Трейси всегда была красавицей, ее отличали изящная фигура, каштановые волосы до плеч и живые умные глаза, которые в зависимости от настроения меняли цвет с болотно-зеленого до темно-нефритового. Пусть она уже не молода, но не утратила опьяняющей притягательности для противоположного пола. Было в ней что-то непостижимое, искра вызова и соблазна в совершенно необыкновенных глазах, не зависящих от возраста. Даже в джинсах, уггах и водолазке, без макияжа Трейси Уитни могла одним своим появлением осветить комнату. Те, кто знал ее получше, вроде Блейка Картера, видели другое: печаль, глубокую, как океан, и по-своему прекрасную. Она была следствием пережитых утрат – любви, надежды, свободы… Трейси все это преодолела, стала сильнее, но печаль осталась с ней навсегда.

Трейси сделала глоток темной обжигающей жидкости, наслаждаясь теплом, которое скользнуло по горлу и разлилось в груди. Конечно, пить сейчас не следовало, рановато, всего четыре часа дня, но после шитья она заслужила глоточек. Кроме того, было ощущение, что уже вечер: сумерки за окном уступали место темноте, сине-фиолетовое небо постепенно меняло цвет на черный. Снег лежал толстым слоем, девственно-чистый, как сахарная глазурь на свадебном торте, лишь кое-где его прокалывали темно-зеленые ели и сосны, протянувшие к небу ветви-руки.

Дом больше всего нравился ей зимой, когда из окон от пола до потолка виднелись покрытые снегом Скалистые горы во всем их великолепии. К этому месту отлично подходил дипломатический термин «блестящая изоляция»[5]. И это стало одной из основных причин, по которой Трейси в свое время его выбрала.

Громкий стук в дверь прервал ее размышления.

Трейси улыбнулась: вот вам и изоляция.

Может, ранчо и считалось отдаленным, но Стимбот-Спрингс был маленьким городком, а Трейси – матерью одного из самых недисциплинированных подростков. Направляясь к двери, она мысленно перебирала, кто это может быть: школьный психолог, директор, раздраженная мамаша одной из восьмиклассниц, шериф?

О боже, только бы не шериф! Блейк придет в ярость, если Ник опять устроил какую-нибудь аферу. В прошлый раз он умудрился перепрограммировать компьютеры в школьной библиотеке, и оказалось, что половина учащихся средней школы получили право на компенсационные выплаты. Школа ошибочно выплатила дружкам Ника больше двух тысяч долларов, пока старший библиотекарь наконец-то обо всем не догадался и не вызвал копов.

В тот раз шериф Ривз отнесся к Нику довольно снисходительно, но еще один подобный фокус, и ему придется наказать озорника в назидание другим.

Трейси изобразила на лице самую обворожительную улыбку, открыла дверь, и ее обдало ледяным холодом. Трейси поежилась.

На крыльце стояли двое мужчин, оба в длинных кашемировых пальто, мягких фетровых шляпах и теплых шарфах. Один был ей незнаком, зато второго, к сожалению, она узнала сразу.

– Привет, Трейси.

Агент Милтон Бак из ФБР попытался улыбнуться, но, поскольку давно этого не делал, у него получилась зловещая ухмылка. Кивнув в сторону невысокого мужчины, от холода переступавшего с ноги на ногу, он представил его:

– Это мой коллега, мистер Грегори Валтон из ЦРУ. Можно нам войти?

Спустя пять минут все трое неуклюже топтались возле кухонного стола. Трейси предложила им по чашке кофе. Пальто агенты сняли, но обошлись без любезностей, и скоро стало понятно, что главный тут коротышка из ЦРУ.

– Спасибо, что впустили нас, мисс Уитни.

Лысый, с мягким голосом и безупречно вежливый агент Валтон сразу же понравился Трейси гораздо больше Бака, но, с другой стороны, любой червяк понравились бы ей больше, чем Милтон. Дело в том, что у них было общее прошлое, отнюдь не самое приятное.

– Здесь меня называют миссис Шмидт, – сказала Трейси. – И я никогда не оставлю человека замерзать на пороге, мистер Валтон, даже если вовсе не желаю его видеть.

– Прошу вас, называйте меня Грег.

– Хорошо. – Трейси улыбнулась. – Давайте обойдемся без предисловий, Грег… Зачем вы здесь?

Валтон открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Трейси еще не договорила:

– После того как три года назад я помогла нейтрализовать Дэниела Купера и арестовать Ребекку Мортимер, в бюро мне твердо обещали больше не трогать ни меня, ни моих близких.

– Так оно и будет, даю вам слово, – успокаивающе произнес Грег Валтон.

– Однако вы здесь, на моей кухне. – Трейси насмешливо вскинула бровь и уселась, закинув одну изящную ногу на другую.

Грег Валтон решил, что эта леди не похожа на других, и в который уже раз в присутствии очень красивой женщины поблагодарил небеса за то, что он гей.

– Тема нашего сегодняшнего разговора, мисс Уитни, не имеет никакого отношения к тому случаю или к вашему прошлому. Это вопрос национальной безопасности.

Трейси его слова явно озадачили.

– Не понимаю…

– Возможно, поймете, если потрудитесь выслушать! – рявкнул Милтон Бак.

Трейси отметила, что он по-прежнему поражает чувственной, какой-то надменной красотой. И так же неприятен, как и раньше.

– Мистер Валтон хотел сказать, что мы здесь не для того, чтобы выдвигать против вас обвинения за прошлые преступления.

– Еще бы! Ни драгоценности, ни картины я не воровала! – возмутилась Трейси.

– Мы здесь для того, чтобы потребовать от вас выполнения долга перед страной.

– Да ну? – прищурилась Трейси.

С ее точки зрения, Милтон Бак мог засунуть свои требования туда, где никогда не светит солнце. Три года назад этот ублюдок оставил Джефа умирать, когда его прибил к кресту маньяк Купер в холмах за Пловдивом, в Болгарии, и только Трейси со своим другом Жаном Риццо из Интерпола смогли спасти его и передать преступника в руки правосудия. Хотя, разумеется, затем в лучах славы купалось ФБР, и больше всех хвалили агента Бака.

– Не потребовать, – поправил коллегу Грег Валтон, бросив на него неодобрительный взгляд, – попросить. Мы приехали именно просить вас о помощи, в которой очень нуждаемся.

Трейси с подозрением посмотрела в лицо Валтону, затем бросила взгляд на часы.

– В пять тридцать мне нужно забрать сына. Я смогу уделить вам еще час, но затем вам придется уйти.

Милтон Бак, явно разъяренный, открыл было рот, намереваясь что-то возразить, но Грег Валтон сердито сверкнул на него глазами и произнес:

– Договорились, мисс Уитни. А теперь позвольте рассказать, зачем мы здесь.

В течение следующих сорока минут Грег даже дыхание ни разу не перевел. Трейси внимательно его слушала, облокотившись на кухонный стол, ее кофе сначала сделался чуть теплым, затем ледяным. Как и большинство жителей Америки, Трейси видела по компьютеру ужасную казнь капитана Дейли, совершенную бандитом из «Группы-99», знала про сомнительный рейд в Братиславу; знала, что, несмотря на все усилия правительства, попытка спасти американского журналиста Хантера Дрекселя откровенно провалилась.

Чего она не знала, так это что Хантер Дрексель больше не был пленником «Группы-99», как недвусмысленно объявил президент Хейверс в своем телевизионном выступлении, а по неизвестным причинам сбежал. Не знала она и того, что богатая американка, известная как Алтея, не только руководит «Группой-99» и финансирует ее, но и лично отдала приказ убить Дейли.

– Ого, – покачала головой Трейси, когда Валтон замолчал. – Должно быть, Хейверс выжил из ума. Зачем так откровенно лгать? А что будет, если Дрексель внезапно выскочит где-нибудь, как Эдвард Сноуден, и устроит пресс-конференцию?

– Это будет исключительно неудачно, – согласился Грег Валтон. – Однако будет еще хуже, если начнется глобальная эскалация насилия и убийств, вроде того, что мы наблюдали с капитаном Дейли. Похищения, казни, взрывы. Теперь, когда они переступили черту, возможно все. Мы не знаем точно, насколько велика сеть «Группы-99», но знаем точно, что она велика и постоянно растет, главным образом в местах, где разрыв между богатыми и бедными особенно велик, например в Южной Америке.