- Глазам своим не верю, ты? - поставив меня на место, запыхавшись говорит она.

- Ты такой крохотный стал, и... такой хорошенькой. От мальчиков наверное отбоя нет? А?

- Оль, ты что такое говоришь? Какие мальчики?

- Ой какие мы красные стали! Да ладно, шучу я.

- Оля, ну сколько можно? Там парни ждут, - в дверях появляется наш барабанщик, зоровяк Пашка.

- Да погоди, ты посмотри, кто тут у нас, - Ольга с торжественным видом вытаскивает меня из-за своей спины и ставит перед собой

- Ух ты! Серега! - Пашка выскакивает в коридор и кричит, - Парни, а ну все сюда! Тут Серега!!!

В подсобке быстро становится тесно. Меня хлопают по спине, трясут за плечи, подбрасывают под потолок так активно, что чувствую как пиво начинает проситься обратно. И все же, несмотря на то, что начинаю ощущать себя плюшевой игрушкой во всей этой круговерти рук, лиц, несмотря на все это, до чего же хорошо! Все такие родные, знакомые. Хочется, чтобы так продолжалось и продолжалось, и оставалось всегда. Меня что-то спрашивают, я что-то отвечаю....

- Я не понял. Так это что же выходит, Серега нам всем одновременно что-ли снится? - неожиданно прекращает эту радостную кутерьму так и стоящий в дверях Жорик.

Повисает тяжелое молчание, до всех доходит смысл сказанного. Все волшебство момента, что вот я снова живой, со всеми, как раньше - это все неправда. Ольга, крепко обхватив за плечи сажает меня рядом с собой на кушетку. Парни неловко отводят глаза, избегают встречаться со мной взглядами.

- Серёг, извини, просто до этого ты в моих снах в бар всегда один приходил, жаловался, что тебе пиво запрещают пить. И я наливал. Или приносил тебе в подсобку. Ты пил кружку за кружкой, про жизнь свою новую рассказывал, а я слушал.

- Да, Серега, расскажи нам, где ты сейчас, че как поживаешь, - Пашка присаживается рядом со мной на корточки, всем видом показывая, что готов слушать. Остальные тоже устраиваются поудобнее. Пожав плечами, кратенько описываю про больницу, про новую семью, работу в отеле...

- А сейчас наверное трудовой договор с 'Фан энтертейнмент' придется подписать. Как же я этих недотеп, брошу что-ли? Да и привык я уже к ним, бестолковым.

Ольга перебирает пальцами ткань моего рукава

- Какое пальтишко у тебя интересное, и цвет так хорошо подходит... Ты молодец, что руки не опустил. Надо жить полной жизнью, если выпал второй шанс. По полной программе жить. Слышишь? И не толстей, а то потом как я , наплачешься по диетам.

- Да Оль, конечно. Ну а сами то вы как?

- Как, как, - усмехается Пашка, - Как и раньше, играем чужие песни, по праздникам и корпоративам, все как всегда. Жорик семьей обзаводиться надумал...

- Погодите, так вы все живы получается? Вас в общаге не было что ли? Ну, когда это...

- Серега, ты что? Не помнишь что-ли? Мы же после концерта поехали корейцам ночную жизнь столицы показывать. Moscow Never Sleeps! По ночным клубам, стриптизам... Тебя с собой звали, а ты отказался. Мы уговаривали, но ты ни в какую, устал мол, отдохнуть хочешь.

- Нам Ленка Гречкина про взрыв позвонила. Они в общаге с девчонками гуляли и ее за добавкой отправили, она спичку короткую вытащила. Только до 'стекляшки' выскочила, сразу же и бабахнуло.

Тут парни начинают, перебивая друг друга будто их прорвало, рассказывать.

- Мы как узнали, сразу же прилетели как могли...

- Таксиста еле уговорили, не хотел ехать...

- Боялся, что на месте убьют, если заметят что он чурка...

- Корейцы молодцы, куртки с пиджаками посбрасывали, галстуки на руку намотали как повязки и помогать спасателям начали.

- Ну и мы с ними...

- Тебя, Серега, быстро нашли...

- А KORG твой почти не пострадал...

- Да, точно. Только днище в хламину разлетелось, а так даже рабочий оказался, просто не верится...

- Мы когда у твоих родителей были, его попробовали. Работает...

- Ребята, прекращайте! Не видите, что ли, каково ему сейчас? - Ольга наклоняет голову, заглядывая мне в глаза

- Да нет... Все нормально... Я просто... Я просто правда не знал... Как оно было...

А в голове, как стробоскоп, яркой вспышкой крутится одна мысль: 'Не поехал!'. Отправься я тогда с ребятами, все было бы нормально, все было бы как и раньше. Я был бы здесь, живой, строил бы планы на жизнь, женился, растил бы детей... Не поехал, и жизнь перевернулась, и больше здесь меня нет. И никогда больше не будет. Ни с друзьями, ни с родителями. Родителями...

- Как мои? - выдавливаю из себя.

- Мама держится, не показывает, как ей тяжело. А вот отец постарел резко, непривычно было его таким видеть

- Ясно...

Долго молчим, каждый о своем

- Сереж, Сережа, - Оля несильно трясет меня за плечо.

- Да?

- Ты знаешь, нам наверное уже пора.

Оглядываюсь. Стены подсобки быстро растворяются в воздухе, тая как дымка, и обнажая знакомый уже до тошнотиков пустынный пейзаж.

Первым прощается Жорик.

- Ну ты давай, забегай. Ты же знаешь, для тебя у меня всегда пиво найдется

Не спеша уходит, направляясь к стоящей вдалеке одинокой фигурке в белом платье и букетиком в руках.

- Так и не подошла. Гордая.

- Кто?

- Ленка твоя

- ???

- Баклан ты, Серега... Извини, нехорошо так о покойных, но тут иначе не скажешь. Она же за тобой хвостиком бегала, с первого курса. Все ждала, что ты к ней подойдешь.

- Но она же...

- Я и говорю, баклан. Серега Шапкин как-то сумел разузнать, кто про Ленку слухи по институту пускает, Колюню этого со своими друзьями спортсменами встретил и так ушатал, на нем места живого не было. А потом я еще добавил. Как ты умудрился фантазиям этого спермотоксикозника поверить, не понимаю. Ему же ни одна девчонка в институте не давала, чмошнику.

- Но я же...

- Знаешь, Сережа, как нам девчонкам туго приходится, когда кто-то начинает помелом мести про нас всякое? - Оля вздыхает, - Даже если ничего не было, оправдываться бесполезно, все равно не отмыться.

Память услужливо подсовывает мне про квартиру, про эпичный забег по аптекам... Да уж, окажись там в квартире Колюня... Нет, даже и думать об этом не буду, все равно в голову приходит только мост, река Хан, перерождение. Бррр...

- Она после твоих похорон месяца три как будто почерневшая ходила, как привидение. Только-только отходить стала, поверила, что жизнь продолжается.

- Да чего вы на Серегу насели? - молчавший до сих пор Славка обводит всех взглядом, - Ему и так несладко. Кстати, как тебя в твоей новой жизни то теперь зовут?

- ЮнМи.

- Вот что, ЮнМи, ты главное не дрейфь. Мы тебя знаем, ты по любому прорвешься. Может быть ты где-то в чем-то и правда баклан, но парень ты шустрый и упорный, дорогу в светлое будущее себе пробъешь обязательно. А сейчас извини, нам действительно пора, если не хотим тут навсегда остаться.

Молча прощаемся, обнимаемся, пожимаем руки. Долго смотрю им вслед, в их удаляющиеся спины. И вдруг тяжко наваливается ясное понимание, что это все. Это последняя наша встреча. Больше я их не увижу. Никогда. Даже во сне. Когда они уйдут, исчезнут из виду, оборвется последняя нить, связывавшая меня с прежним миром, с прежней жизнью. И останутся лишь одни воспоминания...

И я срываюсь с места, бегу им вслед, крича на ходу

- Ребятааааа!!! Подождииитеее!!! Я с ваа-амии-и?

Но ноги вязнут в черном песке, встречный ветер забивается в легкие, не давая дышать, а силуэты моих друзей сперва теряют четкость, а потом и вообще сливаются с серовато черным фоном. Вот и все, я один. Только я и пустыня.

Ну почему? Почему я тогда с ними не поехал?

.........................................................................................................................................................

С резким, мучительным вдохом открываю глаза. Темная комната. Замечаю сидящую на коленях возле моей головы СунОк. Она вытирает мне лицо сухим полотенцем. Заметив, что я проснулся, она протягивает мне чашку