

ГРИФОН. Ты признаешь хотя бы, что наши вчера отделали непрошенных гостей? Или ты, может быть, неспособен принять это на веру? А что если... нет, это слишком фантастическое предположение, но вдруг... послушай, а что если ты вчера даже созерцал это славное побоище?

ТЕМНЫЙ. Я был в клубе.

ГРИФОН. Прятался? Под юбкой у Зеновии? Если ты впрямь достоин смерти, тебя убьют. Но без санкции дядюшки Права не получится.

КАРЛ. Не горячись, Грифон. В конечном счете Темный не виноват, что на его счет так трудно определиться. Даже его глупость... что это, как не товар, который он продает и которому можно дать более приятное имя. Впрочем, горе тебе, Темный. Ты никогда не умрешь в нашем знаменитом городе, как бы тебе этого ни хотелось, ведь реальность города слилась в твоем воображении с непролазным вымыслом. А что сказать о вымысле? Назовем его массой. Вымысел - масса, которую бездушно наворачивает на нас злокозненный ход истории.

ТЕМНЫЙ. Ну хватит, насмешники. Вам лишь бы позубоскалить. Шайка! Похабные упыри! И нечего прикидываться, будто не слыхали о замыслах дяди Сэ на мой счет. Да, кстати, а прискорбный факт, вы обратили на него внимание? Или вам невдомек, что грудь у Зеновии поменьше будет, чем соски нормальной кошки.

КАРЛ. Зато побольше, чем у ненормальной коровы.