— По пути сюда я обогнал кое-кого, шедшего тебе навстречу, — сказал Гейдж.

— Серьезно? — Кейт поправила светлые волосы длиной до плеч.

В тот же миг из-за поворота донеслись женские голоса.

— Бэй, тебе нужно присесть. Отдохнуть, — увещевала Мара Росс.

— Я не хочу отдыхать, — рыкнула Бэй Арчер. — Я беременна, а не страдаю каким-то редким заболеванием. Я в состоянии ходить.

Джон увидел, как к школе медленно идут две женщины. Рыжеволосая Мара возвышалась над невысокой Бэй. Он слышал приглушенный ладонью смех Кейт.

— Ты выглядишь, будто проглотила баскетбольный мяч, и он вот-вот лопнет, — фыркнула Мара.

Бэй резко повернулась к подруге, но тут вперед вышла Кейт.

— Бэй, ты буквально светишься. И выглядишь просто прекрасно, ни капли не уставшей.

У Джона не было опыта общения с беременными женщинами, однако он счел метафору баскетбольного мяча точной.

— Спасибо, — воровка времени закинула за плечо волосы медового цвета. Но потом сморщила нос. — Но я действительно чувствую себя, будто проглотила баскетбольный мяч, — тогда она заметила Джона, и в ее глазах промелькнули тени, хотя ей почти сразу же удалось их скрыть. — Как дела, Джон?

— Все хорошо. Спасибо, — он попятился. Бэй. Еще один человек, пострадавший по его вине.

Мара Росс наблюдала за ним прищуренными глазами, но потом все же кивнула. Джон осторожно кивнул в ответ.

Кейт подхватила свою сумку и закинула на плечо.

— И что же вас, дамы, сюда привело?

— Барбекю сегодня вечером. У нас с Кэлом, — ответила Мара.

— Ах, звучит заманчиво, — Кейт очень старалась придать своему лицу соответствующее выражение, при этом глядя на мужа щенячьими глазками.

Мара подняла руку, и в солнечном свете блеснул изумруд на ее кольце. Джон знал, что она отказалась от обручального кольца — однажды слышал, как Мара с Каллаханом говорили, что им не нужен листок бумаги от правительства, которому не доверял ни один из них. Тем не менее, налетчица на разум надела Каллахану на палец широкое титановое кольцо, и он никогда его не снимал. Она шутила, что оно должно убедить других женщин держаться подальше от ее мужчины.

— Не бойтесь, готовлю не я, — закатила глаза Мара. — Кэл отвечает за гриль, а Бэй нарежет салаты.

— Ну, в таком случае мы с удовольствием присоединимся к вам, — улыбнулась Кейт и бросила косой взгляд на Гейджа. — Если мне удастся оторвать Гейджа от микроскопа, к которому он, кажется, приклеился. Как вы знаете, он добился успеха с геном аномалий и нашел способ смягчить шок первого проявления способностей. Особенно у маленьких похитителей душ.

— Ты проделал огромную работу, Гейдж, — сказала Бэй.

На Джона накатило странно чувство. Вспышка того, кем он был прежде. Он знал, что его суть по-прежнему кроется внутри — спящий монстр, жаждущий знаний, власти и контроля. Джон затолкал его обратно. Он больше не был тем человеком.

— Спасибо, — немного смутился ученый. — Но нам по-прежнему нужно провести кучу тестов. Я собираюсь…

— Гейдж, — с улыбкой упрекнула его жена.

— Разумеется. Прошу прощения. Итак, а где Кэл с Шоном?

— Я видел их на пляже, — не подумав, выпалил Джон.

Все взгляды тут же обратились к нему, и он захотел провалиться сквозь землю.

— Они колдуют над новым сканером тепловой защиты Кэла, — кивнула Мара.

Лидер Приюта был одержим безопасностью острова. Внедренные им технологии гарантировали, что никто не проникнет сюда незамеченным.

— Ну, тогда давайте найдем их и разогреем этот гриль, — Кейт секунду смотрела на Джона. — Пока, Джон.

— Пока, — он вернулся к своим посадкам.

Как только Джон снова погрузил руки в землю, к нему начало возвращаться былое умиротворение. Он смотрел вслед уходящей группе и слышал их отдаляющийся смех.

Они получили второй шанс. Боролись со своими демонами, оставили позади кошмары и построили новую жизнь. Ведь после сотворенного им — Ливеном — они заслуживали счастья.

Джон взрыхлил почву, глядя на то, как проросли семена. Возможно, если повезет, Приют и ему подарит второй шанс.

Notes

[

←1

]

Зи́гмунд Ра́шер (нем. Sigmund Rascher; 12 февраля 1909 — 26 апреля 1945) — немецкий медик, сотрудник Аненербе, врач в концентрационном лагере Дахау, гауптштурмфюрер СС. Рашер получил известность в послевоенное время, особенно в средствах массовой информации США как прототип врача-преступника нацистской медицины. Планировал и организовал в концентрационном лагере Дахау ряд медицинских экспериментов над людьми, которые на Нюрнбергском процессе над нацистскими врачами были признаны бесчеловечными и преступными.