Парни зашли в палату, номер которой указала Ронни. Девушка сидела у кровати Джейн, поглаживая пальцами ее руку. Выдавливает улыбку, взглянув на Дилана. Тот останавливается, не подходя ближе к кровати. Пози наоборот сел с другой её стороны, опустив лицо в ладони. Тяжело дышит, пытаясь привести себя в порядок.

Ронни поднимается со стула, направляясь к О’Брайену. Тот сунул одну руку в карман джинсов. Другую протянул к девушке.

Она так и поехала. Не стала переодеваться, торопя его. Стоит с влажными волосами, в не менее сухих шортах. Хорошо, что кофту надела.

- Ты не замерзла? - Дилан касается костяшками её носа, хмурясь. Ронни смущенно качает головой, на что парень ворчит:

- Ты и так ещё не выздоровела после ночного купания…

Ронни перебивает, вновь сильнее качая головой. Дилан усмехается краем рта, дав ей щелбан:

- Мне нужно кое-куда съездить, - говорит, взглянув на Пози, который поднял, хмурясь:

- Куда?

- Нужно встретиться с одним человеком, - О’Брайен роется в карманах, ища ключи от машины.

- Тогда возьми мой телефон, - Тайлер достает мобильный, протягивая другу. - У тебя его нет. А нам нужно поддерживать связь.

Ронни трет нос, наблюдая за Диланом, который подходит к другу, не споря, и берет телефон:

- Ты здесь будешь?

- А куда я пойду? - Пози слабо улыбнулся. О’Брайен похлопал ему по плечу:

- Я быстро, - уверяет, отворачиваясь, и идет к двери. Добрев преграждает ему путь, ворчливо мыча. Не пускает?

Девушка не хочет. Пусть возьмет её с собой. И, кажется, Дилан понимает. Это уже стало нормальным - понимать без слов.

- Тебе незачем ехать со мной, - Дилан ладонью отодвигает Ронни в сторону, отчего девушка покачивается на ногах. Поворачивает голову, смотря ему в спину.

- Пока, - слова сами сорвались с губ Пози. Дилан открыл дверь, обернувшись:

- Увидимся, - его напрягает печальное выражение лица друга. Переводит глаза на Ронни, которая привлекает его внимание, начиная жестикулировать руками.

О’Брайен щурит глаза.

И от её просьбы в груди образовывается жар.

“Не сдавайся”, - Добрев пытается улыбнуться, но попытка жалкая.

Дилан кивает головой, выходя в коридор, и закрывает за собой дверь.

Дала эта просьба ему сил? Нет. Мотивации? Да. Ведь он понял, что ещё есть люди, ради которых нужно держаться. По крайней мере, стараться.

Карин, Тайлер, Джейн, Ронни.

Ронни.

Ронни Добрев.

Это имя красуется на доске в комнате Карин. В самом центре. Там, где раньше было написано “Гордон О’Брайен”.

В палате повисла тишина. Тайлер поглядывал на кровать, что стояла у окна. Мать Джейн спокойно и глубоко дышала. Парень обернулся, желая взглянуть на Рид, но замер.

Ронни стоит с другой стороны кровати. Напротив парня. Темные зрачки девушки устремлены на него. Смотрит, разъедает взглядом, будто пытаясь понять, проникнуть в сознание.

Тайлер равнодушно смотрит в ответ, моргая.

Молчание.

Ронни выпрямляется, отворачиваясь от него. Спокойно, уверенно направляется в сторону двери. Пози краем глаза следит за ней, но не с подозрением, а с некой грустью.

Дверной хлопок.

Тайлер остался один. Кладет ладонь на руку Джейн, чувствуя тепло. Жар, который свойственен ей.

Такая теплая, горячая, настоящая…

Живая.

Чувствительная, эмоциональная…

Живая.

Пози наклоняется, опускает голову ей на живот. Она дышит. Смотрит уставшими глазами на ту, которая заставляет его чувствовать.

Благодаря Джейн, он ощущает себя живым, настоящим.

***

Атмосфера в кабинете Мерри пронзала холодом, но горячий кофе, который она разлила в кружки, способен исправить первое впечатление, согрев гостей.

Мать Ронни держала кружку в руках, грея ладони, покрытые покрасневшей от холода кожей. Тонкие пальцы еле заметно дрожали от нервов. Мужчина молча разглядывал темную жидкость, не желая пить то, что предлагает Мерри. У него с давних пор неприязнь ко всем, кто связан с миссис и мистером Добрев. Кроме жены, конечно. Она была единственной вменяемой.

А вот родная дочь порой пугала его. Могла часами смотреть в одну точку, молчать, сидеть на качелях во дворе, пока другие дети играли. Она явно отличалась от других. Слишком умна была для пятилетнего ребёнка.

Но не это отталкивало мужчину от родной дочери.

Семья частенько пыталась завести кошку, щенка, но они не «приживались».

Ронни неаккуратно играла с ними, после чего животных находили мертвыми, хотя сама она жаловалась, говоря, что это её некий друг. Но взрослые знали, что у Ронни нет друзей.

Мерри выслушала гостей. И женщина поняла, что они имеют в виду, когда говорят: “Словно, мы пробудились ото сна”, - но сами взрослые этого не могли понять.

- Я вам советую вернуться домой, - наконец, заговорила Мерри, и её слова вызвали негатив со стороны гостей.

- Наша дочь, - хотела начать Эмма, но её перебивает женщина:

- Вы не можете остановить это.

- Что вы имеете в виду? - Эмма хмуро смотрит на Мерри, чувствуя, как муж кладет ей ладонь на колено, будто пытаясь успокоить.

- Ложь, иллюзия, внушение - это не ваша реальность, - кажется, её нельзя понять. Несет какой-то бред, при этом сохраняя “ледяное” выражение лица:

- Вам ничего не исправить.

- Что за фигню ты несешь? - Мужчина сам начинает тревожиться.

- Вы не помешаете. Вы не играете никакой роли в Его реальности, - Мерри будто не слышала его слов, поднося кружку к сухим губам. - Всё должно уже кончится.

Грядет конец игры.

Светлый коридор с коричневыми стенами, вдоль которых установлены камеры для временных заключенных.

Полы грязные. Пахнет чем-то неприятным, скорее, в одной из камер спит человек с улицы, давно не принимавший душ.

Дилан идет между камерами. Следует за мужчиной в форме, который бьет железной палкой по решеткам, чтобы временные заключенные отошли к задней стене.

Место отвратительное.

Слышно, как позади кого-то рвёт, запах тут же настигает ноздрей - и, кажется, парень тоже готов согнуться пополам и хорошенько прочистить желудок.

Камера практически в самом конце коридора. О’Брайен скованно подошел ближе к решетке, когда мужчина кивнул головой. Без слов, ведь знал Гордона О’Брайена, работал с ним в одной группе, поэтому до сих пор не может поверить, что его “наставник” сотворил подобное.

Дилан не видел отца почти пять лет. Или больше? Это неважно.

Теперь неважно.

Парень повернулся лицом к камере, невольно затаив дыхание. Мурашки пробежали по спине. Мышцы напряжены, мускулы лица начинают болеть от стиснутых зубов. Смотрит в темноту, что сочится сквозь решетку в коридор. Начинает моргать, различая у стены, на койке сидящего мужчину, который согнулся, опёрся локтями на колени, смотря в пол. Седой. Грубая щетина. Морщинистое лицо. Порванная одежда, покрытая пылью и грязью.

Дилан ужасается, понимая, что его губы начинают дрожать, а по виску течёт капелька пота. Холод внезапно сковывает, рождая в груди знакомое чувство паники. Чуть ли не глотает язык, когда подходит ближе к решётке, отчего мужчина в форме напрягается, ведь парень зашёл за линию.

О’Брайен делает глубокий вздох, откашливаясь, будто боясь, что сейчас потеряет дар речи.

Но голос звучит, хоть и не так грубо и уверенно, как хотелось бы:

- Эй.

“Эй?” - и это всё?

Мужчина за решеткой не дёрнулся. Он лишь качнул головой, что-то прошептав. Дилан нахмурился, прислушиваясь:

- Ты… - запинается, сглатывая. - Где ты был всё это время?

- Я знаю, я знаю, - мужчина шепчет, всё так же смотря вниз. Поднимает ладони, пожимая плечами, будто разговаривает с кем-то:

- Я всё понимаю.

Дилан сжал губы от злости, повысив голос:

- Эй!

И это была ошибка.

Его отец вскочил с кровати, быстро подбежав к решетке. Полицейский не успел отреагировать, поэтому Гордон хватает сына за ткань футболки, грубо потянув на себя. Дилан бьётся подбородком о железо, но не меняет выражение лица. Пыхтит, не пытаясь освободиться от хватки безумца. А вот мужчина в форме всячески пытается разжать пальцы Гордона.