– Стефан, отправляйся домой. Мне плевать, что ты скажешь моему отцу.

Я чувствовал, как под кожей напряглись мои мышцы и стали твердыми и жесткими. Каждый раз, когда Стефан бесил меня, я был готов у*бать ему по роже.

– Нет? Вас это не волнует? А что, если я скажу, что разговаривал с Глорией? – злая ухмылка появилась у него на лице, и становилась все шире и шире.

– Что?

Стиснув кулаки, я толкнул дверь, полностью открыв ее так, что ручка ударилась об стену, когда я глухо произнес:

– Что ты сказал?

– Не волнуйтесь, сэр. Я уверен, что отец не будет возражать, верно?

Тяжелый рык вырвался из моего горла:

– Занимайся своими делами, Стефан.

Шок, страх, гнев – все это ударило меня, будто товарный поезд. Он пытался спровоцировать меня, заставить меня взбеситься настолько, что я решился бы его ударить. На что Стефан рассчитывал?

Он действительно хотел, чтобы я ушел, всегда хотел.

Это был его способ попытаться выбить землю у меня из-под ног? Ублюдок, какой же он ублюдок. Этот чертов кретин пытался отвоевать свое место в моем доме, в моей жизни... но это?

Это была та его сторона, которую я никогда не видел.

Зловещий смешок слетел с губ дворецкого, когда мужчина немного отклонил голову назад.

– Хиган, это мое дело. И когда ты уйдешь, когда ты останешься ни с чем... – Стефан зажмурился и покачал головой. – Я, наконец, получу то, что мне задолжал твой отец.

– Задолжал тебе? Мой отец ничего тебе не должен! Что ты о себе возомнил, а? Ты думаешь, что вычеркнув меня из его жизни, ты получишь тысячи долларов?

– Будьте готовы, Хиган. Возможно, вам стоит начать собирать свои вещи уже сейчас.

Дворецкий повернулся и ушел, громко насвистывая.

«Что, черт возьми, происходит? Какого черта, он пытается мной манипулировать?» Все это было бессмысленно. У него ничего не выйдет. Стефан не получит ничего, даже если я уйду.

Так ведь?

Нет. Ну, он определенно сошел с ума.

«Если только мой отец не приложил к этому руку».

Вцепившись в дверь, я захлопнул ее так, что задрожали стены, сотрясая все вокруг меня. Я не знал, что именно ему сказала Глория или какую информацию выдала. Но если он узнал, что я купил Ноэллу ради ребенка, моя судьба была предрешена.

Все внутри меня кипело от ярости и страха. Это был не тот страх, который я привык испытывать. И мне это не нравилось.

У меня всегда все было под контролем, и я всегда достигал поставленных целей. В последнее же время мне казалось, что у меня связаны руки по всем фронтам. Ничего не давалось легко, но теперь Ноэлла была моей. По крайней мере, у меня была она – это все, что мне действительно было нужно.

Я в бешенстве расхаживал по комнате, пока пробегался пальцами по волосам, едва не выдирая их с корнем. «Это может закончиться плохо, чертовски плохо».

Она согласилась, а теперь что? Взглянув на часы, я понял, что должен взять себя в руки. Через двадцать минут мне предстоял обед с Ноэллой, а я все еще не мог сдвинуться с места, потому что продолжал обдумывать слова Стефана.

Надев свою белую футболку, я брызнул на шею немного одеколона и направился вниз.

Стоя в прихожей, я наблюдал за фарами авто. Я заказал китайскую еду; не совсем романтично, но я не был шеф-поваром. Когда вы живете жизнью, в которой люди делают все дерьмо за вас, приготовление пищи обычно игнорируется.

Зачем учиться, когда тебе это не нужно? Правильно?

***

Перед тем, как зажечь последнюю свечу, я услышал тихий звук открывающейся двери, который эхом разнесся по дому. «Она здесь. И все выглядит идеально».

Проверив стол, я остался доволен; все было именно так, как я и хотел. Этот обед предназначался только для нас... для меня и Ноэллы. Стефан находился в другом конце дома, и я надеялся, что он паковал чемоданы для того, чтобы завтра уехать.

Когда Ноэлла вышла из-за угла, ее походка была больше похожа на полет. Девушка остановилась, открыла рот от изумления, и ее глаза замерцали в унисон с пламенем свечи.

– Что это? – спросила она, и крошечные искры загорелись в ее прекрасных глазах.

– Ну, по-моему, это похоже на обед. Домашний.

Не важно, насколько я был расстроен и зол около получаса назад, потому что когда я увидел ее, весь гнев испарился.

Казалось, будто лицо Ноэллы освещало комнату приятным, мягким светом.

– Домашний? – спросила она, когда наклонила голову и улыбнулась.

– Ну, кто-то его приготовил. Это считается, не так ли? – пожав плечами, я скрестил руки на груди.

– Не совсем, но мы с этим разберемся, – рассмеялась девушка и тут же озвучила следующий вопрос, – полагаю, ты не умеешь готовить?

– Давай просто скажем, что будет лучше, если я не буду готовить, – я потянулся к стулу и отодвинул его. – Пожалуйста, присаживайся.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Ноэлла, поправив свои волосы. – Пахнет вкусно. Я люблю китайскую кухню, и эти блюда весело готовить.

– Ты готовишь? – удивился я, сев за стол. – Я не думал, что ты любишь готовить.

– А почему нет? Ты забываешь...

Перебив ее, я произнес:

– Я помню, что многого о тебе не знаю, – кивнув головой, я налил нам обоим по бокалу вина. – Но мы это исправим. Ты сказала, тебе нужны ответы и прочее... – я поднес стакан к губам и сделал глоток. – Сейчас самое время.

Я наблюдал, как лицо девушки вспыхнуло, а свет от оранжевого пламени коснулся ее кожи, и затанцевал на каждом сантиметре. Она была такой опьяняющей, что я не мог отвести от нее глаз. Ноэлла была именно той, кому слово «красота» подходило просто идеально.

Многие люди думают, что для того, чтобы быть красивой, нужно обладать безупречной кожей и идеальным телом, но это далеко от истины. Глядя ей в глаза, я знал, что есть что-то более глубокое в этом слове.

Я чувствовал ее, даже когда не видел. Ноэлла вонзала шипы мне в спину, отчего становилось трудно дышать, когда она только входила в комнату. Но после того, как ее голос начинал литься сквозь ее пухлые губы, весь мой мир останавливался.

Для того чтобы быть красивой, по-настоящему красивой, ей нужно было сделать только одну вещь. Быть самой собой.

И она никогда не выходила за рамки того, кем была на самом деле. Я знал, что в тот момент, когда я встретил ее, она была Куппер – стриптизершей с замашками задиры. Но прямо здесь, прямо сейчас, она была Ноэллой.

Вот та причина, по которой я не нашел никого раньше.

Потому что не было никого, кто был бы похож на нее.

Девушка закусила губу, и каждый миллиметр ее лица наполнился светом. Она раздумывала, пока постукивала пальцем по подбородку.

– Ладно, начнем с малого. Когда твой день рождения?

– Серьезно? Я сказал тебе, что ты можешь спросить о чем угодно и это твой первый вопрос?

– Эй! Если я должна притворяться твоей девушкой, а в какой-то момент еще и забеременеть от тебя, то мне положено знать подобные вещи.

– Хорошо, хорошо, – сказал я, выставив руки ладонями вперед. – Третьего сентября, тысяча девятьсот девяностого года, счастлива?

– Очень. Ладно, твоя очередь, – своим тонким пальцем Ноэлла указала на меня.

– Моя очередь?

– Да, твоя очередь. Ты же тоже хочешь узнать обо мне что-нибудь.

– Хм, дай мне секунду, – повернув голову, я посмотрел в окно, а потом снова на нее. Было так много вещей, которые я хотел узнать о ней, но сейчас моя голова будто опустела.

– Ладно, где ты выросла?

– В Ковентри. Прожила там год, потом мы переехали в Провиденс. Ты в курсе, что я говорила об этом на обеде? – тонкая бровь девушки приподнялась, а губы растянулись в улыбке.

«Боже, эта женщина так красива». Я не мог отвести от нее глаз, ведь даже мельчайшие черты ее лица гипнотизировали меня.

– Да, тот обед меня немного смутил. Если ты еще не поняла этого. Почему вы переехали?

– Хм, хм, хм... – она цокнула несколько раз, а затем помахала указательным пальцем из стороны в торону. – Один вопрос за раз, теперь моя очередь, – схватив вилку, девушка начала размазывать еду по тарелке. – Какое у тебя второе имя? – спросила Ноэлла, положив кусок курицы в рот.