Тяжелый вздох эхом ударяется о стенки черепа, оседает где-то в голове, в груди, заставляя повторно всасывать комнатный воздух, пока сажусь на край кровати, опуская холодные ладони на колени, чтобы как следует растереть их под тканью обтягивающих черных джинсов. Смотрю перед собой, или чуть ниже, не столь важно, в какую точку уперся мой потерянный взгляд. Лицо выглядит спокойным, но внутри, за сжатыми губами, бушует ураган из эмоций, который ловко подавляю, скрывая за очередным полустоном, что проглатываю, слегка морща лоб. Виски болят. Начинаю давить на них пальцами, массируя, но тем самым лишь усиливаю боль, так что хлопаю руками по кровати, поднимаясь, и вновь беру телефон, проверяя наличие новых сообщений. От Джейн. Или Дилана. Что? Да, уже смешно. Пора валиться на пол и кататься по нему в безумной истерике, ведь сами мысли вызывают тошнотворный и жалкий смешок. Скорее я съем куриные сердечки, чем ОʼБрайен попробует позвонить или хотя бы отправить мне незамысловатое сообщение, в котором смысла будет меньше, чем в моих кошмарах. Нет. Ничего. Экран пуст, только пара прочитанных сообщений от отца, который с радостью оповещает, что уже выезжает за мной из Лондона. Но от прочитанного опускаются руки. Стоит ли мне беспокоиться о том, как далеки стали мы с родителями? Мне будет крайне неуютно там. Дома. Дома? Черт, дома. Это так странно произносить в своей голове. Что же будет дальше?
Ещё один вздох. Более тяжелый, чем до этого. Прячу телефон в карман темно-бордовой кофты, мельком взглянув на свое отражение в зеркале.
Как бы часто не стирала эту вещь, она по-прежнему пахнет Диланом. Это настолько странно. Я повсюду, во всем ищу его. Кажется, это помогает мне почувствовать себя комфортней. Нет, не кажется. Компенсирую его отсутствие запахом? Это не должен быть вопрос, а именно краткая констатация факта.
Пальцами поглаживаю ткань кофты, осматривая себя сверху-вниз, захватывая взглядом каждый сантиметр своего тела, будто всего на секунду пытаясь представить на своем месте Дилана. Мда, совсем рехнулась.
Откидываю застрявшие в ушах мысли, сложив руки на груди, и оглядываюсь по сторонам, оценивающе изучая комнату, в которой прожила последние месяцы. Меня гложут сомнения. Правильность? Нет. Её нет. Тогда, почему я сбегаю? Что является непосредственным толчком к действию? Или «Кто»?
Прикладываю ладонь к горячему лбу, веки прикрываются. Качаю головой. Не хочу. Не желаю думать об этом, искать ответы в самой себе. Рыться, разодрать к чертям старые раны. Прости, Джейн.
«Прости, Джейн», — это всё, что могу написать ей и оставить на столе. Слишком глупо и просто, но у меня нет слов, нет объяснений. Я просто хочу. Хочу уйти. Забыть. И спать. Черт, я безумно хочу спать, аж ноги сводит от боли, а голова раскалывается на мелкие кусочки. Будто что-то неизвестное подталкивает меня покинуть этот город. И это злит. Словно я делаю подобное против воли, но желанию противостоять не могу. Может, это временно? Может, я перекантуюсь у родителей денек другой, затем вернусь? Верно. Наверняка, так оно и произойдет. Нужно просто подождать, пока «неясное» уйдет из меня.
Пальцами растираю горячий от кипящих мыслей лоб, бродя по комнате, будто не находя себе место. Борюсь со странным желанием выбежать прочь без вещей, поэтому решаю пройтись по дому, вот только моя «прогулка» не затягивается, ведь останавливаюсь буквально напротив двери, что ведет в комнату Роззи. Мы обычно запираем её, но сейчас я спокойно толкаю её ладонью, позволяя прохладному воздуху просочиться в коридор, а сама хмуро всматриваюсь в темное помещение, плотные шторы не дают утреннему свету проникнуть в комнату, поэтому этот полумрак не вызывает удивление. Стою на пороге, держа руки в карманах кофты, и слегка сутулюсь, опираясь на дверной косяк плечом. Здесь ничего не изменилось. Даже постель осталась нетронутой. Этот детский беспорядок греет душу, но холод всё равно побеждает, заставляя меня отогнать все положительные эмоции, и остановить уже хмурый взгляд на фотографии в темной деревянной рамке, что стоит на комоде у стены. Отец Джейн держит на руках Роззи, по выражению его лица сразу становится ясно, что кадр сделан в тот момент, когда мужчина хочет что-то сказать, поэтому мускулы немного напряжены, но первое, что всегда бросается в глаза — это улыбка.
Человек, который постоянно пребывал в хорошем расположении духа, будто все беды обходили его боком, хотя жил с «правдой». Он знал о творящемся, каждый день будто существовал в ожидание своей очереди.
Хорошо понимал, что скоро умрет.
Подхожу ближе, лениво шагая вялыми ногами, так как бессонная ночь всё-таки влияет на мое физическое состояние, плюс к тому моральное истощение от постоянных раздумий о гребаном «бытие». Нет, я с успехом проваливаю миссию протереть ладонью стекло рамки, ибо краем глаза подмечаю что-то белое, предмет, который впивается с болью в уставшие глаза, поэтому резко поворачиваю голову, уставившись на небольшую, размером с двухлитровую бутылку фарфоровую куклу. Белое платье с кружевным подолом скрывает босые ноги, рукава короткие, выреза нет, ворот буквально врезается в подбородок, прячет шею. Бледное лицо, стеклянный взгляд, устремившийся в непонятную точку перед собой. Карие глаза, темные, каштановые волосы, локонами разбросанные по плечам, но не достающие до груди. Она спокойно сидит на подушке, а я невольно вспоминаю, что та была вообще в другой части кровати, сбита в одну кучу с одеялом. Складываю руки на груди, спокойно подходя ближе, и наклоняюсь, чтобы рассмотреть личико куклы, одновременно с этим пытаясь вспомнить, откуда у Роззи может быть эта кукла? Нет, у неё, как и у любой девчонки, много игрушек, в том числе и кукол. Бросаю взгляд в сторону пустой полки, на которой обычно они стояли. Она пустая. Роззи ведь забрала их всех с собой в санаторий. Почему эту оставила?
Выпрямляюсь, вновь опустив взгляд на «незнакомку», и с каким-то равнодушием разворачиваюсь, решая не забивать себе и этим голову. И без того состоянию не позавидуешь.
Я что жалею себя?
Ворчу, с внезапно разгоревшейся злостью хлопнув дверью за своей спиной, и направляюсь обратно в комнату, чтобы окончательно убедиться, что все мои вещи собраны и ничего не осталось.
***
— Там будут все, — Хлоя не может замолкнуть. Она понимает, что в последнее время они с Джейн общаются не так часто и на то есть причины, поэтому её волнение читается в глазах, а скованность в движениях выдает тревогу. Она порхает вокруг стола с круглым зеркалом, за которым сидит Джейн. И та пытается не выдавать то, что ей некомфортно. Девушка причесывает темные волосы, но Хлоя быстро отнимает расческу, решив сделать это вместо неё. Как раньше. Они постоянно занимались этим, пока ждали, что внизу будет готов ужин. Рид смотрит на подругу через отражение в зеркале и никак не может найти ответ. Как так вышло, что они прекратили быть близкими? И можно ли это вернуть? Можно вернуть те забытые чувства, ощущения, эмоции? Ту любовь к старой подруге, к сестре, которая постоянно была рядом в самые тяжелые моменты? Человек, что присутствовал во всех твоих планах на будущее: вместе поступить в школу, просидеть за одной партой все одиннадцать классов, пойти в один колледж, вместе просыпать пары в одной комнате общежития или на самих занятиях дремать, уложив голову ей на плечо. Черт, да просто жить вместе в одной, хоть и небольшой, но квартире. Расставить на подоконнике горшки с цветами, убираться вместе, готовить еду, до рассвета смотреть фильмы или гулять по улицам, а потом писать проекты за час до начала учебных пар. Вместе искать работу, вместе трудиться до пота на лице, вместе чистить зубы по утрам, сражаясь за место у зеркала. Включать музыку для заряда энергией и танцевать с щеткой во рту. Вместе…
Рид резко опускает глаза, уставившись на свои руки, пальцы которых переплела между собой. Последние несколько пунктов были у неё, но не с Хлоей. Ронни просыпается с ней, встает, чистит зубы, танцует, готовит завтрак, думая о том, чтобы приготовить на ужин и в который раз ворча о том, что нельзя смотреть сериал ночью. Вместе едут на занятия, обсуждая предстоящую работу в клубе, вместе толкаются в школьном коридоре, пробираясь к классам. Вместе возвращаются домой после трудного дня, заказывая пиццу, ведь от усталости руки вот-вот отвалятся. Вместе ждут, пока закончат дела и ложатся спать.
