— Какие же ты фильмы смотришь? — Дилан фыркает, взяв свой кий. Улыбаюсь, наблюдая за тем, как он бьет по моему шару, с одного удара загнав его туда, куда хотелось мне, так что закатываю глаза, шепча:

— Показуха.

— Мне объяснять правила, или ты сдаешься? — Дилан явно довольствуется моим положением «ученика», но я качаю головой, хмыкая:

— Ты ведь знаешь, что я — заноза в твоей заднице? — щурю веки, уточняя, и парень улыбается, тяжело вздыхая:

— Поверь, знаю, — начинает объяснять мне правила, смотрит то на стол, то на меня, иногда наклоняясь, чтобы указать пальцем на отдельные предметы. Черный шар ему вовсе приходится демонстрировать перед моим лицом, чтобы я точно запомнила его значимость, вот только я не слушаю… Нет, пытаюсь, правда, выходит неладно. Постоянно отвлекаюсь, следя то за движением его губ, то за тем, как он морщит лоб, ловя меня на полном отсутствии, после чего извиняюсь, вновь делая вид, что пытаюсь вникнуть. Пустая трата времени. И я это понимаю, чувствуя, как не могу оторвать взгляд от его губ. В этот момент парень спокойно смотрит на бильярдный стол, его голова повернута в сторону от меня, но это не мешает мне концентрировать все внимание не на том, на чем нужно. Дилан выглядит очень собранным, когда рассказывает о том, что ему нравится, поэтому вряд ли наблюдает за мной даже краем глаза, так что вряд ли ожидает от меня подобного.

ОʼБрайен поворачивает голову в мою сторону, говоря что-то о белом шаре, о радиусе, об ударе, черт возьми, неважно, ведь я обеими руками сжимаю этот гребаный кий, поддавшись вперед, и быстро целую парня в губы. Чмокаю как-то по-детски, тут же сделав шаг назад. Дилан замолкает. Нервно вертит кий пальцами, смотрит на меня, и мне охота отвести глаза, опустить их, так как смущение терпеть нет сил. Оно разгорается в груди, вызывает покалывание в кончиках пальцев, приятную щекотку внизу живота. Во мне пробуждается все то, чего я так давно не ощущала. И, от нахлынувших разом ощущений, у меня подкашиваются ноги. Это было очень короткое касание губ, так почему мои внутренности начинают поспешно сгорать?

Моргаю, нервно опуская голову, и собираюсь положить кий на стол, правда рука заметно дрожит от паники, что возрастает с каждой прошедшей секундой тишины. Кажется, я сделала лишнее. Черт возьми. Мы ведь только разрушили барьеры…

Дилан делает большой шаг ко мне, неаккуратно положив кий на край стола, который падает на пол, привлекая мое внимание, так что невольно хватаю парня за запястья, сжимая пальцами, когда он встает напротив, касаясь моей груди своей, и наклоняет голову, ладонями обхватив мою шею. Делаю рваный вдох, не успев выдохнуть до того, как Дилан целует меня, тут же углубив поцелуй. Морщусь, явно отвыкнув от того, как мое сердце начинает безумно скакать, раздирая себя изнутри. Я уже забыла, какого это — целовать Дилана ОʼБрайена. Нет, неверно. Какого это, когда он целует тебя. Парень делает это так старательно, словно сам боится все испортить. Волнуется? Своими руками сначала касаюсь его плеч, стискивая ткань кофты, после поднимаю ладони выше, так же прижав пальцы к его щекам. Надавливаю, заставляя Дилана немного наклонить голову набок, а сама поворачиваю лицо в другую сторону, слегка покачнувшись на слабых ногах. Парень опускает руки, немного надавив ладонями на мою спину, после чего вовсе сжимает меня, обнимая. Одной рукой касается моего затылка, пальцами проникает в мои волосы, тяжело выдохнув через нос. Дышать. Я вовсе забываю, что это значит. Необходимость кислорода понижается. Готова задохнуться, лишь бы не прекращать это.

И в следующую секунду разгорается что-то иное между нами. «Что-то», отчего мое тело начинает гореть в два раза сильнее. Касаюсь ладонями груди парня, который не прекращает мять мои губы, заставляя встать спиной к столу, от удара копчиком об который все шары начали двигаться по зеленой поверхности. Держусь за его плечи, позволяя приподнять себя и усадить на край. Если бы я была в здравом рассудке, то побоялась бы, что стол провалится подо мной, но сейчас меня это мало интересует. Кажется, мы с Диланом целуемся уже довольно долго, отчего моя шея начинает болеть. Парень вряд ли думает прекратить в ближайшие минуты. Одна его рука придерживает меня за шею, другая, скользит по бедру вниз, и я сгибаю ногу, коснувшись его талии коленкой, а пальцами сжимаю ткань футболки, от которой пахнет сигаретами, немного поднимаю её, коснувшись ладонями теплого плоского живота ОʼБрайена, который глубоко вздыхает, опираясь руками на стол по обе стороны от меня. Перестает меня целовать, всего на миллиметр отодвинув свое лицо от моего. Быстро дышит, как и я, пока рассматривает мои губы. Моргает, не отважится поднять на меня глаза, поэтому это мне приходится немного наклонить голову, чтобы взглянуть на него. Парень сжимает губы, громко дышит через нос, надавливая им на мою щеку. С мучительным желанием смотрит на мои губы, вновь поддавшись вперед. Целует. Словно ему этого не хватало. Ладонями беру его за лицо, направляя, и Дилан не сопротивляется, вновь обняв меня руками. Пальцы запускаю ему в волосы, вороша, и шире открываю рот, когда он сильно давит на мои губы своими. Такое чувство, что ему мало. Недостаточно. Требуется больше. Сильнее.

И я стараюсь дать ОʼБрайену это.

Выкладываюсь полностью, борясь с мурашками, которые осыпают нашу с ним кожу.

***

На кухне царит совершенно противоположная атмосфера. Джейн старается справиться с чувством отвержения. Она не смотрит на Тайлера, пока тот помогает ей резать овощи для салата. Парень ощущает. Он поглядывает на девушку, руки которой слабо дрожат, раскрывая все её состояние, как книгу, что спокойно можно прочесть. Пози тихо вздыхает, откашливается, решая помочь ей:

— Хочешь, я уйду? — спрашивает, взяв помидор, и начинает его резать. Рид не переводит на него взгляд, продолжая мешать тонкую вермишель в небольшой кастрюле. Молчит, сжав зубы.

— Тебе некомфортно? — Тайлер сбрасывает порезанный кубиками помидор в салатницу, и кладет нож на доску, повернув голову. Смотрит на девушку, которая нервно моргает, качнув головой. Она должна справиться. Должна понять, что не так с ней. Джейн поворачивает голову, одарив парня усталой улыбкой, и вновь смотрит на вермишель, помешивая. Тайлер не мог оторвать от неё глаз. Она стоит рядом такая разбитая, но он даже не может помочь. не может обнять, пообещать, что она будет в порядке. Столько слов, не сказанный вслух. Рид должна их услышать. Должна.

И только Пози собирается открыть рот, как Джейн оглядывается на шум за окном:

— Хм… Карин вернулась?

Коди все ещё пытается допить банку пива, которую прихватил с собой из города, но былого эффекта алкоголь не приносит. Сидит в комнате, в которой горит настольная лампа, так что царит легкий полумрак, что не отягощает атмосферу. Наоборот, парень даже может расслабиться, лежа на кровати. Он смотрит в потолок, проверяя свой телефон каждые полчаса. Ему вряд ли удастся заставить Карин взять отпуск. Девушке это необходимо, как можно этого не понимать?

Стук в дверь. Кристиан прикрывает лицо ладонями, начиная растирать кожу. Молчит, надеясь, что тот, кто находится по ту сторону, оставит его в покое, но нет. Стук повторяется требовательнее — и Коди приходится встать с кровати, с ворчанием подскочив к двери:

— Господи, вы, дети, — открывает замок, — совсем без мен-ня… — запинается, захлопнув рот, когда взгляд пересекается с взглядом Карин, которая приподнимает брови, изучив Коди:

— Ты спал?

— Нет, — быстро отвечает, в напряженном ожидании переминается с ноги на ногу, не в силах предугадать последующих действий со стороны девушки в полицейской форме, которая кивает в сторону его комнаты:

— Я могу войти?

— Конечно, — Кристиан мнется, делая шаг вбок, чтобы дать Карин войти, после чего прикрывает дверь, решая не закрывать на замок, чтобы не напугать её.

Ведь Коди Кристиан знает.

— Ты… — оборачивается, наблюдая за тем, как девушка осматривает комнату. — Ты взяла отпуск?