***

Ему еле удается идти, перешагивать крупные трубы, держать равновесие. А Психее гораздо сложнее управлять столь слабым телом, когда у самой силы на исходе. Ронни Добрев не поддается, она не пропускает в себя ведьму даже под давлением шантажа, и у Психеи нет возможности искать новое тело, новый вакуум, чтобы продлить себе жизнь. Как бы, черт возьми, этого не хотелось, но Ей придется сохранить это тело, а для этого требуется…

Дилан опускает голову, остановившись. Под его ногами лежит телефон. На горящем экране оповещение о пропущенных звонках. Парень прижимает ладонь к ране, пачкая пальцы в крови, со злостью топнув по мобильному аппарату ногой. Они уже едут сюда. Она, Психея, чувствует это. Она чувствует жертв. ОʼБрайен сохраняет равнодушие на лице. В его темных глазах не отражается свет от мерцающих ламп. Чтобы тело дольше приносило пользу, стоит позаботиться о нем. До поры до времени. Момент придет, и Психея сломает Носителя.

Шепот окружает. Он растет, становясь громче, и из темноты начинают выплывать силуэты в темных мантиях. Женщины-охотницы мычат, напевая что-то под нос, шепчут, говоря на своем, особенном языке. Языке Психеи. Они приближаются, двигаются, подчиняясь приказам и командам. Их голоса громче бьются о стены, эхом разлетаясь по всем коридорам убежище, поверхность луж начинают дрожать, с потолка осыпаться грязь, пыль подниматься с пола, хаотично паря в воздухе. Дилан поднимает мокрую от холодного пота ладонь к ножу, обхватывая рукоятку. Исподлобья смотрит на приближающиеся тени с бледными неживыми лицами. Сжимает пальцами железо, тело парня дергается, мускулы лица заметно дрожат, голова потрясывается. С каждой секундой взгляд мрачнее, по коже катятся ледяные капли. Они уже окружают. Они выполняют волю Психеи. Встают вокруг ОʼБрайена, продолжая шептать, и ждут сигнала. Дилан с ледяным спокойствием наклоняет голову к плечу, выдернув острое оружие, — и Они бросаются на него, широко раскрыв рот, и безумно вопя, словно стараясь оглушить. Но главная задача в ином. Они заталкивают сознание Дилана глубже. Дальше в сон.

И Он впитывает Их, позволяет темноте пройти сквозь себя.

Белки глаз чернеют, принимая нечеловеческий оттенок.

Ему не выбраться.

***

Теплая кухня. Горит свет. За окном приятный осенний вечер. Черное небо усыпано яркими звездами. В помещении пахнет свежей выпечкой, чайник с согретой водой стоит на столе, женщина с круглым животиком ходит по помещению в фартуке, стараясь успеть приготовить ужин к приезду мужа. Она напевает знакомую с детства песенку под нос, борясь с тянущей болью в пояснице. Беременность — тяжелое время, но она чувствует себя по-настоящему счастливой. Женщина создает домашний уют, греет дом своим душевным спокойствием. Заваривает чай. Она предпочитает зеленый, но все в семье пьют черный, так что приходится уступать. Ей это не в тягость.

— Мама? — его прошибает током. Стоит в дверях кухни, смотря на веселую женщину с вечной улыбкой на лице. Дилан не может пошевелиться, не способен отвести от неё взгляд. Нервно облизывает треснувшие губы, повторяя попытку дозваться, но ничего не происходит. Она не оборачивается. Не слышит.

— Мам, — шепчет, чувствуя, как комок встает поперек глотки, ведь он так давно не слышал её голос, пускай даже такой тихий. Его мать здесь. Она рядом. Так близко. Но парень не может коснуться её. — Мам, — проглатывает дрожь, что вынуждает коленки трястись.

Женщина стоит лицом к окну, режет на доске овощи, сочиняя про них песенку. Она часто так делала. Человек «пою о том, что вижу». ОʼБрайен моргает, чувствуя, как глупая улыбка лезет на лицо, как в носу начинает колоть неприятная боль, что отдается в груди, как горят его глаза. Он не может плакать. Не имеет права.

Вдруг атмосфера меняется. В одно мгновение теплота пропадает, и парень выдыхает из себя пар. Он щурит веки, словно хуже видит, хотя свет, хоть и тускнеет, но может позволить разглядеть все детально. Женщина не оборачивается. Она прекращает резать овощи, стоит спиной к Дилану, смотрит в окно перед собой. Парень напряженно сглатывает, оглядываясь. Во всем доме царит мрак. Освещена лишь кухня. Дилан оборачивается обратно, замерев, ибо теперь, позади его матери стоит мужчина в капюшоне. Он медленно проводит рукой по ладони женщины, что мотает головой, шепча:

— Не делай этого…

Но незнакомец уже сжимает нож, что она держит в руках. Отбирает, повернув острием к животу, в котором мирно развивается младенец. Дилан хочет сделать шаг к ним, хочет закричать, но не может. Ни звука с губ, ни дрогнуть телом. Он не ощущает себя, словно в одну секунду сам растворился в темноте. Стал мраком.

Незнакомец встает ближе к женщине, обеими руками сжимает нож, резко вонзая его в живот беременной, которая вздрагивает, распахнув рот от боли. Но не кричит. Дилан слышит только её громкие вздохи, и испытывает странное ощущение пустоты. И пустота кричит в его голове. Тишина ломает кости. Парень покачивается на ногах, теряясь в пространстве, когда незнакомец хватает одной рукой его мать за шею, а другой подносит нож к горлу. Нет. Не смотри. Дилан сжимает мокрые веки, стискивает зубы с такой силой, что они скрипят. Неприятный чмоканье рта, заполняющегося кровью, отвратительный звук рвущихся костей — и обезглавленное тело падает на пол.

«Открой глаза», — этот голос… Психея говорит с ним.

«Нет», — ОʼБрайен шепчет губами в ответ, отворачивая голову в сторону.

«Открой!» — крик над ухом, и парень вздрагивает, распахнув веки. Красные глаза быстро находят в полумраке незнакомца, который стоит к нему спиной, в одной руке сжимая нож, а в другой за волосы держит голову его матери. Дилан задыхается. Он пятится назад, врезаясь в стену, и понимает, что вот-вот уйдет глубже.

Это кошмар. Очнись.

Очнись.

Но не выходит.

Ведь Дилан знает этого парня.

Человек оборачивается, взглянув карими глазами на Дилана, что смотрит в ответ, приоткрывая губы от ужаса.

Он смотрит на себя.

Создавалось под: Hans Zimmer — Interstellar: Main Theme

Резко. Внезапно. В одно мгновение.

Мои тяжелые веки распахиваются, не сжимаясь от яркого бледного света. С болью в глазах смотрю перед собой. Капельница, игла в моей руке. Тумбочка. Несколько оранжевых баночек с таблетками-капсулами. Кружка с водой. Мягкая холодная подушка, одеяло скрывает тело по плечи. Слышу короткие гудки, пищание какого-то аппарата, что следит за моим давлением и биением сердца. Мое горло разрывается от боли, голова кружится от ударов в висках. Медленно моргаю, зрачками изучая палату больницы. Запах этих стен уже знаком мне. Все тело охвачено странной, но привычной болью, которая вовсе не мешает мне присесть, что я делаю довольно резко, так что головокружение только усиливается. Смотрю по сторонам. За окном бледно-серое небо. Грязный снег лежит у асфальтированной дороги, по которой мчатся автомобили. Тихо дышу, нервно дергая заусенцы на пальцах. Стучу зубами, но вовсе не от холода, и не оглядываюсь, когда дверь в палату открывается. Не обращаю внимания на Джейн, что медлит на пороге, только через пару секунд решая пройти дальше:

— Хэй, привет, — её голос такой слабый. Девушка потирает ладони, сложив руки на груди, и садится на край моей кровати, пытаясь заглянуть в лицо. — Как ты? Врач сказал, что у тебя бронхит, — откашливается. — Как… Как ты себя чувствуешь?

«Где Дилан?» — шепчу губами. Не могу говорить. Рид мнется. Она понимает меня без слов, поэтому опускает голову, начиная нервно дергать пальцами ткань своей кофты:

— Ронн, понимаешь… — прикрывает веки, набираясь моральной отваги. — Карин специально вызвала подмогу, чтобы обыскать все подземелье, — вот, как она это называет? — Но… Мы нашли только тебя, Ронни, — моргаю быстро, чувствуя, как в больных глазах скапливаются слезы. — Дилана там не было, — не меняюсь в лице, продолжая равнодушно смотреть в окно. Джейн наклоняется ко мне, подсаживаясь ближе, и ладонью касается моего плеча, рвано вдохнув:

— Это Их убежище. И больше Они не смогут там скрываться, потому что благодаря тебе мы нашли его, — она пытается похвалить меня, тем самым подбодрить, но меня не прошибает от восторга. Единственное, о чем я просила, — найти Дилана, ведь именно ему нужна помощь. А вместо этого я занимаю эту чертову палату в больнице, сижу в отвратительном тепле, и от этих мыслей мне хочется кричать, хочется метаться по комнате, бить себя по лицу, ведь я не смогла… Я не справилась.