— Тогда день или два я проведу у папы в Ромашково…
— Солнышко, я тоже не хочу, чтобы ты утомлялась в дороге… Надеюсь, со мной все будет в порядке… Да и работа отвлечет…
— Вот и отлично… Теперь решим еще один вопрос… Леди Марина, я однозначно покупаю у вас пять работ…
Марина удивленно подняла бровь:
— Максим Алексеевич, я могу их вам подарить…
Макс ответил с некоторым нажимом:
— Я должен их у вас купить!.. Это поднимет ваш статус как художника…
— Слнышко, Максим Алексеевич прав… И кроме того, у тебя появятся деньги на благотворительность…
Марина наметила тень ироничной улыбки:
— Уговорили. Признаю свое поражение и подчиняюсь обстоятельствам…
Макс поднялся на ноги, давая понять, что аудиенция закончена.
— Артур Петрович, завтра я летаю в Звезные Холмы. Позвольте попрощаться с вашей супругой наедине…
Артуру было жаль Захарова. Миллиардер любил его жену и вряд ли у этого волевого человека с жестким лицом был секс с другой женщиной… Но и он, Артур, любил ту же самую женщину, что и Захаров и не хотел с ней расставаться…
Артур молча протянул Захарову руку для прощания и вышел из кабинета…
Макс шагнул к Принцессе и они заключили друг друга в объятия…
— Обещаю тебе, Принцесса, мы скоро увидимся наедине…
Макс и Марина несколько раз лихорадочно поцеловались, поцеловали друг другу руки.
— До свидания, Принцесса…
— До свидания, Максим…
Марина отступила назад на полшага, шаг, еще на полшага.
Макс неохотно разжал свои руки, отпуская прохладные пальчики Принцессы…
Марина вышла из кабинета…
* * *
В Ромашково было позднее утро понедельника, но Владимир Михайлович не торопился на работу — он взял еще один свободный день, чтобы помочь Афоне с работами по саду, чем и занимался в данный момент…
А Дина поднялась на второй этаж, надела тканевые перчатки и продолжила разбирать завал ненужных вещей на мансарде.
Основную часть работы Дина выполнила. В центре мансарды остался небольшой холмик чуть больше метра в высоту и метра два в диаметре.
Дина раскладывала вещи по кучкам. Большой ворох на выброс, маленький просматривал Володичка. Как правило, это были памятные для него вещи Костика и Марины.
Дина более часа разбирала завал, пока ей не помешала торчащая из вещей лыжная палка. Но выдернуть с первого раза она ее не смогла.
Дина с усилием дернула палку и ей удалось освободить ее из завала. К ее острому концу и бамбуковому кольцу за бечевку прицепился довольно объемный сверток в прочной, коричневой крафт — бумаге, перевязанный бечевкой.
Почему — то испытывая непонятное волнение, Дина отцепила пакет, подошла к столу, развязала бечевку, развернула прочную бумагу и два куска ткани.
Первое, что увидела Дина — комплект дорогой детской одежды — чепчик, кофточка, ползунки — с изящно вышитыми буквами «М. Д.»… Той же рукой, те же буквы были вышиты на углах легкого детского одеяльца. На одном носовом платке по диагонали были вышиты буквы «В. Д. «и «В. Д.», а на другом, тоже по диагонали «В. Д. «и «L. Д.»…
В самом низу лежала прочная обложка без страниц. Дина открыла ее и увидела фотографию юноши в форме нахимовского училища, в котором сразу узнала Володичку и… Марину… Нет… Не Марину… Верочку, стоящую рядом с ним… Володичка и Верочка смотрели друг на друга нежным, любящим взглядом…
Дина сразу поняла, что детские вещи принадлежали Марине. На одном платке явно были инициалы Володички и Верочки. Только она не могла понять, почему на углу другого платка были вышиты буквы «L. Д.»…
Продолжая испытывать волнение и возбуждение, Дина подошла к открытому окну, взглядом нашла Володичку, работавшего вместе с Афанасием под яблонями:
— Володичка, пожалуйста поднимись ко мне…
Тон жены заставил Денисова насторожиться и он почти бегом поднялся на второй этаж.
Дина стояла у стола с разложенными на них вещами, которые Владимир Михайлович считал утраченными навсегда.
— Володичка, иди сюда… Посмотри, что я нашла…
На ватных ногах Денисов прибдизился к столу, дрожащей рукой провел по бесконечно дорогим для него вещам, взял в руки фотографию, на секунду прижал ее к груди, потом долго смотрел на Верочку постепенно влажнеющими глазами…
Осторожно положив фотографию на носовые платки, Денисов шагнул к Дине, опустился перед ней на колени, поцеловал ей руки:
— Спасибо тебе, родная… Какое счастье, что ты нашла дорогие для меня артефакты…
— Володичка, ну что ты. Прошу тебя, вставай, родной…
Дина помогла мужу подняться с колен, он привлек ее к себе, погладил по спине:
— До чего же все — таки у Анны коварная душа. Как точно она все расчитала, хотела, чтобы я собственными руками выбросил то, что мне бесконечно дорого…
Владимир Михайлович осторожно отстранился от Дины, достал телефон, выбрал из меню нужного абонента:
— Сема, привет. Ты где?
В голосе Дружникова Денисов уловил некоторое удивление:
— Добрый день, Владимир Михайлович. Я на работе…
— Сема, ты можешь найти хорошего фотографа?.. Еще мне нужен сканер.
— Видео и фотосъемки для Максима Алексеевича делаю я. И сканер есть… Что — то случилось?
— Да… Мне срочно нужна твоя помощь…
— Тогда срочно приезжайте в аудиторский центр… Кстати, вы сейчас где?
— Мы в Ромашково. Через пять минут выезжаем… Все, Сема. Пока…
Денисов отключился.
Дина тем временем аккуратно собрала реликвии и завернула их в одеяльце с вышитой монограммой, решив, что им не стоит больше соприкасаться с теми кусками ткани, в которых они лежали в куче мусора…
Владимир и Дина спустились на первый этаж, торопливо умылись и переоделись. Дина бережно поместила артефакты в портфель Володички и они вышли из дома.
Денисов позвал Афанасия.
Якут подошел, глядя на Капитана внимательным, мудрым взглядом.
— Афоня, прости, но нам срочно нужно уехать. Не надрывайся, сделаю все дела, приеду, помогу. Наверху пока ничего не трогай…
— Случилось что — то плохое, Капитан?
— Наоборот. Случилось хорошее. Приедем, расскажем…
Денисов и Афанасий пожали друг другу руки.
— До свидания, Афоня…
— До свидания, хозяюшка…
Денисов открыл перед супругой дверцу машины, подал ей портфель, сел за руль, выехал со двора…
Через два часа Владимир Михайлович оставил свой «Ниссан «у парадного входа аудиторского центра Максима Захарова.
Еще через пять минут Денисов и Дина были в кабинете Семена. После приветствий Владимир Михайлович достал из портфеля реликвии, объяснил ситуацию.
Дружников по внутренней связи вызвал какого — то Сурена.
Вскоре в кабинет вошел армянин средних лет.
Семен указал на артефакты.
— Сурен, приведи эти вещи в порядок тем способом, что и одежду Хозяина…
Мужчина кивнул, бережно собрал артефакты, унес их с собой…
— Владимир Михайлович, пока я сканирую фотографию, покажите супруге апартаменты Максима Алексеевича, а когда буду вести съемку, пообедаете в пищеблоке…
Денисов провел Дину по апартаментам, потом заглянул в фотолабораторию.
Семен выставлял свет над большим столом.
Сурен принес посвежевшие, отглаженные артефакты.
Дружников поблагодарил его, попросил проводить гостей в пищеблок…
После обеда Денисовы вернулись в фотолабораторию.
Семен бережно складывал вещи в стопку под один размер:
— Владимир Михайлович, я перекинул съемку на свой сервер, для вас сделал три копии на флэшки. Сейчас принтер отпечатает для вас по два черно — белых фото каждой вещи — для Ромашково и для питерской квартиры…
— Спасибо, Сема… Сейчас завезем реликвии в банк и поедем домой…
Дружников тем временем с величайшей осторожностью убрал артефакты в большой бумажный пакет форматом А3, на него надел еще один, но уже с другого, открытого торца, затем в такой же пакет поместил отпечатанные фотографии, вместе с флэшками передал все Денисову.
